Михаил Сельдемешев - Ловцы желаний

— Хорошо, Яша, — она взяла меня за руку. — Сейчас повернем за угол и окажемся на месте…

Комната оказалась маленькой, но относительно уютной. Основное пространство занимала кровать. Из мебели были еще небольшой шкаф, столик в углу и пара стульев с потертой обивкой. На одном из стульев стоял тазик с кувшином.

— Постель чистая — можете убедиться, — девушка откинула с кровати покрывало, сняла шляпку и начала расстегивать корсет.

Я отвернулся и стал разглядывать картины, висящие на стене. Это были миниатюрные и не особо тщательно выполненные репродукции известных произведений. На каждом, безусловно, присутствовала обнаженная женская натура. Когда шуршание одежды за спиной прекратилось и слабо скрипнула кровать, я повернулся.

Девушка лежала под одеялом. Волосы свои она распустила, и они красиво покрывали ее голые плечи.

— Желаете потушить свет, Яша? — спросила она.

— Я бы потушил, когда бы не на что было смотреть, — я присел на кровать и раздвинул пряди ее волос, открыв шею и плечи. — Но перед собой я вижу сейчас произведение искусства, с которым и не сравниться тем дешевым поделкам, украшающим стены этой комнаты.

Она улыбнулась и захотела высвободить руки из-под одеяла, но я мягким жестом остановил ее.

— Даже проститутки чувствительны к лести, не правда ли? — спросил я ее и поцеловал в щеку.

Улыбка медленно сошла с ее лица.

— Продажным женщинам не чужда также и обида, — я приложился к другой ее щеке.

После этого попытался поцеловать в губы — она было хотела увернуться, но тут же опомнилась, улыбнулась (на этот раз фальшиво) и покорно приоткрыла рот.

— Я придумал, как назову тебя, — сказал я, нежно касаясь кончиками пальцев уголков ее губ.

— Как? — томно прошептала она.

— Дездемона, — тоже шепотом ответил я и поцеловал в шею. — Слыхала про такую?

Она отрицательно помотала головой.

— Неужели ты обделена походами в театр, прелестное дитя? — спросил я.

— Раньше я ходила несколько раз, — сказала она.

— А ведь я мог бы показать тебе столько всего удивительного, Дездемона, — я положил обе свои руки ей на шею и начал поглаживать. — Если бы ты, милашка, проводила меньше времени в этой кровати, награждая похотливых господ венерическими болезнями, то догадалась бы, что я сейчас спрошу тебя о молитве на ночь…

Она не успела ответить, так как я сдавил обеими руками ее шею. Девушка начала беспомощно биться, но шансов у нее не было никаких, так как и руки и ноги ее были скованы одеялом, да еще я навалился на нее всем своим телом. Наши лица были совсем близко, и я видел, как расширились от ужаса ее зрачки.

Так же неожиданно я отпустил ее шею и сразу зажал «Дездемоне» рот.

— Все, все прошло, девочка моя. Не кричи, я сейчас уйду, — я медленно убрал руку от ее губ и достал из пиджака тетрадку в бархатном зеленом переплете. — А теперь расскажи мне, что ты чувствовала, когда я душил тебя? И что ты чувствуешь теперь?

Девушка с кошачьей прытью выскользнула из-под одеяла и начала спешно одеваться.

— Я ждала, что рано или поздно такое случится, с ужасом ждала. — Ее голос дрожал. — Таких, как вы, надо вешать на фонарных столбах. Вы, наверное, с женщиной по нормальному-то не можете?

Не обращая внимания на ее озлобленную речь, я делал заметки, сидя на краю кровати. Одевшись, девушка с опаской прошмыгнула мимо меня и выбежала из комнаты.

— Дура, может, я жизнь тебе сегодня спас! — крикнул я ей вслед и вернулся к записям. Меня посетило вдохновение.

Закончив писать, я вышел на улицу. У дома напротив я заметил белое платье «Дездемоны». От нее отделились три тени, и я услышал звук бегущих по мостовой ног. Ничего хорошего это не сулило, и я тоже бросился бежать.

Свернув в ближайший темный переулок, я перемахнул через пару заборов на своем пути и очутился в местных трущобах, которые еще в детстве были мною исследованы вдоль и поперек. Нащупав в кармане стилет, я сбавил ход на шаг и через некоторое время уже был на другом конце своеобразного лабиринта. Если бы мои преследователи и сунулись за мной в трущобы, они бы могли блуждать в их закоулках до утра.

У своего дома я увидел сидящую в беседке девушку. Это была Альбина.

— Клянетесь, что я — ваша единственная, а сами бродите где-то ночи напролет, — сказала она, заметив меня. — Очередное любовное приключение?

— Мне нужны либо вы, либо никто не нужен вообще, — отозвался я. — Поэтому мой удел — одиночество, Альбина. — А вот вы напрасно одна в такой поздний час. Мало ли злодеев шныряет по ночным улицам.

— А благодаря кому? — она подошла и взяла меня под руку. — Заметьте, уже второй раз вы заставляете даму ожидать вас под дверями. Кстати, мы так и будем стоять на улице?

Мы сидели в гостиной и пили горячий кофе. В этой комнате я никаких книг не держал. Потому проводил в ней меньше всего времени. Оттого она казалась совершенно не обжитой .

В глазах Альбины я уловил какое-то новое, неизвестное мне до сих пор выражение.

— Вы знаете, Яша, — наконец произнесла она . — Сегодня утром мне вдруг такое в голову пришло, — она рассмеялась. — Я положу еще сахар в кофе?

Я молчал, ожидая, когда она закончит свою мысль.

— Мне захотелось подарить вам то, о чем вы мечтали все это время. — Альбина сделала глоток кофе и продолжила: — Я желаю дозволить вам меня целовать, по-настоящему…

Я медленно поставил чашку на стол.

— Видели бы вы себя сейчас! — рассмеялась она. — Да вы успокойтесь — я не говорю, что это будет именно сегодня. Мне необходимо еще какое-то время, чтобы окончательно решиться. Но, думаю, это случится довольно скоро. При условии, конечно, — добавила она после некоторой паузы, — что вам самому это еще нужно.

— Кто же не хочет исполнения мечты? — произнес я. И уже тихо добавил: — Только ненормальный.

— Ну ладно, я, наверное, снова разбередила вам душу.

Дадите мне что-нибудь почитать? — она поднялась с кресла и направилась в кабинет.

Я пошел за ней следом.

— Что бы вы порекомендовали? — спросила Альбина, оглядывая полки с книгами.

— Вот это, — я достал из пиджака тетрадь в переплете из зеленого бархата.

— Что это? — она открыла тетрадь. — Похоже на дневник. Ваш?

— Здесь есть удобное кресло — специально для внимательного чтения. Начните читать, и если заинтересует — кресло к вашим услугам. — Я вышел из кабинета, оставив Альбину наедине с тетрадкой в бархатном зеленом переплете…