Кевин Хирн - Побежденный. Hammered

– Так.

– Могу я поговорить с тобой наедине? – спросил он.

– Существует совсем немного мест, куда мы можем пойти, чтобы не узнала Стая, – сказал я.

Мы были маленькой Стаей, но и Хусавик небольшой город.

Халлбьорн улыбнулся.

– Я понимаю. Тогда я буду краток. Тебе известно, что Ульфур Дальсгаард являлся членом Стаи Рейкьявика и изгнан оттуда более двух лет назад?

– Нет, для меня это новость. За что его изгнали?

– Его идеи относительно расовой чистоты остальные находили неприемлемыми. Он постоянно оговаривал членов Стаи или издевался над теми, кто имел другое, не скандинавское происхождение. Англосакс по отцу, я, входил в их число. Кетиль сказал, чтобы Ульфур проводил свой крестовый поход за расовую чистоту в другом месте и изгнал его из Рейкьявика.

– Почему ты здесь?

– Чтобы дать знать тебе и остальным волкам, что в Исландии есть другая Стая, если кому-то из вас захочется сменить местожительство. Вас примут, если вы откажетесь от идей Ульфура. В нашей Стае собраны представители разных народов.

– И все? Ты проделал такой долгий путь только для этого?

– Нет. Я хотел выяснить, что ты знаешь о законах Стаи.

– Закон определяет Ульфур. Слово альфы закон.

– Конечно. Но каков механизм смены лидерства?

– Я… что?

– Предположим, кто-то в твоей Стае не согласится со словом альфы. Возможно, он будет занимать не самое высокое положение или им окажешься ты. Или большинство Стаи решит, что другой волк должен стать альфой. Что тогда произойдет?

– Я не знаю.

Хёук фыркнул и покачал головой, словно иного ответа и не ожидал.

– Любой член Стаи в любое время может вызвать альфу на поединок в борьбе за лидерство. Будет схватка. Победитель становится альфой.

– И какой должна быть схватка?

– Кровавой. Один из волков сдается или получает такие раны, которые уже не исцелятся.

– Любопытно. Ульфур не сообщил мне об этом законе.

– Старайся прятать свои мысли, – предупредил Хёук. – Если он услышит через внутреннюю связь Стаи, о чем ты думаешь, тебе придется драться до того, как ты будешь готов.

– Он может услышать прямо сейчас, – сказал я.

И я немедленно созвал всех, кроме Ульфура, на встречу в свой дом. Рано или поздно он все поймет, и тогда либо примет мой вызов, либо уйдет прочь. А в Хусавике все еще оставались люди, которых можно было спасти от чумы.

Хотя до полнолуния было далеко и наши волки находились не в самом лучшем состоянии, я сообщил о своем вызове Ульфуру через связь Стаи, а потом совершил болезненную трансформацию по собственной воле и стал ждать его появления.

Я не стану задерживаться на дуэли; она получилась короткой и жестокой, я убил его менее чем через минуту. Я не представлял размеров собственной силы, пока обстоятельства не заставили меня к ней обратиться. Когда он умер, в воздухе повеяло холодом, но я не обратил на него внимания и понял, чтó это значит, лишь спустя много лет. Я стал альфой Стаи Хусавика, потом альфой всей Исландии после схватки с Кетилем Гримссоном, который не имеет отношения к данной истории. Став альфой, я сразу изменил закон Стаи.

– При обсуждении вопроса будущих членов происхождение не будет иметь значения, когда мы станем решать, достоин новый кандидат места в Стае или нет, – сказал я. – Хочет ли кто-то поставить мое решение или лидерство под сомнение?

Никто не высказался против. Они с самого начала были за смещение Ульфура.

Моя Стая насчитывала двадцать волков, когда мы покинули Исландию после извержения вулкана Лаки в 1783 году. Мы перебрались в Новый Свет и начали медленно увеличивать нашу численность волками с разным прошлым. Некоторые покидали мою Стаю и переходили в другие, но большинство оставалось. Самый большой рост случился во время эпидемии «испанки» в 1918 году. До того времени у меня возникало не так уж много возможностей спасать жизни при помощи ликантропии – которую, о чем я хорошо знал благодаря Раннвейг, далеко не все считали даром.

Но во времена той ужасной эпидемии, напомнившей мне чуму в Исландии и нашу несостоявшуюся попытку спасать людей, меня переполняла решимость не повторить прежние ошибки. Вот почему за несколько дней до наступления полной луны я проинструктировал Стаю особенно внимательно искать возможных рекрутов – людей, от которых никто не зависел и которые находились на пороге смерти. Кроме того, они должны были умирать дома, в сельской местности, а не в больнице. Мы не могли допустить, чтобы о нашем существовании стало известно.

Всего несколько человек отвечали моим критериям, но волки спасли в тот год восьмерых – все бы умерли от «испанки». И среди них не оказалось ни одного скандинава.

Один был индейцем, другой мексиканцем, две китаянки, подросток немец, худенький мальчик из Индии, девушка из Англии, иммигрант с Филиппин, потерявший всю семью из-за вируса. Все они оказались замечательными людьми и фантастическими волками. Они обогатили жизнь Стаи, но прежде всего – Раннвейг.

Дело в том, что мы с ней оказались очень разными волками. Я был склонен доминировать, она – подчиняться, несмотря на ее прежнее стремление к приключениям. Я не мог взять ее в качестве партнерши, потому что она не сумела бы вести себя, как подруга альфы, и Стая никогда не приняла бы столь покорного волка в качестве одного из лидеров. В результате, несмотря на то что все в Стае хорошо к ней относились, никто не хотел становиться ее партнером. Поэтому я обрадовался, когда они с филиппинцем полюбили друг друга.

Его звали Хонорато, и он наконец сумел заставить ее забыть о двух печальных столетиях. Когда они составили пару, она стала другим человеком. Ее идеи о том, что она проклята, рассеялись, ведь такая любовь не могла быть дозволена тем, кто проклят! И впервые она начала относиться к своему волчьему естеству как к благословению, а не наказанию. Если бы Ульфур не выбрал нас два столетия назад, она бы никогда не встретила Хонорато.

Но Ульфур, хотя и был мертв сотни лет, нашел способ даже из могилы добраться до Раннвейг и разрушить ее счастье. Тот холод, который я почувствовал, когда умер Ульфур, – это были валькирии, решившие, что он должен присоединиться к эйнхериям в Вальхалле. Я в этом уверен. И там, день за днем готовясь к Рагнарёку, он сумел отличиться и привлечь внимание Тора. А как только он оказался рядом с богом, Тор стал убийцей.

Десять лет назад я вывез всю Стаю в Норвегию на каникулы. Каждый год мы куда-нибудь отправлялись, а так как большинство Стаи были выходцами из Норвегии или Исландии, они хотели побывать на родине. Мы собирались провести там неделю, охотясь, развлекаясь и ублажая наших волков. На третью ночь, когда взошла полная луна, восемь моих дорогих друзей, спасенных в 1918 году – в том числе муж Раннвейг, – погибли от ударов молнии. Члены Стаи скандинавы не пострадали. Должен подчеркнуть, что в ту ночь не было грозы, даже туч на небе, и я сразу понял, что это не случайный каприз стихии. И получил доказательство собственной правоты, когда Тор спустился на своей колеснице, и между нами произошел короткий разговор, который он постарался провести так, чтобы Стая не могла его достать.