Джон Коннолли - Музыка ночи [litres]

Поскольку в отслеживании книг Стивена Кинга я допустил непозволительные пробелы, то сознаюсь кое в чем и еще. Кроме самого мастера и горстки ему подобных новеллистов-мистиков, из современных авторов я мало кого и читал.

Вероятно, поэтому на меня повлиял именно Кинг. Я тоже пишу о штате Мэн, хотя в основном из-за того, что здесь я работал, а позже – обзавелся собственным домом.

Однако себя я отношу к авторам преимущественно мистической литературы, в то время как Кинг в душе тяготеет к хоррору (вопрос о жанре, по-моему, его давно уже не тяготит). Добавлю, что лично я не являюсь безумным преследователем Стивена Кинга, который и в Мэн-то перебрался лишь для того, чтобы находиться рядом со своим кумиром. Но я прочел кучу его книг и внес лепту в его выплаты по ипотеке (видели водосточный желоб справа на его крыше? Так вот – его сделали на мои деньги).

Но почему я не сторонник более объемных произведений мистической литературы? Мне кажется, потому, что идеальный формат изысканий в области сверхъестественного – это рассказ. Небольшой рассказик в духе хоррора способен на миг приоткрыть взору то, что скрыто за занавесом, дать намек на то, что затаилось в тени. Вместе с тем у автора нет конкретных обязательств насчет объяснения, что добавляет эмоций по мере приближения к интригующей развязке. И, наоборот, если ты пишешь роман, цель наблюдения в котором смутно угадывается под спудом тысячи страниц, то вразумительное разъяснение или вывод в конце просто обязательны. Проблема в том, что объяснение, как правило, оказывается не столь интересным, как изначальная загадка. Вопрос интригует больше, чем ответ.

Объемный роман Стивена Кинга « Под куполом » (1074 страницы, между прочим) – история о городке в штате Мэн, который оказывается отрезан от мира массивным силовым барьером неизвестного происхождения, – представляет собой захватывающую картину того, как замкнутое людское сообщество погружается в насилие и анархию.

Кинг стойко держит все в секрете, пока наконец не решается раскрыть тайну происхождения купола, чего в принципе требует само название книги. Но, как ни странно, в данном случае это несущественно. Купол – всего-навсего катализатор для исследования общества и многообразия «ответов» его жителей, спровоцированных такой экстремальной изоляцией. На самом деле и впрямь неважно, как возник купол, – любопытно как раз копошение людей – их свары, беготня, убийства. Объяснение наличия купола имеет привкус эпизода из «Сумеречной зоны» . Оно как-то непрочно для удержания столь массивного сооружения, вследствие чуть не обрушивается и сам роман [117].

Но вина в промахах лежит не столько на Кинге, сколько на жанре как таковом. Будь я малость потщеславней, я бы сформулировал правило, обозвав его Законом Коннолли: эффективность произведения мистической литературы обратно пропорциональна его длине.

Не скажу, что великих романов в жанре хоррора нет (Стивен Кинг это опровергает), однако их гораздо меньше, чем можно было ожидать, и некоторые из них смахивают на новеллы: «Призрак дома на холме» Ширли Джексона (в издании, которое имеется у меня, объем достигает двухсот страниц), « Франкенштейн » Мэри Шелли (двести двадцать одна страница), «Я – Легенда» Ричарда Мэтисона (170 страниц), «Поворот винта» Генри Джеймса (128 страниц) и, разумеется, «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда » Роберта Л. Стивенсона (65 страниц).

С другой стороны, не будь ограничений в виде авторских прав (о, сколько из-за них выстрадал Герберт ван Таль!), то можно было бы напечатать море разливанное прекрасных сборников, от умеренных (я имею в виду объем) до толстых [118].

Соглашусь, что данный вопрос спорный. Писатель Роберт Эйкман заметил: «В то время как число хороших рассказов о призраках очень невелико – число плохих рассказов, а также пьес нуждается в скрупулезной экспертной оценке». Эйкман придерживался мнения, что хороший рассказ о призраках за всю карьеру писателя появляется только раз или два, хотя качество его собственной продукции этот тезис во многом опровергает. То же самое можно сказать и о рассказах М. Р. Джеймса, Артура Мейчена, Элджернона Блэквуда, Стивена Кинга и некоторых других.

Забавно, как моя любовь к мистическим рассказам сочеталась с раздробленными на досадно короткие фрагменты телесериалам, которые я в молодости фанатично отсматривал – не хуже старых хорроров по Би-би-си. Я, например, вырос на «Непридуманных историях» и «Доме ужасов Хаммера» (серии соответственно по полчаса и по часу). Даже экранизации продолжительных романов часто подавались маленькими дозами: помню, как мое сердце тревожно сжималось от «Триллера на диване»! (Это экранизация «Тихой монахини» Антонии Фрэйзер (1978). «Тихую монахиню» следует отнести к триллерам, а не к мистическим романам, но от вещицы веяло такой славной готической традицией! Антонии Фрэйзер, пожалуй, одобрительно подмигнул бы Мэттью Льюис. В 1796 году он написал « Монаха » – еще одно произведение, проникнутое глубоким осознанием жутковатой сущности затворников.)

А еще был сериал « Сапфир и Сталь » на Ай-ти-ви (1979–1982) – гибрид с налетом фэнтези, и настолько странный, что даже непонятно, как ему вообще дали «зеленый свет» на коммерческом телеканале. Откровенно говоря, сюжет был настолько невнятный, что связь серий прослеживалась сугубо символически. Там играла фотомодель Джоанна Ламли, позднее снявшаяся в « Новых мстителях », а также звезда « Агентов А. Н.К.Л .» Дэвид Маккаллум в качестве… гм, вот сейчас придется напрячься, поскольку не вполне ясно, что это за А.Н.К.Л. Выглядели герои как эдакие трансгрессивные агенты, похоже, состоящие на службе у самого Времени и, кроме того, они (прошу, не отвлекайтесь!) являлись элементами – да-да, как в таблице Менделеева. А перед началом каждой серии мужской закадровый голос информировал нас о том, что «Трансурановые элементы нельзя использовать там, где существует жизнь. У нас в распоряжении – удельный атомный вес Золота, Свинца, Меди, Агата, Алмаза, Радия, Сапфира, Серебра и Стали. Сапфиру и Стали предписано…»… (Что это означало – неизвестно, я и по сию пору остаюсь в недоумении, ну и ладно.) Дела, которые расследуют Сапфир и Сталь, содержат толику мистики – поиски разворачиваются в обветшалых зданиях, а иногда персонажи пробираются по заброшенному вокзалу, в котором, по слухам, затаился призрак погибшего солдата Первой мировой войны. Естественно, финальные кадры тоже ничего не объясняли. Я никогда не был склонен к употреблению веществ, но подозреваю, что ощущение от просмотра « Сапфира и Стали » сродни особого рода похмелью, после которого курильщик берется листать учебник по естествознанию.