Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

«Дипнет, — написано в типичной рекламной листовке, которая лежит у меня под рукой. — Вашему бизнесу хватит плескаться у берега. Наши углубленные программы помогут вашим компьютерным изображениям обрести глубину. Компьютерное обеспечение с берега моря…»

Под влиянием жутковатой подводной образности многих продуктов Дипнет (даже включая их процессор, первое, что видишь на экране — стилизованные волны) слово «кровосмешение» превращается у меня на глазах в «смешение», а потом в «возвращение», и я вспоминаю, что жизнь на земле впервые возникла в море. А еще я против воли вспоминаю швы на шейке Сары, когда ей было всего несколько часов от роду, и то, что они могли скрывать.

С величайшей осмотрительностью я позволяю себе предположить, что вредоносность электромагнитного излучения монитора частично зависит от программы, которая оживляет этот монитор; также я напоминаю себе, что исследования этого излучения и его влияния на биологические объекты продолжаются тридцать лет; и, наконец, задаюсь вопросом, а не могла ли какая-нибудь фирма — производитель программного обеспечения поставить своей целью лет этак двенадцать назад разработку софта, оказывающего определенное влияние на беременных пользовательниц?

Что, если инсмутские дети подрастают повсюду вокруг нас?

«Дипнет. Новые огромные возможности от старой, признанной на рынке компании. Программное обеспечение для нового поколения. Ждем ваших вопросов на инсмут@дипнет.ком.»

И последний щекотливый вопрос касается «Подводного квеста» моей дочери, компьютерного бестселлера, получившего множество наград за «удовольствие, не замаранное насилием». Игроков учат добиваться цели, не убивая огромных и безобидных обитателей виртуального мира этой игры, слегка похожих на лягушек, а сотрудничая с ними. Все вполне экологически безупречно. Скоро обещан выход полной версии виртуальной реальности.

Что-то в водянистом сверкании их графики заставило меня броситься на поиски буклета с инструкцией и посмотреть название производителя. ППП: Пелагический Программный Продукт, дочерняя компания, полностью подчиненная Дипнет Коммьюникейшнз Инк. Значит, это их послание новому поколению.

Дойдя в своих размышлениях до этого пункта, я был поражен внезапным воспоминанием: Джанин, как живая, встала перед моими глазами и со своей обычной лукавинкой назвала меня «сексистской скотиной». Значит, беременным женщинам, «слабому полу», я выдумал жуткие последствия сидения за монитором, а про себя-то, часами работавшего над программами Дипнет, забыл? Ведь двенадцать лет прошло, как-никак. На моем-то теле, в моем мозгу никакие эффекты, что ли, не сказались?

Больше всего меня пугает то, что я, кажется, знаю ответ на этот вопрос. Через несколько лет, когда придет время, ее время, это знание, наверное, уничтожит меня, если я сам не наложу на себя руки. Вот и сейчас, пока я печатаю эти предложения и они появляются передо мной на экране в текстовом редакторе программы Дипворд 6.01, мой лоб и ладони покрывает противная испарина.

«Дипнет. Место встречи лучших из молодого и старого поколений. Семья программных продуктов, уверенно плывущая по течению завтрашнего дня».

Смешение и кровосмешение. От нечаянного прозрения меня бросает в жар. Обернувшись, чтобы взглянуть на Сару, я вижу ее выпуклые глаза, восхищенно прикованные к компьютеру, мягкий зеленоватый отсвет, который он бросает на ее широкое лицо. Я вдруг ощущаю исходящий от нее морской, солоноватый запах, и чувствую, что люблю ее и хочу ее.

Когда автобус добрался до вершины холма, с которого наконец-то открывался вид на океан, Сьюзан повернулась ко мне.

— Я вижу море! — сказала она, совсем как четырехлетняя девочка. Улыбнувшись в ответ, я обнял ее за плечи, и мы оба стали смотреть в окно. Вид за полупрозрачными отражениями наших лиц состоял из узкой полосы светло-серого облака над широким простором темно-серого моря. Море лизало скалистый пляж, который тоже был серым.

Водитель, похоже, был не готов послать предусмотрительность ко всем чертям и отказаться от наложенного им на себя ограничения скорости в тридцать миль в час, так что мы приготовились ждать. Мы и так уже не меньше двух часов петляли по пустынным проселкам, ведущим к берегу Еще каких-нибудь тридцать минут нас не убьют.

Зато теперь мы, по крайней мере, могли видеть то, ради чего приехали, и, наблюдая в стекле отражение наших исполненных добродушия глаз, я чувствовал, как мы оба расслабляемся. Море, по правде говоря, выглядело не столь заманчиво, как где-нибудь на Бонди-бич, да и конец октября не самое удачное время для подобной поездки, но все же лучше, чем ничего. Лучше, чем сидеть в Лондоне.

Все четыре месяца, что мы со Сьюзан провели вместе, жизнь нас не баловала. Мы работали в одной коммуникационной компании, где все держалось на агрессии и страхе. Вообще-то работа обещала быть интересной, но почему-то каждый день в офисе превращался в блуждание по пустыне некомпетентности, где мы увязали по колено в песке мелких свар. Любое дело, за которое бралась наша компания, выполнялось небрежно и неумело: даже наша автостоянка, и та была сплошная катастрофа. Ее спланировали в форме клина, а значит, каждый раз, когда кому-нибудь надо было выезжать из дальнего конца, всем остальным, чьи машины стояли ближе к краю, приходилось бросать все, выходить на улицу и отгонять их, освобождая уезжающим путь. Да еще и наша собственная машина отказывалась заводиться каждые две недели, несмотря на регулярные визиты на станцию техосмотра, которая тоже располагалась так неудобно, что хуже не придумаешь.

Квартира, в которой мы поселились, была великолепна, но и там нас преследовали сонмы надоедливых мелких проблем. Бойлер, который гас дважды в день, находился как раз под кухней, так что нам регулярно нечем было помыть посуду. Лампочки в квартире перегорали с интервалом минут в сорок, причем каждая оказывалась сделана где-нибудь в Сомали, так что найти подобную в местных магазинах не представлялось возможным. Живший под нами старый хрыч умудрялся сочетать тугоухость, из-за которой его телевизор весь день работал на громкости рок-концерта, с удивительной чуткостью, из-за чего он орал на нас по ночам, если мы осмеливались хотя бы вздохнуть после одиннадцати.

До самого четверга мы думали провести уикенд дома, как всегда. Обычно к концу рабочей недели мы выдыхались настолько, что сама мысль о том, чтобы собирать вещи, проверять давление в шинах и тащиться куда-то за город, была невыносима. Но тут опять накрылась машина, причем в пятницу вечером, тем самым неожиданно сподвигнув нас на поездку. Наверное, эта случайность просто истощила наше терпение, добавив последний, лишний камешек к пустынному берегу неприятностей, который и без того окружал нас, куда ни глянь.