Бэзил Коппер - Морок над Инсмутом

— Как вы собираетесь это сделать? — спросил у Оутса доктор.

Тут наконец настала настоящая тишина; насосы и прочие механизмы отключили, полиция и рабочие покидали тоннель, бросая любопытные взгляды на остававшуюся троицу.

— Электрической искрой, — ответил Оутс. — Идея Беллоуза. А в собачке ставится часовой механизм, который запускается через двадцать минут после включения. По нашим подсчетам, именно за такое время вагончик докатится до дальнего конца. Цепь замкнется; возникнет серия искр, от которых за последующие десять минут вспыхнет бензин. В теории стена огня устремится вниз от пляжа и приведет в действие взрывчатку на глубине.

Ланкастер криво усмехнулся:

— Это в теории, капитан.

Оутс рассеянно кивнул, издалека глядя на чудной круглый вагончик с резиновыми колесами.

— Хватит тут торчать, — сказал он. — Я запущу механизм. Потом пойду к вам. А вы отправляйтесь наверх немедленно. Это приказ.

Его товарищи молча переглянулись.

— Ну, вы знаете, что делаете, — сказал Беллоуз. — Но вы уверены, что не хотите, чтобы я остался? В конце концов, ведь это я сконструировал эту штуку.

Оутс покачал головой:

— Я справлюсь. Встретимся наверху.

— Если не на небе, — мрачно пошутил доктор.

Все трое обменялись напряженными улыбками. Затем двое двинулись к выходу, осторожно шагая в пространстве, насыщенном парами бензина, о чем свидетельствовал запах. Оутс почувствовал, как холодный пот выступил у него на лице. Вкрадчивый шепот снова зазвучал в его ушах. Нельзя было терять ни минуты.

Он шагнул вперед, туда, где склон круто уходил в первозданную тьму, которую не могли рассеять специально укрепленные над провалом фонари. Мягким движением он отвел от стены вагончик и установил калибровочный датчик так, как показывал ему Беллоуз, да не один, а дюжину раз. Его сердце билось так сильно, что заглушало даже тиканье часового механизма. Он еще раз взглянул на часы. Оставалось ровно двадцать минут.

Оутс был человек нерелигиозный, но тут все же прочел короткую молитву.

— Господь да сохранит нас от сил тьмы, — сказал он.

С этими словами он отпустил круглобокий вагончик по склону вниз, в темноту и бесконечный ужас пульсирующих тварей, что выли и извивались за рифом, тянувшимся вдоль темного побережья нечестивого Инсмута.

Копы Бэй-Сити хватали враждебных иностранцев. Проезжая через этот грязный приморский городишко, я видел, как люди в форме выволокли из бакалейной лавки пожилых супругов. Их соседи, столпившись под мелким дождем, астматически подвывали, требуя крови. После Пирл-Харбора мести жаждали многие. Когда чету Тараки запихнули в автобус и отправили в Манзанар [1] Манзанар — один из десяти лагерей на территории США, в которых в годы Второй мировой войны содержалось более 110000 американцев японского происхождения. Расположен у подножия гор Сьерра-Невада, на расстоянии 370 км от Лос-Анджелеса. , соседи стаей растрепанных грифов налетели на их магазин. Сначала смели продукты, потом принялись все ломать. Светофор словно застыл на красном, и у меня было время все рассмотреть. Тараки жили на втором этаже, над магазином; из окна уже полетела мебель. Тонкий фарфор крошился о тротуар, белые осколки сыпались в канаву, словно выбитые зубы. Любо-дорого было глядеть, как дружно силы демократии встали на защиту Соединенных Штатов от злобных бакалейщиков с Востока, злокозненно снабжавших кабачками ничего не подозревавшее гражданское население.

Между тем у меня была назначена встреча с типом, который держал на каминной полке статуэтку Девы Марии в обрамлении трех фотографий. На верхней была запечатлена его белокурая мамаша, на левой — Чарльз Лучиано [2] Лучиано, Чарльз (Лаки) (1897—1962) — американский преступник сицилийского происхождения, глава организованной преступности в США. , а на правой — Беннто Муссолини. Тараки, законопослушные граждане Америки, всю жизнь поддерживавшие демократов, проведут войну в концлагере посреди пустыни, а Джанни Пасторе, сицилиец по происхождению, не поддерживавший ничего, кроме собственного семейного бизнеса, в высшей степени незаконного, отсидится в особняке с мраморным фасадом, выстроенном на медякц, которые люди проигрывали в нелегальных лотереях, опускали в игровые автоматы либо отдавали за услуги красивым девочкам со старой родины синьора. Я не однажды бывал в его дворце, но пока не поддался искушению запустить в которую-нибудь из двенадцати статуй муз бутылкой бурбона.

Купить за деньги любовь можно, а вот хороший вкус — даже внести задаток не получится.

Дворец стоял на холме, чуть дальше по бульвару от особняка Тайрона Пауэра [3] Пауэр, Тайрон (1914—1958) — американский кино- и театральный актер, много снимавшийся в 1930—1950-е годы. . однако теперь Пасторе вешал свою федору [4] Федора — мягкая фетровая шляпа. с норковой лентой на гвоздь в мотельном комплексе Бэй-Сити на берегу океана, как агенты по продаже недвижимости величают кучу жалких сараев, выстроенных на пляже для удобства людей, которым нравятся ковры, вечно засыпанные песком.

Перед тем как оказаться в замкнутом пространстве с кем-нибудь вроде Пасторе, мне всегда хочется глотнуть свежего воздуха, поэтому я оставил свой «Крайслер» в паре кварталов от «Сивью-Инн» и прошел остаток пути пешком, спасаясь «Кэмелом» от сырости. Говорят, что в Южной Калифорнии дождя не бывает, а еще говорят, что Военный флот США нельзя застать врасплох. В том феврале, через три месяца после вступления Америки в войну, которая для остального мира началась в 1936-м — по китайскому счету или в 1939-м — по польскому, дождь шел почти не переставая: днями он моросил, нагоняя тоску, а тревожными ночами в небе начиналось настоящее грозовое шоу со световыми эффектами молний, как у Де Милля. Инфлюэнца косила бойскаутов, которым было доверено обшаривать горизонт в поисках японских или немецких подлодок, а фабриканты плащей и зонтов, не успевшие перевести свои заводы на военную продукцию, загребали невиданные барыши. Мне дождь не мешал. Дождевая вода, в отличие от многого другого в Бэй-Сити, была хотя бы чистой.

Мальчонка с деревянным автоматом выскочил из-за куста и огорошил меня звуковыми эффектами, прерывая свое оглушительное «тра-та-та» воплями:

— Умри, косоглазый япошка!

Я схватился за сердце, пошатнулся, и он прикончил меня короткой очередью. Погибнув за императора, я дал мальчишке десять центов, чтобы он смылся. Что ж, если дальше так пойдет, то маленький сорванец успеет подрасти и отправиться на войну, где будет убивать по-настоящему, а потом вернется домой в цинковом гробу, или живой, но контуженый, или со съехавшей крышей. А пока Калифорния готовилась к военным действиям, особенно с тех пор, как кто-то заприметил японскую субмарину недалеко от Санта-Барбары. Помимо интернирования бакалейщиков, наши лучшие умы были заняты сочинением песенок вроде «Ша, япошки, Тихий будет наш!», «До свиданья, мама, я еду в Йокогаму», «Япошек с карты мы сметем, как крошки со стола» и «Косоглазые запели, встретив Когенов и Келли». Занук [5] Занук, Дэрил Фрэнсис (1902—1979) — продюсер, режиссер, сценарист и актер, обладатель наград киноакадемии США, на протяжении многих лет одна из ключевых фигур студийной системы Голливуда. пожертвовал Вест-Пойнту [6] Академия в Вест-Пойнте, Нью-Йорк, — старейшая из пяти военных академий США, основана в 1802 году. весь выводок своих аргентинских пони для поло, а сам приказал снять с себя мерку для опереточного мундира полковника, чтобы вступить в сигнальные войска и покорить страны Оси [7] Страны Оси (по термину «Ось Рим—Берлин—Токио») — военный союз Германии, Италии, Японии и их союзников, противостоявших во Второй мировой войне странам антигитлеровской коалиции. , позируя для рекламных фотографий.