Регина Лукашина - Блеф во спасение

Лена вздрогнула, словно её что-то ужалило, и невольно посмотрела на руководителя группы с удивлением. Потом опустила глаза в свои бумаги и продолжила излагать уголовно не наказуемое дело давно минувших дней.

— После смерти Холмского его вдова Василиса отдала владение вместе с находящейся в нём церковью Поклонения честных вериг апостола Петра. Подарила всё Троице-Сергиеву монастырю. В Смутное время церковь была по камушку разнесена поляками. Что они искали-то? Да не нашли. После реформы Екатерины II об изъятии церковных земель на южном берегу реки Маглуши уже жили казённые люди, обладавшие личной свободой. Церковь отстроили каменной. Нынешний вид она приобрела в 1834 году. Хотя с 1922 года там семьдесят лет кинотеатр работал, стоит, родимая. Беленькая, симпатичная. На улице Советская.

— Шестьдесят вёрст… Вам какая версия ближе? — спросил полковник.

— Объясню, — Лена дотронулась рукой до запястья, взмах ресниц на пухлую даму из архивного ведомства. — В пользу Новопетровского говорит факт, отражённый в духовной грамоте Софии. К тому же именем Пётр звали то ли монаха по особым поручениям, то ли тайного порученца княгине под монашеским капюшоном. В пользу Нового Иерусалима на Истре — показания многим известного человека. Напомню, дальним родственником казнённого английского короля Карла I Стюарта был шотландский аристократ Гвилем Роберт Брюс. В 1643 году он бежал за тридевять земель, поступил на службу к Алексею Михайловичу Тишайшему. Так что стал свидетелем церковных нововведений и краха патриарха Никона. Книга знаний друидов, что Брюс, якобы, вывез с родины, — это мифология. Факт, доказанный исторический, в том, что сын лорда Яков начинал службу в «потешном полку» царя Петра. А позднее, после азовских походов… Внимание! Взялся за перо, создал по тем временам невероятную карту России, в 1698 году написал труд «Теория движения планет» и составил календарь, настолько точный и богатый, что им пользовались двести лет. Занимался он всем этим в Сухаревой башне. Люд московский тёмный полагал, что неурожаи в своём календаре чернокнижник Брюс не предсказывает, а насылает. Итак, чёрная книга? Сухареву башню в ночь с 13 на 14 апреля 1934 года тоже разбирали по кирпичику. Искали что-то? Слухи о горничной из цветов, про полёты на драконе и прочую чепуху Сталин точно не воспринял бы всерьёз. Зато строчку из календаря Брюса — мог. Вот она, послушайте: «Сокровище владык, что царь хранил под спудом, отправил патриарх на Истр своих земель». Тут — прямое указание на то, что отец увидел, сын — откопал. И лишь святому духу известно, что произошло в исторических потёмках дальше.

Как бы там ни было, любой из изложенных вариантов: Новый Иерусалим или Новопетровское. Не исключается так же фундамент Сухаревой башни, к слову, сохранившийся. Это три гипотезы — альтернативные, аналитические. Если не Кремль, стократно обысканный за полтысячи лет, то где? Выяснить это «на кончике пера» учёным не удалось. Требуются полевые работы. Доклад окончен, товарищ полковник.

Стишок от имени сподвижника Петра журналистка написала сама, ещё накануне вечером. Номер единицы хранения в Российской государственной библиотеке одного из немногих сохранившихся экземпляров календаря через интернет содрала со свойственной её диплому архивной аккуратностью и репортёрской наглостью. Хотите проверить? Флаг вам в руки, ребята. Ну а пометок на полях её студенческой работы, сделанных рукой профессора Фролова, разумеется, не было. Этих — не было. Были другие.

Маргарита Степановна. Полненькая, улыбчивая эксперт из архива. Кто бы мог подумать. Ритка с картошки изменилась катастрофически. Женщины, не отказывающие себе в спагетти с томатным соусом и фаршем, потому, что это вкусно. В пол-литровой кружке пива потому, что хочется посидеть за одним столом с мужчинами. В сигаретке потому, что выйти покурить почти всегда означает — уединиться со всё теми же мужчинами. Они стараются не упустить ничего от полной жизни, но упускают главное. Полнеют и стареют куда быстрее своих основных соперниц. Умеющих быть, а не казаться.

Рита со студенческой картошки. Кто ты теперь, двойной агент? Или, не выдав никому своего мотива, просто будешь мстить симпатяге однокурснику Олегу Горяеву с параллельного потока за то, что пришлось сделать аборт. За то, что в колхозе мыла голову холодной водой, собираясь на свидание. А он просто выпросил у продавщицы сельпо бутылку портвейна в долг и нарвал у хозяйки в саду зелёные яблоки. И, собственно, всё. Спелая, сдобная девушка оказалась безропотной, как диванная подушка. А он не планировал ничего иного, кроме жёсткого ложа из старых мешков в кузове грузовика, что возил их по утрам в поле, а вечером — обратно. Туда-обратно, и ещё раз, и ещё. Кто осудит молодого парня за то, что он не хочет жениться? Времена не те. Риту никто силком в грузовик не затаскивал. Играй, гормон! А далеко на речке как в старых советских фильмах по-настоящему играла гармошка. И там гуляли, и там целовались. И там ещё было ничего не понятно. А тут, среди покойной южнорусской ночи, всё ясно, как белый день. Она хочет замуж, а он — её. В октябре Лена встретила знакомую девчонку между семинаров, рыдающую под той самой исторической лестницей Синодальной типографии, что знала ещё печатников, перепачканных в краске, таскающих тяжёлые литеры. На том самом месте, где первое женское горе лилось-мочило плечо Ленкиного свитера, стоит в специальных козлах откопанный археологами греческий пифос откуда-то из античных полисов северного Причерноморья. Слёзы сверстницы она запомнила, её — тоже. Вспомнила ли её Рита? Вряд ли она это покажет, ведь самой бередить в памяти трагический позор юности — больно. Но факт — самая упрямая в мире вещь. Олег Горяев не женат. И как себя поведёт его прежняя подружка, точнее, какую позицию она уже заняла в отношении его, не захочет ли устроить личную жизнь с первой любовью, это уж, воистину, настоящие исторические потёмки?

«Сознательность, стихийность в поведении народных масс. Категории исторического материализма, — подумала Лена, — кажется, к этому зачёту мы тогда готовились… А всё, на самом-то деле, сводится к разнице в мужской и женской психологии. Толпа как баба, она живёт страстями. Организованные массы следуют цели. Стоп, стоп! Эврика. Нашла. Бедная Рита. Ну, конечно… Доказав твоё знакомство с Горяевым, мы имеем лишь этот факт. Брошенные женщины беспощадны. Ничто тебя с ним сейчас связывать не может. Он не может исправить твою исковерканную жизнь. Фарш назад не повернёшь. Но кто-то пока скрытый вздохнёт с облегчением, что под подозрением — не он».

Доложив уверенным, хорошо поставленным голосом качественную, аргументированную ахинею, журналистка переключилась на главную задачу. И вспомнила ещё один любимый сериал — «Ликвидация». Как там сказал про глубоко сидящего фашистского резидента старик-эзотерик? Настолько свой, что никто даже подумать не может. Но если мы знаем, что в этой комнате — враг с двумя ушами и очень неглупой головой. Что тогда вообще происходит тут, зачем собирается рабочая группа и докладывает результаты экспертиз и проверок? В задумчивости она пододвинула к себе и открыла наугад словарь древнегреческого языка… Стилос, синтагма… Скотома. Что-то знакомое. Буквальный перевод — темнота. Медицинский термин. Означает слепое пятно, соответствующее диску зрительного нерва.