Маттиас Бауэр - Morbus Dei. Инферно

– Ты всюду находишь друзей, Лист, просто удивительно. Но я не питаю иллюзий и не надеюсь, что ты скажешь мне, где искать девицу. Я просто буду получать удовольствие. – Фон Пранк сорвал с Иоганна рубашку, казалось, не очень удивившись при виде изрытого шрамами торса. – Мое почтение. Воистину, Гамелин не преувеличивал.

– Не удивительно, что вы вступили в сговор с противником.

Фон Пранк покачал головой.

– Побереги силы, они тебе понадобятся.

Он взял железный прут, на конце которого было тонкое жало, закрученное в виде спирали, и принялся ввинчивать его Иоганну в бок.

Лист закричал. Боль была невыносимая, она заполнила собой все его существо. Фон Пранк помедлил, подождал, пока не схлынет первая волна боли, и потом еще несколько раз провернул орудие.

Листа обдало жаром, тело стало дергаться само по себе. Перед глазами все закружилось; он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Это было бы спасением.

Но Иоганн знал, что фон Пранк этого не допустит. Пытка продлится не один час: его мучитель мастерски удерживал жертву на грани обморока или смерти, пока не добивался желаемого.

Лист знал, что в этот раз ему не удастся сбежать.

Прости меня, Элизабет.

Словно в ответ на его безмолвную просьбу, фон Пранк вновь провернул жало.

Наступило утро. Сквозь щели в полу пробивался яркий свет.

Йозефа умыла лицо водой из ведра и съела немного колбасы. Элизабет сидела в углу. Ночь, проведенная на жестком полу, не прошла для них бесследно.

– Останься здесь, а я посмотрю, что там можно сделать, – сказала Йозефа.

– Я пойду с тобой, – возразила Элизабет и поднялась.

– Нет. Они разыскивают двух женщин, так что я пойду одна. Отдохни и поешь хоть немного.

Девушка неохотно кивнула. Йозефа поцеловала ее в щеку на прощание и осторожно отворила дверцу в стене. Скрипнули петли. За дверцей тянулся тесный коридор, каменные стены были покрыты влагой. «Наверное, проходы между подвалами», – подумала Элизабет.

Йозефа скользнула в темноту.

– Прикрой за мной дверь! – попросила она и скрылась во мраке.

Элизабет без всякого аппетита жевала колбасу. Конечно же, Йозефа была права и им не стоило торопиться. Но она чувствовала себя такой беспомощной, как будто стояла на берегу и пыталась дотянуться до лодки. И с каждой новой попыткой лодка ускользала все дальше.

Я найду тебя.

Она произнесла эти слова перед заставой в Тироле, когда казалось, что они обречены. И она сама в это верила. Элизабет вспомнила все, что Иоганн для нее сделал.

Вспомнила тот день, когда они с дедом вытащили его из снега, едва живого.

К глазам подступили слезы. И вместе с тем ее охватила злость. На их долю выпало столько испытаний, они этого не заслуживали…

Будь оно проклято.

Черта с два, она не станет ждать. Иоганн столько раз рисковал ради нее жизнью – теперь настал ее черед что-то предпринять. Элизабет смахнула слезы, быстро умылась и растерла щеки, чтобы вид у нее был не такой измученный.

Она закрыла глаза и представила себе маленький дом, а перед ним резвился в траве ребенок, и они с Иоганном сидели на скамейке, счастливые… Вот чего они заслуживали.

Будь оно проклято!

Элизабет скользнула в темный туннель.

Туннель привел ее в подвал соседнего дома, такой же сырой и душный. Элизабет остановилась у лестницы и прислушалась.

Тишина.

Она выбралась во внутренний двор и зажмурилась от яркого света. Глубоко вдохнула. Воздух был напитан запахами города, и все-таки на воле дышалось лучше, чем в подземелье, где ей пришлось провести ночь.

Элизабет запомнила расположение двора и быстрым шагом направилась к воротам.

Она шагала по Шультергассе с таким видом, словно ничто в этом мире не могло вывести ее из равновесия.

Тюрьма городской гвардии, там держат Иоганна и Хайнца.

Элизабет понимала, что может целый день проблуждать по Вене, но тюрьму так и не разыщет. Она осторожно попыталась спросить дорогу, однако горожане оказались на удивление отзывчивыми. Не прошло и часа, как поиски увенчались успехом.

Элизабет стояла перед зданием в несколько этажей, массивным, но довольно ветхим. Что же дальше? Она не могла просто войти внутрь и потребовать освободить ее возлюбленного. И даже если она скажет, что произошло какое-то недоразумение, кто ей поверит? Кто поверит безродной крестьянке?

Вся затея вдруг показалась ей лишенной всякого смысла, и она почувствовала, как мужество оставляет ее.

Я найду тебя.

Элизабет огляделась в поисках помощи, подсказки, чего угодно. Но никто не обращал на нее внимания.

Столько людей, и все равно каждый сам за себя…

У нее закружилась голова, и площадь вокруг нее пришла в движение. Отец постоянно ей говорил об этом.

Ты ни на что не годна.

И он был прав.

Элизабет начала задыхаться, перед глазами плясали огни. Ноги у нее подкосились.

У нее болела голова. Все вокруг расплывалось.

Площадь. Дома вокруг. Мужчина, склонившийся над ней.

– Всё в порядке, голубка?

Его скверное дыхание быстро привело Элизабет в чувство.

– Да, все хорошо.

Она поднялась. Понадобилось еще несколько секунд, чтобы окружающий мир перестал раскачиваться.

Незнакомец придержал ее за локоть. Элизабет поглядела на его руки, покрытые коростой, его одежду, казалось состоявшую из одних заплаток всевозможной расцветки, его птичье лицо.

Мужчина улыбнулся.

– Тебе присесть бы, а то опять ушибешься.

Элизабет было неловко, но он, очевидно, хотел ей помочь.

– Я только хотела… – Она посмотрела в сторону штаб-квартиры.

Мужчина вскинул брови.

– Туда? Только вот обратно выйти не так-то просто. – Он посмотрел на нее, увидел отчаяние в ее глазах. – Кого-то схватили, значит?

Девушка кивнула.

– И ты хочешь его вызволить?

Элизабет снова кивнула. В глазах ее зажглась надежда.

Незнакомец торопливо огляделся.

– Слушай, еще можно кое-что придумать, только… – он перешел на шепот, – надо кое с кем переговорить. Один мой приятель, возможно, сумеет… – Он замолчал и окинул ее взглядом. – Да идем же.

Здравый смысл подсказывал Элизабет, что никуда с этим человеком идти не стоит. Но она послушалась его. Кругом люди, так чего ей опасаться?

Человека, который минуту назад помог ей подняться?

Незнакомец вел ее по извилистым проулкам, пока не завел в закоулок, перегороженный дощатым забором. Там, прислонившись к забору, стоял еще один мужчина, толстый и неопрятный. Он смотрел на них с прищуром.

Элизабет вдруг поняла, что совершила ошибку, возможно, последнюю в своей жизни. Она почувствовала себя овцой, которую привели на убой.

– Не бойся, голубка, и предоставь разговоры мне. – Незнакомец крепче сжал ее руку.