Стивен Кинг - Буря столетия [litres]

КИРК. И как мы можем что-нибудь здесь разглядеть?

ДЖЕК качает головой. Он не знает.

205. ИНТЕРЬЕР: СЕКРЕТАРИАТ МУНИЦИПАЛИТЕТА. НОЧЬ.

Си-би-радиостанция тихо, бессмысленно потрескивает. Ничего, кроме статических помех. У двери несут вахту ХЭТЧ и АЛЕКС ХЕЙБЕР, также вооруженные карабинами. ХЭТЧ бодрствует, АЛЕКС заснул. ХЭТЧ смотрит на него, мы видим, как он раздумывает, будить АЛЕКСА или нет. Решает: пусть спит.

Камера смещается на стол УРСУЛЫ. За ним спит ТЕСС МАРЧАНТ, положив голову на руки. Камера на секунду-другую задерживается на ней, потом плывет дальше, к лестнице и вниз. Тут сквозь статические помехи до нас доносится голос.

ПРОПОВЕДНИК ( закадровый голос ). Вы знаете, друзья, праведным быть трудно, зато легко пойти на поводу так называемых друзей, которые скажут тебе, что грех – это нормально, что пренебрежение к своему долгу – сущая ерунда, что нет Бога, который наблюдает за тобой, и ты можешь не сдерживать себя и делать все, что, по твоему мнению, сойдет тебе с рук. Скажите «аллилуйя»!

ПРИГЛУШЕННЫЙ ОТВЕТ. Аллилуйя.

В зоне бодрствования осталось человек десять. Они расселись в нескольких мягких креслах и на паре старых диванов. Все, кроме МАЙКА, спят. На экране, едва видимый в помехах, – проповедник с прилизанными волосами. Судя по внешнему виду, он заслуживает доверия не больше, чем Джимми Сваггерт, выступающий во дворе борделя. 15 15 Сваггерт, Джимми Ли (р. 1935) – американский евангелист, скандально известный своими связями с проститутками.

МАЙК ( обращаясь к телевизору ). Аллилуйя, брат. Скажи нам.

Он сидит в мягком кресле на некотором удалении от остальных. Выглядит очень усталым и, похоже, скоро заснет. Уже начал клевать носом. На бедре – кобура с револьвером.

ПРОПОВЕДНИК. Братья и сестры, сегодня я хочу поговорить с вами о тайном грехе. Сегодня я хочу напомнить вам, скажем «аллилуйя», что грех сладок на губах, но горек на языке, и это яд для желудка праведных. Благослови вас Господь, скажите «аминь». ( МАЙК, как выясняется, сказать «аминь» не может. Его подбородок уткнулся в грудь, глаза закрылись. ) Но тайный грех! Эгоистично сердце, которое говорит: «Мне нет нужды делиться. Я могу оставить все себе, и никто даже не узнает». Подумайте об этом, братья и сестры! Так легко сказать: «О, я смогу сохранить этот маленький грязный секрет, это никого не касается, и мне это не повредит», – а потом попытаться игнорировать опухоль порчи, которая начинает разрастаться вокруг… Это болезнь души, которая уходит все глубже и глубже…

По ходу проповеди камера смещается на спящие лица, среди которых мы видим СОННИ БРОТИГАНА и АПТОНА БЕЛЛА, рядом похрапывающих на диване, и обнявшихся ДЖОНАСА и ДЖОАННУ СТЭНХОУП на другом диване. Потом камера плывет к самодельным занавескам. Голос проповедника затихает, продолжая говорить о тайнах, грехе и эгоизме.

Занавески остаются позади. В спальной зоне слышны привычные ночные звуки общежития: покашливание, сопение, храп. ДЕЙВИ ХОУПВЕЛЛ спит на спине, хмурится. РОББИ БИЛС лежит на боку, тянется к САНДРЕ. Во сне они держатся за руки. УРСУЛА ГОДСО спит с дочерью, САЛЛИ, и сестрой мужа ТАВИЕЙ. Они тесно прижимаются друг к другу, смерть ПИТЕРА сблизила их. МЕЛИНДА ХЭТЧЕР и ПИППА спят на сдвинутых раскладушках, соприкасаясь лбами. РАЛЬФИ уютно устроился в объятьях матери. Мы перемещаемся в тот уголок, где первоначально укладывали детей, и некоторые все еще там: БАСТЕР КАРВЕР, ГАРРИ РОБИШО, ХЕЙДИ СЕН-ПЬЕР и ДОННИ БИЛС. Жители Литл-Толла спят. Их сон тревожен, но они спят.

206. ИНТЕРЬЕР: РОББИ БИЛС, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Он бормочет что-то несвязное. Глазные яблоки быстро движутся под закрытыми веками. Ему что-то снится.

207. ЭКСТЕРЬЕР: ГЛАВНАЯ УЛИЦА, ЛИТЛ-ТОЛЛ. ДЕНЬ.

На улице, точнее, над ней, потому что Главная улица погребена под четырьмя футами снега, стоит телевизионный репортер. Молодой, красивый, в ярком пурпурном термозащитном лыжном костюме, перчатках того же цвета и на лыжах… Можно предположить, что только благодаря лыжам он сюда и попал.

На улицах четыре фута снега, и это еще не все. Витрины накрыло огромными сугробами. Оборванные провода исчезают в снегу, как нити паутины.

ТЕЛЕРЕПОРТЕР. Так называемая «Буря столетия» – теперь история Новой Англии. От Нью-Бедфорда до Нью-Хоупа люди выбираются из-под снега, которого нападало столько, что хватит не на несколько записей, а на несколько страниц книги рекордов. ( Репортер медленно едет на лыжах вдоль Главной улицы, мимо аптеки, хозяйственного магазина, ресторана «Всегда рядом», коктейль-бара «Причал», салона красоты. ) Они выбираются везде, но только не здесь, не на острове Литл-Толл, маленьком клочке земли у побережья Мэна, до`ма почти четырех сотен душ, согласно последней переписи. Примерно половина населения укрылась на материке, как только стало ясно, что буря ударит по острову, и ударит сильно. Это число включает в себя практически всех школьников, от начальных классов до выпускного. Но почти все остальные… две сотни мужчин, женщин и маленьких детей… исчезли. Исключение составляют те, кого ждала еще более ужасная судьба.

208. ЭКСТЕРЬЕР: ТО, ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ГОРОДСКОГО ПРИЧАЛА. ДЕНЬ.

Бригады мрачных как туча сотрудников «Скорой помощи» несут четверо носилок к полицейскому катеру, пришвартованному к городскому причалу. На носилках – мешки, застегнутые на молнию.

ТЕЛЕРЕПОРТЕР ( закадровый голос ). Пока на острове Литл-Толл найдены четыре трупа. Полицейские источники сообщают, что два человека покончили с собой, но двое других – практически наверняка жертвы убийства. Их забили до смерти каким-то тупым предметом.

209. ЭКСТЕРЬЕР: ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА, РЕПОРТЕР.

Ох-ох, он все в том же пурпурном лыжном костюме, такой же аккуратный и подтянутый, веселый и бодрый, как синичка, но пурпурные перчатки сменились ярко-желтыми. Если мы не узнали ЛИГОНЕ раньше, а есть надежда, что не узнали, то теперь узнаем.

ТЕЛЕРЕПОРТЕР (ЛИГОНЕ). Опознание убитых задерживается до уведомления родственников, но уже известно, что все они – старожилы острова. Полицейские в недоумении задают себе один вопрос, снова и снова: куда подевались остальные жители Литл-Толла? Где Роберт Билс, городской управляющий? Где Майк Андерсон, владелец островного универмага, а также констебль Литл-Толла? Где четырнадцатилетний Дейви Хоупвелл, который находился дома, выздоравливая после мононуклеоза? Где владельцы магазинов, рыбаки, члены городского совета? Никто не знает. В истории Америки известен только один подобный случай.

210. ИНТЕРЬЕР: СПЯЩАЯ МОЛЛИ АНДЕРСОН, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Ее глазные яблоки быстро движутся под закрытыми веками.

211. ВРЕЗКА: РИСУНОК ДЕРЕВНИ ШЕСТНАДЦАТОГО ВЕКА.