Стивен Кинг - Буря столетия [litres]

РОББИ ( ударяет молотком по кафедре ). Решение принято.

ТЕСС МАРЧАНТ. Озвучивай вопрос, Робби Билс. Настоящий вопрос.

118. ИНТЕРЬЕР: ПОДВАЛ, ЛИГОНЕ.

Он смотрит в потолок. Глаза блестят в сумраке. Они собираются голосовать, и он это знает.

119. ИНТЕРЬЕР: ВНОВЬ ЗАЛ СОБРАНИЙ. НОЧЬ.

ДЖОАННА. Ради Бога, давайте проголосуем и покончим с этим.

МАЙК. Мой сын в этом не участвует. Это понятно? Он не участвует в этом… непотребстве.

МОЛЛИ. Нет. Участвует.

Полнейшая тишина приветствует ее слова. МАЙК встает и поворачивается к жене, словно не веря своим ушам. Они смотрят друг на друга с разных концов зала собраний.

МОЛЛИ. Мы всегда выполняли наш долг, Майк, всегда принимали участие в жизни острова. Так же мы поступим и сейчас.

МАЙК. Ты ведь не всерьез… Не всерьез.

МОЛЛИ. Всерьез.

МАЙК. Это безумие.

МОЛЛИ. Возможно… Но это не наше безумие. Майкл…

МАЙК. Я ухожу. К черту все это. К черту вас всех. Я забираю своего сына и ухожу.

Он успевает сделать три шага, затем «приставы» хватают его и тащат на прежнее место. МОЛЛИ видит, как сопротивляется МАЙК, как грубо они с ним обращаются – им не нравится его осуждение, – и бежит к нему по центральному проходу.

МАЙК. Хэтч! Помоги мне!

Но ХЭТЧ отворачивается, красный от смущения. МАЙК пытается его ударить и получает удар в нос от ЛЮСЬЕНА. Бежит кровь.

МОЛЛИ. Прекратите! Отстаньте от него! Майк, ты в порядке? Ты…

МАЙК. Отойди! Отойди, пока я не плюнул тебе в лицо!

МОЛЛИ отступает на шаг, ее глаза расширяются от потрясения.

МОЛЛИ. Майк, разве ты не понимаешь?.. Мы не можем сами принимать решение. Речь идет обо всем городе!

МАЙК. Я знаю. О чем, по-твоему, я говорил? Отойди от меня, Молли.

Она пятится, на ее лице читаются боль и печаль. СОННИ БРОТИГАН протягивает МАЙКУ носовой платок.

МАЙК. Отпустите меня. Я сяду.

Они отпускают его, но с опаской. Стоя за кафедрой, РОББИ наблюдает за происходящим с неприкрытым удовлетворением. «Ситуация, конечно, не из лучших, – читается на его лице, – но, по крайней мере, наш ханжа-констебль получил в нос, а это уже что-то».

МОЛЛИ тем временем пятится от МАЙКА, который не смотрит в ее сторону. Лицо МОЛЛИ искажается, перекашивается. Она с плачем идет в конец зала. Сидящие у прохода люди похлопывают ее по рукам и шепчут слова поддержки. «Все будет хорошо, дорогая… Он поймет… Ты поступаешь правильно». В глубине зала МЕЛИНДА, ДЖИЛЛ и ЛИНДА СЕН-ПЬЕР обнимают ее.

ХЭТЧ пододвигается вплотную к МАЙКУ. Его переполняет стыд.

ХЭТЧ. Майк, я…

МАЙК ( не смотрит на него ). Заткнись. И отвали.

ХЭТЧ. Когда у тебя появится время об этом подумать, ты поймешь. И изменишь свое мнение. Это единственное, что мы можем сделать. А что еще? Умереть ради принципа? Всем? Включая тех, кто слишком мал, чтобы понять, почему умирает? Тебе нужно об этом подумать.

МАЙК наконец поднимает голову.

МАЙК. А если в итоге Лигоне возьмет Пиппу?

Долгая пауза. ХЭТЧ думает. Потом встречается с МАЙКОМ взглядом.

ХЭТЧ. Я скажу себе, что она умерла в младенчестве. Это была «смерть в колыбели», когда помочь нельзя, а предвидеть невозможно. И я в это поверю. Мелли и я, мы оба в это поверим.

РОББИ стучит молотком по кафедре.

РОББИ. Итак, на голосование вынесен следующий вопрос. Дадим ли мы мистеру Лигоне то, о чем он просит, с учетом его обещания после этого оставить нас в покое? Что скажете, граждане Литл-Толла? Кто за, голосуйте обычным способом.

Мгновения мертвой тишины, потом в глубине зала ЭНДИ РОБИШО поднимает руку.

ЭНДИ. Я – отец Гарри, и я голосую за.

ДЖИЛЛ РОБИШО. Я – его мать и голосую так же.

ГЕНРИ. Мы с Карлой голосуем за.

ЛИНДА СЕН-ПЬЕР поднимает руку. За ней – САНДРА БИЛС, а на кафедре – РОББИ БИЛС.

МЕЛИНДА ( поднимает руку ). Да. У нас нет выбора.

ХЭТЧ. Нет выбора.

Он поднимает руку.

УРСУЛА. Я голосую за. Это единственный вариант.

Она поднимает руку. ТАВИЯ тоже.

ДЖЕК. Что делать.

Поднимает руку. АНДЖЕЛА долго, с любовью смотрит на спящего БАСТЕРА, потом поднимает руку. Все взгляды перемещаются на МОЛЛИ. Она опускается на колени, целует РАЛЬФИ в волшебное седло на носу, встает. Говорит всем, но на самом деле обращается только к МАЙКУ, на ее лице – мольба о понимании.

МОЛЛИ. Потерять одного в жизни лучше, чем потерять их всех в смерти. Я голосую за.

Она поднимает руку. Тут же поднимаются другие руки. Камера переходит с одного знакомца на другого, показывая, как поднимается каждая рука… за исключением одной.

РОББИ затягивает подсчет, глядя на лес рук и мрачные лица. Надо отдать этим людям должное: они приняли ужасное решение… и знают об этом.

РОББИ ( мягко ). Кто против?

Поднятые руки опускаются. МАЙК, по-прежнему глядя в пол, поднимает руку.

РОББИ. Как я понимаю, все за, кроме одного. Решение принято.

120. ИНТЕРЬЕР: НАСТЕННЫЕ ЧАСЫ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Минутная стрелка смотрит вертикально вниз, следует один удар. На часах половина десятого.

121. ИНТЕРЬЕР: ВНОВЬ ЗАЛ СОБРАНИЙ. НОЧЬ.

Двустворчатая дверь открывается. Входит ЛИГОНЕ, в одной руке трость, в другой – замшевый мешочек.

ЛИГОНЕ. Вы приняли решение?

РОББИ. Да… мы проголосовали за.

ЛИГОНЕ. Превосходно. ( Он идет вдоль заднего ряда, останавливается у центрального прохода, смотрит на родителей. ) Вы сделали правильный выбор.

МОЛЛИ отворачивается, ее тошнит от одобрения улыбающегося монстра. ЛИГОНЕ видит ее отвращение, и его улыбка становится шире. Он медленно идет по центральному проходу, держа перед собой мешочек с шариками. Поднимается по ступенькам на сцену, и РОББИ тут же отодвигается, его лицо перекошено от ужаса. ЛИГОНЕ стоит у кафедры, глядя на своих заложников с доброй улыбкой.

ЛИГОНЕ. Вы приняли трудное решение, друзья мои, но, несмотря на то что говорил вам констебль, это хорошее решение. Правильное. Единственное, которое могли принять любящие, ответственные люди в сложившихся обстоятельствах. ( Он поднимает руку с мешочком, держа его за тесемки, так, что он повисает в воздухе. ) Это камни судьбы. Они были древними, когда мир был совсем молодым, и использовались для решения великих вопросов задолго до того, как Атлантида затонула в Африканском океане. Здесь семь белых камней… и один черный. ( ЛИГОНЕ замолкает… улыбается, обнажая заостренные кончики клыков. ) Вам не терпится, чтобы я ушел, и я вас не виню. Пусть один родитель каждого ребенка подойдет сюда. Давайте поставим точку.

122. ИНТЕРЬЕР: ОСТРОВИТЯНЕ.

Впервые на инстинктивном уровне осознают, что они сделали. Осознают также, что пути назад нет.

123. ИНТЕРЬЕР: ЛИГОНЕ, КРУПНЫМ ПЛАНОМ.

Улыбается, показывая кончики клыков, держит перед собой мешочек. Пришла пора выбирать.

ЗАТЕМНЕНИЕ.

КОНЕЦ ПЯТОГО АКТА