Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

– Бен, – прошептал он, поднимая салфетку. – Я знал, что ты это сделаешь. Спасибо, дружище. Спасибо.

Первое, на что Питер употребил салфетку, – вытер слезы, которые потекли по щекам.

В двери открылся глазок. В нем одновременно, как две головы Флеггова попугая, возникли лица двух стражников, прижавшиеся друг к другу щетинистыми щеками.

– Мальчик не забудет вытереть носик? – осведомился один издевательски-тонким голосом.

– Мальчик не забудет вытереть кашку с рубашки? – подхватил второй и загоготал. Но Питер не смотрел на них и не переставал улыбаться.

Что-то в этой улыбке заставило стражников прекратить шуточки. Скоро они закрыли глазок.

Следующую салфетку принесли в обед.

Потом – на ужин.

Салфетки продолжали приносить три раза в день в течение пяти лет.

Кукольный дом прибыл на тридцатый день правления Томаса Светоносного. В это время у дорог уже появились первые вестники весны – цветы, которые у нас зовут васильками. И тогда же Томас подписал указ о введении нового налога на фермеров, который вскоре прозвали Черной Податью. По пивным загуляло новое прозвище короля: Томас Налогоносный. Налог был больше прежнего не на восемь, даже не на восемнадцать, а на восемьдесят процентов. Томас вначале сомневался, но Флегг быстро его уломал.

– Они все равно утаивают большую часть доходов, – говорил он, – а так мы возьмем с них хотя бы малую часть.

Томас, голова которого гудела от выпитого накануне, кивал с выражением лица, которое считал мудрым.

Питера тем временем тревожила мысль, что кукольный дом за эти годы мог потеряться. Так едва не случилось. Бен Стаад поручил поиски дома Деннису, и тот после нескольких дней бесплодных поисков обратился к отцу – единственному, кто мог помочь в таком серьезном деле. Только через пять дней Брендон смог отыскать домик в маленькой комнате на девятом ярусе западной башни под серым от времени покрывалом, изъеденным молью. Дом сохранился в неприкосновенности, и Брендон, Деннис и приставленный к ним Пейной солдат три дня удаляли из него острые предметы. Наконец двое парней с превеликой осторожностью подняли дом по трем сотням ступенек на вершину башни. Бесон шел следом, чертыхаясь и угрожая страшными карами, если они уронят ношу. Пот тек с парней рекой, но они молчали.

Когда домик внесли в камеру Питера, он вскрикнул от неожиданности – не только потому, что почти потерял надежду увидеть его, но и потому, что одним из носильщиков оказался Бен Стаад.

Тише! – блеснули глаза Бена.

Не смотри на меня слишком долго! – ответил взгляд Питера.

После всех своих советов Пейна изумился бы, увидев здесь Бена. Но он забыл, что вся мудрость стариков бессильна против юного сердца, если оно доброе и храброе. А сердце Бена было именно таким.

Поменяться местами с одним из парней, которым велели нести дом, оказалось очень легко. За золотой – Бен отдал бы за это гораздо больше, отдал бы все золото мира – Деннис все устроил.

– Не говори отцу, – предупредил его Бен.

– А почему? – удивился Деннис. – Я ему почти обо всем говорю… А ты разве нет?

– Я тоже. – Бен вспомнил, как отец запретил ему упоминать имя Питера. – Раньше. Но с возрастом кое-что изменилось. Как бы там ни было, не говори ему. Он может рассказать Пейне, и я попаду в переплет.

– Ладно, – пообещал Деннис, и он сдержал обещание. Деннис очень любил и жалел своего бывшего хозяина, и за несколько дней Бен занял опустевшее место в его сердце.

– Вот и хорошо. – Бен дружески похлопал Денниса по плечу. – Я только погляжу на него, и все.

– Ты был его лучшим другом?

– Я им и остаюсь.

Деннис изумленно посмотрел на него:

– Как ты можешь называть другом того, кто убил родного отца?

– Я не верю, что это сделал он. А ты?

Тут пришла очередь удивляться Бену. Деннис внезапно заплакал.

– Сердце говорит мне то же, – выдавил он сквозь слезы. – Но…

– Так слушай свое сердце. – Бен обнял его. – И успокойся, пока никто не увидел, как ты ревешь, будто маленький ребенок.

– Поставьте это в ту комнату, – произнес Питер. Голос его слегка дрожал, но Бесон ничего не заметил: он ругал носильщиков за неуклюжесть. Парни занесли дом в «спальню» и стали устанавливать. При этом один из них поторопился, и его край дома тяжело ударился об пол. Внутри что-то звякнуло, и Питер вздрогнул. Бесон разразился новыми проклятиями, но сам улыбался – с тех пор как эти двое появились тут с этой дрянью, его впервые что-то порадовало.

Парень встал, виновато глядя на Бесона и испуганно – на Питера. Бен еще секунду оставался на коленях. У кровати лежал маленький плетеный коврик, какие у нас кладут перед дверьми, и Бен на мгновение коснулся его рукой, бросив при этом быстрый взгляд на Питера. Потом он встал.

– Теперь пошли вон! – крикнул Бесон. – Убирайтесь! Катитесь домой и отругайте ваших матерей за то, что они произвели на свет таких неуклюжих выродков!

Они прошли мимо Питера – парень, уронивший дом, жался к стенке, будто боялся заразиться, – и Бен еще раз встретился с ним взглядом. Питер вздрогнул, увидев в глазах друга любовь и печаль. Затем парни вышли.

– Ну вот, мой принц, – сказал Бесон. – Что тебе еще принести? Кукольные платья? Или шелковые подштанники?

Питер медленно повернулся и посмотрел на него. Бесон мгновенно опустил взгляд, вспомнив, как Питер совсем недавно избил его так, что синяки не сходили неделю.

– Ладно, дело твое, – пробормотал он. – Но теперь мне придется поставить тебе стол. И стул, на котором ты будешь сидеть, когда играешь с ним. – Он состроил гримасу.

– И сколько это стоит?

– Я думаю, три золотых.

– У меня нет денег.

– Зато есть богатые приятели.

– Уже нет, – сказал Питер. – Я просто получил услугу за услугу.

– Тогда сиди на полу, пока не отморозишь задницу, и черт с тобой! – рявкнул Бесон и быстро вышел. Тоненький ручеек золотых иссяк, и это на неделю привело его в дурное настроение.

Питер подождал, пока закрылись все замки и запоры, и приподнял плетеный коврик. Под ним лежал клочок бумаги не больше почтовой марки с буквами, настолько маленькими, что Бен, должно быть, писал их с помощью увеличительного стекла.

Питер, уничтожь записку, когда прочтешь. Я не верю, что ты это сделал. Деннис тоже. Люблю тебя, как и раньше. Если тебе что-то понадобится, обратись ко мне через Пейну. Не сдавайся.

Глаза Питера наполнились слезами благодарности. Я думаю, настоящая дружба всегда стоит благодарности – слишком часто мир подобен суровой пустыне, и похоже на чудо, что в нем все же вырастают цветы.

– Старина Бен! – шептал он снова и снова не в силах вымолвить что-то еще. – Старина Бен!

Впервые он подумал, что его план при всем кажущемся безумии имеет шанс на успех. Потом он подумал о записке. Бен рисковал жизнью, когда передавал ее. Он не был принцем и вполне мог быть казнен. Если бы Бесон или его шакалы обнаружили бумажку, они наверняка выяснили бы, кто ее подбросил, и путь старины Бена к плахе оказался бы очень коротким.