Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Ливви подскочила к Джулиану и бросилась ему на шею. Марк спрыгнул с коня. Дрю и Тавви чуть не опрокинули его. Тай подошел к братьям спокойней, но его лицо тоже сияло от счастья. Он дождался, когда Ливви перестанет душить Джулиана в объятиях, и только тогда подошел и взял его за руки.

Джулиан, которого Кит считал пугающим образцом отстраненности и самоконтроля, схватил брата и притянул его к себе, вцепившись в футболку на его спине. Он зажмурился, и, увидев выражение его лица, Кит отвернулся. У него никогда не было никого, кроме отца, и он был уверен, что отец никогда его так не любил.

Марк подошел к братьям. Тай повернулся к нему и Кит услышал, как он произнес:

– Я не был уверен, что ты вернешься.

Марк положил руку брату на плечо и хрипло ответил:

– Я всегда буду возвращаться к тебе, Тиберий. Прости, если заставил тебя в этом сомневаться.

Вместе с Блэкторнами прибыло еще двое гостей, которых Кит не знал: мрачный юноша с иссиня-черными волосами, развевавшимися вокруг угловатого лица, и широкоплечий, мощный мужчина в жутковатом шлеме с резными оленьими рогами по бокам. Оба молча сидели на своих конях. Может, это был эскорт фэйри – для безопасности остальных? Но как Блэкторнам и Эмме удалось добиться такой любезности?

Хотя, если кто-то и мог этого добиться, то только Джулиан Блэкторн. Как говаривал отец Кита о разных преступниках, Джулиан был из тех, кто хоть в Ад сойдет, а когда выйдет оттуда, сам дьявол будет ему должен.

Диана, прослезившись, обняла сперва Эмму, а потом Кристину. Чувствуя себя ужасно неловко, Кит подошел к перилам. Тучи рассеялись, и отсюда было видно Мост Тысячелетия в радужной подсветке. По другому мосту, отражаясь в воде, прогромыхал поезд.

– Ты кто? – спросил кто-то у него за спиной. Кит подпрыгнул и обернулся. Это оказался фэйри – тот, мрачный. Вблизи его темные волосы оказались не черными, а, скорее, смесью глубоких синих и зеленых прядей. Поморщившись, он отбросил волосы с лица; у него были полные, слегка асимметричные губы, но куда занятней оказались его глаза. Они были разноцветными, как и у Марка. Один – серебристый, как отполированный щит; другой – такой черный, что едва можно было разглядеть зрачок.

– Кит, – сказал Кит.

Юноша с волосами, цвет которых был похож на цвет океанских вод, кивнул.

– Я Кьеран, – назвал он себя. – Кьеран Охотник.

Кит знал: «Охотник» – это не настоящее фейское имя. Фэйри обычно никому не говорили своих истинных имен, ибо имя дает другому власть над тобой. «Охотник» означало лишь то, кем фэйри являлся. Так никси, например, называют себя «Водорожденными». Кьеран был из Дикой Охоты.

– Хм, – сказал Кит, вспомнив о Холодном мире. – Ты что, пленный?

– Нет, – сказал фэйри. – Я любовник Марка.

Ого , – подумал Кит. – Тот, кого Марк отправился спасать в страну фэйри . Он попытался не показывать, как его забавляет манера фэйри выражаться. Он понимал, что слово «любовник» родом из старинной речи, но ничего не мог с собой поделать: Кит был из Лос-Анджелеса, и с его точки зрения Кьеран только что сказал: «Привет, я трахался с Марком Блэкторном, а ты?».

– Я думал, Марк встречается с Эммой, – сказал Кит.

Кьеран был явно сбит с толку. Несколько его прядей словно потемнели. А может быть, это была лишь игра света?

– Думаю, ты ошибаешься, – сказал он.

Кит поднял бровь. Интересно, насколько Марк близок с этим парнем? Может, у них был просто ни к чему не обязывающий романчик? Хотя тогда совершенно непонятно, зачем Марк потащил половину своего семейства в страну фэйри, чтобы его спасти.

Прежде, чем он успел что-то сказать, внимание Кьерана переключилось, и он отвернулся.

– Это, должно быть, прелестная Диана, – заметил он, указывая на наставницу Блэкторнов. – Гвин ею восхищается.

– Гвин – это тот здоровенный? С рогатым шлемом? – уточнил Кит. Кьеран кивнул, наблюдая, как Гвин спешился, чтобы побеседовать с Дианой, которая рядом с ним казалась крошечной, хотя вообще-то была довольно высокой.

– И вновь Провидение нас сводит, – изрек Гвин.

– Я не верю в Провидение, – отрезала Диана. Ей явно было неловко и она держалась чуть настороже, прижимая к себе раненую руку. – И во вмешательство Небес тоже.

– Есть многое в природе, – заметил Гвин, – что и не снилось нашим мудрецам [39] «Гамлет» в переводе М. Вронченко (1828). .

Кит фыркнул. Диана явно была потрясена.

– Ты цитируешь Шекспира? – удивилась она. – Странно, что это не «Сон в летнюю ночь».

– Фэйри ненавидят «Сон в летнюю ночь», – пробормотал Кьеран. – Там все вранье.

Уголки губ Гвина дрогнули.

– Кстати о снах, – сказал он. – В моих ты бывала, и нередко.

Диана изумленно смотрела на него. Блэкторны умерили пыл громкого воссоединения и с нескрываемым любопытством наблюдали за ней и Гвином. Джулиан даже слегка улыбался, держа на руках Тавви, который обвил его шею руками, словно коала – дерево.

– Хотелось бы, чтобы ты встретилась со мной официально, чтобы я мог за тобой ухаживать, – произнес Гвин. Он пошевелил могучими руками, и Кит с изумлением понял, что Гвин нервничает. Мускулистый исполин, предводитель Дикой Охоты, нервничает. – Мы могли бы вместе убить ледяного великана, или съесть оленя.

– Ни то, ни другое мне не нравится, – подумав, ответила Диана.

Вид у Гвина стал абсолютно убитый.

– Но я схожу с тобой на свидание, – краснея, продолжила она. – Лучше всего, в приличный ресторан. Приходи с цветами, и без шлема.

Блэкторны рассмеялись и разразились аплодисментами. Кит прислонился к стене рядом с Кьераном, который весело качал головой.

– Любовь сразила гордого предводителя Охоты! – сказал он. – Надеюсь, когда-нибудь об этом сложат балладу.

Кит не отрываясь смотрел на Гвина, который, не обращая внимания на овации, готовил коней к отбытию.

– Ты не похож на остальных Блэкторнов, – помолчав, заметил Кьеран. – У тебя глаза синие, но не как море. Скорее как обычное небо.

Кит, сам не зная почему, почувствовал себя оскорбленным.

– Я не Блэкторн, – отрезал он. – Я Эрондейл. Кристофер Эрондейл.

Он подождал. Обычно на большую часть обитателей этого сверхъестественного мира фамилия Эрондейл производила эффект разорвавшейся бомбы. Но юноша с волосами как океан не моргнул и глазом.

– Тогда что ты тут делаешь, если ты им не родственник? – спросил он.

Кит пожал плечами.

– Понятия не имею. Но мне здесь не место, в этом я уверен.

Кьеран улыбнулся типичной для фэйри кривоватой улыбкой.

– Значит, теперь тут нас таких двое.

В конце концов они собрались в приемной, самой теплой комнате дома. Эвелин уже была там и что-то бормотала, сидя у пылающего камина. Даже сейчас, поздним летом, в Лондоне было сыро и холодно. Бриджет принесла сэндвичи – с тунцом и сладкой кукурузой и с курицей и беконом – и новоприбывшие набросились на них, словно умирали с голоду. Джулиану пришлось есть левой рукой, правой он придерживал Тавви, сидевшего у него на коленях.