Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Диана связалась с Конклавом, чтобы рассказать об угрозах Малкольма, но Зара ее опередила. Судя по всему, она убедила Совет, что у Центурионов все под контролем, что они смогут противостоять Малкольму и его армии, и Конклав был только рад поверить ей на слово.

И, словно уверения Зары и впрямь сотворили чудо, Малкольм больше не появился, а демоны так и не посетили Западное побережье. Прошло уже два дня, а никаких вестей о катастрофе не поступало.

– Бесит, что Зара с Мануэлем там в Институте без нашего присмотра, – процедила Ливви, отшвырнув вилку. – Чем дольше они там торчат, тем больше поводов для Когорты его захватить.

– Чушь, – сказала Эвелин. – Институтом руководит Артур. Не впадай в паранойю, девочка. – Она произнесла это как девотчка.

Ливви вздрогнула. Уже все, даже Дрю и Тавви, знали об истинном положении дел – включая недуг Артура и то, где на самом деле находились Джулиан и остальные, – но все-таки было решено, что Эвелин лучше об этом не знать. Она не была их союзником; и не было никаких причин, по которым она приняла бы их сторону, хотя она казалась совершенно равнодушной к политическим дрязгам Совета. В сущности, большую часть времени она как будто вообще их не слушала.

– По словам Зары, Артур заперся у себя в кабинете и не выходил с тех самых пор, как мы ушли, – сказала Диана.

– Если бы мне пришлось терпеть Зару, я бы тоже так сделала, – заметила Дрю.

– Все равно не понимаю, почему Артур не отправился с вами, – фыркнула Эвелин. – В свое время он жил в этом Институте, и, строго говоря, мог бы и нанести визит.

– Ливви, подумай о хорошем, – посоветовала Диана. – Когда Джулиан и остальные вернутся из… оттуда, где они сейчас, они, скорее всего, сразу направятся в Лос-Анджелес. Ты что, хотела бы, чтобы они вернулись в пустой Институт?

Ливви молча тыкала вилкой в еду. Она побледнела и похудела, под глазами залегли лиловые тени. В ночь после прибытия в Лондон Кит пошел к ней, подумав, что вдруг она хочет его видеть – но, взявшись за дверную ручку, услышал, как она плачет у себя в комнате. Он развернулся и ушел со странным, болезненным чувством в груди. Тот, кто так плакал, явно никого не хотел видеть, и уж тем более никого вроде Кита.

То же болезненное чувство он испытал, когда посмотрел через стол на Тая и вспомнил, как тот вылечил ему руку. Какой прохладной была кожа Тая… Тай был по-своему на взводе – переезд в Институт Лондона существенно нарушил распорядок его дня, и это его явно беспокоило. Он много времени проводил в тренировочном классе, который выглядел почти так же, как и в Лос-Анджелесе. Иногда, когда ему было особенно тяжело, Ливви растирала ему руки. Давление его успокаивало. И все же сейчас Тай выглядел напряженным и отсутствующим, и словно обращенным внутрь себя.

– Можем сходить на Бейкер-стрит, – неожиданно для себя сказал Кит. – Мы же в Лондоне.

Серые глаза Тая просияли. Он сдвинул почти всю еду на край тарелки: Ливви объяснила Киту, что Тай долго привыкает к новой еде и новым вкусам. Так что сейчас он ел, кажется, одну картошку.

– На Бейкер-стрит, 221-Б?

– Но только когда с Малкольмом все закончится, – вмешалась Диана. – До тех пор Блэкторны из Института не выходят, и Эрондейлы тоже. Кит, мне не понравилось, как Малкольм на тебя смотрел. – Она встала. – Я буду в приемной, надо отправить огненное послание.

Когда дверь за ней закрылась, Тавви, который таращился в воздух рядом со своим стулом (если честно, Кита это настораживало), хихикнул. Все удивленно посмотрели на него. Младший Блэкторн в последнее время не часто смеялся.

Кит решил, что мальчика нельзя в этом винить. Джулиан заменил Тавви отца. Кит знал, каково это – скучать по отцу, а ведь ему все-таки было не семь лет.

– Джесси! – сказала Эвелин, и Кит оглянулся, словно тот, к кому она обращалась, был с ними в одной комнате. – Оставь ребенка в покое, вы с ним даже не знакомы. – Она обвела взглядом сидящих за столом. – Все воображают, будто умеют ладить с детьми. Мало кто понимает, что на самом деле ничего в этом не смыслит. – Она откусила кусок морковки. – Мне вот это не дано, – жуя, продолжила Эвелин. – Никогда терпеть детей не могла.

Кит закатил глаза, а Тавви поглядел на Эвелин так, словно прикидывал, не запустить ли в нее тарелкой.

– Дрю, думаю, ты можешь увести Тавви спать, – поспешно сказала Ливви. – Мы все уже поужинали.

– Ну конечно, почему бы и нет? Я и одежду ему сегодня утром собирала, и вчера его спать укладывала. Я тут все равно что прислуга, – огрызнулась Дрю, сдернула Тавви со стула и вышла из комнаты, волоча брата за собой.

Ливви схватилась за голову. Тай поднял на нее глаза и сказал:

– Знаешь, ты вовсе не обязана обо всех заботиться.

Ливви шмыгнула носом и покосилась на своего близнеца.

– Просто… Джулса нет, и я тут самая старшая. Ну, на несколько минут.

– Самая старшая – Диана, – заметил Тай. Про Эвелин, которая нацепила на нос очки и читала газету, никто не вспомнил.

– У нее и так полно всяких дел, чтобы она еще и о нас заботилась. В смысле о всяких мелочах, – сказала Ливви. – Я никогда раньше об этом не задумывалась… Обо всем, что для нас делает Джулиан! Он всегда за всем следит, и заботится о нас, и я даже понятия, не имею, как…

Наверху как будто что-то взорвалось. Тай побледнел. Было ясно, что такое он уже слышал.

– Ливви, – произнес Тай. – Зал Соглашений…

Теперь звук был меньше похож на взрыв, и больше – на гром, катившийся по небу, словно облака рвались надвое.

В столовую влетела Дрю, а за ней по пятам – Тавви.

– Это они! – крикнула Дрю. – Я вылезла на крышу, и вы не поверите, но… Скорее идите туда! Я увидела, как они летят!..

– Кто? – Ливви уже была на ногах. Все вскочили, кроме Эвелин, которая так и не оторвалась от газеты. – Кто там на крыше, Дрю?

Дрю подхватила Тавви в объятия.

– Все! – сияя, сообщила она.

Крыша Института, широкая и плоская, тянулась до железных перил, которые были высотой по пояс стоящему рядом человеку. Столбики перил были увенчаны коваными лилиями. Вдали Кит различил сияющий купол собора святого Павла, знакомый ему по тысячам фильмов и телевизионных передач.

Тяжелые, стального цвета облака сгрудились у крыши Института, словно вокруг горы. Кит едва мог разглядеть город, раскинувшийся внизу. Воздух дрожал от летнего грома.

Все, кроме Эвелин и Бриджет, высыпали на крышу. Диана тоже была тут, осторожно баюкая раненую руку. Тай, не отрываясь, смотрел на небо.

– Вон там, видите? – сказала Дрю.

По мере того, как Кит вглядывался в облака, гламор слабел, и вдруг словно ожила картина или кинопленка, но ни от одного фильма не охватывало такое животное ощущение чуда и страха. Кино не разливало в воздухе трещащий, как молния, аромат магии, и не отбрасывало на небо тень парящей высоко в небе кавалькады. В кино звездный свет не играл на белокурых волосах девушки, которая, визжа от восторга и счастья, соскальзывала на лондонскую крышу с летающего коня. И в кино никогда не бывало таких лиц, какие стали у Блэкторнов, когда они увидели вернувшихся к ним братьев и друзей.