Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

– Алина – моя дочь. Думаешь, я не хочу вернуть ее домой?

– Я никогда не знала, что именно было у вас на уме, – сказала Диана. То была чистая правда. Детей у нее не было, но если бы в изгнание отправляли ее сестру, она и представить себе не могла, что не стала бы драться за ее освобождение всеми зубами и когтями.

– Когда Хелен приговорили к изгнанию в первый раз, и Алина выбрала отправиться с ней, я думала сложить с себя полномочия Консула, – произнесла Джия, все еще со стиснутыми руками. – Я знала, что отменить решение Конклава не в моей власти. Консул – не тиран, который может навязать свой выбор тем, кто этого не желает. В обычных обстоятельствах я сказала бы, что это хорошо. Но, скажу тебе, я долго жалела, что не могу быть тираном.

– Тогда почему не сложить с себя полномочия?

– Я не доверяла своим возможным преемникам, – просто сказала Джия. – Холодный мир пользовался большой популярностью. Если бы следующий за мной Консул захотел, он мог бы разлучить Алину с Хелен – и, хоть я и хочу, чтобы моя дочь вернулась домой, я не хочу, чтобы ее сердце было разбито. Он мог бы поступить и хуже: судить Алину и Хелен как изменников, заменить приговор Хелен к изгнанию на смертный. Может, и приговор Алины тоже. Ни от чего нельзя было зарекаться, – она смотрела на Диану темным тяжелым взглядом. – Я остаюсь там, где остаюсь, чтобы укрыть свою дочь от темных сил Конклава.

– Тогда разве мы не на одной стороне? – спросила Диана. – Разве мы не хотим одного и того же?

Диана тускло улыбнулась.

– Нас разделяет пять лет, Диана. Пять лет, в течение которых я испробовала все, что могла, чтобы заставить Совет передумать. Хелен для них – показательная порка. Так они говорят Волшебному народу: глядите, мы принимаем Холодный мир настолько всерьез, что даже своих наказываем. Каждый раз, как доходит до голосования, меня давят большинством.

– Но что, если бы обстоятельства изменились?

– А какие это изменившиеся обстоятельства у тебя на уме?

Диана размяла плечи, чувствуя, как от напряжения защипало вдоль по спине.

– Джейс Эрондейл и Клэри Фэйрчайлд отправили с миссией в страну фэйри, – произнесла она. Диана наполовину блефовала – пока те были в Институте, она мельком заметила, что было у них в сумках: оба вещмешка были набиты железом и солью.

– Да, – сказала Джия. – С тех пор, как они отбыли, мы уже получили несколько сообщений.

– В таком случае, они вам доложили, – сказала Диана. – О море в землях Неблагого Короля.

Джия замерла; ее рука застыла над столом.

– Никто не знает, о чем именно они мне докладывали, кроме меня и Инквизитора, – проговорила она. – Откуда ты узнала?..

– Неважно. Я вам это сказала, потому что мне важно, чтобы вы понимали – я знаю, о чем говорю, – сказала Диана. – Я знаю, что Король Неблагого Двора ненавидит нефилимов, и что он открыл некую силу, какую-то магию, которая лишает нас наших сил. Он устроил в своем королевстве такие уголки, где руны не действуют, а клинки серафимов не светят.

Джия нахмурилась.

– Ничего настолько конкретного Джейс и Клэри не говорили. И с тех пор, как они ушли в страну фэйри, они ни с кем, кроме меня, не связывались…

– Есть один юноша, – прервала Диана. – Фэйри, посланник Благого Двора. Кьеран. Он еще и принц Неблагого Двора и знает кое-что о планах своего отца. Он готов дать показания перед Советом.

Джия явно такого не ожидала.

– Неблагой принц даст показания от Благого Двора? А что с того Благому Двору?

– Королева Благого Двора ненавидит Неблагого Короля, – объяснила Диана. – Больше, судя по всему, чем ненавидит Сумеречных охотников. Она готова предоставить силы своего войска, чтобы победить Короля Неблагого Двора. Лишить его власти и исцелить мор в его Землях.

– По доброте душевной? – вскинула бровь Джия.

– В обмен на отмену Холодного мира, – сказала Диана.

Джия коротко, хрипло расхохоталась.

– Никто на это не согласится. Конклав…

– От Холодного мира тошнит всех, кроме самых закоренелых ксенофобов, – сказала Диана. – И не думаю, что кто-либо из нас двоих хочет, чтобы они вошли в силу.

Джия вздохнула.

– Ты имеешь в виду Диарборнов. И Когорту.

– Я достаточно много времени провела с Зарой Диарборн и ее друзьями-Центурионами в Институте, – сказала Диана. – Воззрения у нее неприятные.

Джия встала из-за стола и отвернулась к окну.

– Зара с отцом стремятся вернуть Конклав в утраченный золотой век – выдуманную эпоху, когда обитатели Нижнего мира знали свое место, а нефилимы правили в гармонии. На самом деле, это прошлое было временем жестоким, когда обитатели Нижнего мира страдали – а тех нефилимов, кто не был лишен милосердия и сострадания, пытали и карали вместе с ними.

– И сколько их? – спросила Диана. – Сторонников Когорты?

– Отец Зары, Гораций Диарборн, их неофициальный предводитель, – сказала Джия. – Его жена умерла, а дочь он воспитал по образу своему и подобию. Если он преуспеет и займет место главы Института Лос-Анджелеса, она станет править в его тени как серый кардинал. Есть еще и другие семьи – Ларкспиры, Бриджстоки, Кросскиллы – то тут, то там по всему миру.

– И их цель – продолжить поражение обитателей Нижнего мира в правах. Всех их внести в реестр, присвоить им номера…

– Запретить вступать в брак с Сумеречными охотниками?

Диана пожала плечами.

– Это все из одной оперы, разве не так? Сперва вы нумеруете людей, потом поражаете их в правах и рушите их браки. Потом…

– Нет, – решительно произнесла Джия. – Мы не можем этого допустить. Но ты не понимаешь – Зару прочат на роль великого Сумеречного охотника нового поколения. Нового Джейса Эрондейла. С тех пор как она убила Малкольма…

Диана вскочила со стула.

– Эта… эта лгунья не убивала Малкольма.

– Мы знаем, что Эмма его не убила, – сказала Джия. – Он вернулся.

– Мне точно известно, как он умер, – отчеканила Диана. – Он поднял из мертвых Аннабель Блэкторн, и она его убила.

– Что? – воскликнула Джия.

– Такова правда, Консул.

– Диана… Тебе потребуются доказательства того, о чем ты говоришь. Испытание Мечом Смерти…

Самый главный страх Дианы.

– Нет, – отрезала она. Я выдам не только свои тайны. Тайны Джулиана. Эммы. Им всем настанет конец.

– Ты должна понимать, как это выглядит со стороны, – сказала Джия. – Словно ты ищешь возможность удержать Институт Лос-Анджелеса под своим контролем путем дискредитации Диарборнов.

– Они сами себя дискредитируют. – Диана посмотрела на Джию в упор. – Вы знаете Зару, – произнесла она. – Вы правда верите, что это она убила Малкольма?

– Нет, – помолчав, созналась Джия. – Я в это не верю, – она подошла к затейливому резному шкафу у стены кабинета и выдвинула ящик. – Диана, мне нужно время, чтобы это обдумать. А пока, – она вытащила толстую, сливочного цвета папку, битком набитую бумагами, – вот отчет Зары Диарборн о смерти Малкольма Фейда и нападениях на Институт Лос-Анджелеса. Может, тебе удастся отыскать там какие-нибудь нестыковки, которые бросят тень на ее рассказ.