Максим Кабир - Скелеты

— Я чувствую себя прекрасно. Как видишь, не вешаюсь, не кидаюсь на прохожих, никого не домогаюсь. Предположим, шевы способны воздействовать на психику. Тогда почему с нами троими все в порядке?

— Постучи по дереву, — велел Толя.

— Может, — сказал Андрей, — потому, что мы в самом эпицентре этого?

Влюбленная парочка покинула закусочную. Мамаша монотонно бубнила в трубку, отчитывая собеседника, ее дочка вылизала стул и принялась за оконное стекло. Расплющивала пуговку носика, елозя языком по поверхности. Официантка строчила сообщения. Пел сладкоголосый Элвис Пресли.

— Давайте я расскажу о своих изысканиях, — предложил Андрей, доставая из пальто стопку распечаток.

— Это все про Лилю? — изумилась Ника.

— Про Лилю. И других, таких же, как она.

Андрей передал друзьям бумаги.

— Итак, шестнадцатилетняя Лиля Дереш пропала двадцатого декабря двухтысячного года. Четвертого января, через пятнадцать дней, ее дед поместил в газету объявление. А может, это сделал твой брат.

— В этот год ты чуть не сжег хибару Солидола, — сказал Толя.

Ника потребовала подробностей, и парни просветили ее.

— Я помню тот день, когда за тобой погнался Вова. Мы с мамой пришли домой, а Саша валялся на полу. Везде были разбросаны пакетики с дурью и запаянные трубочки. Он сорвался после долгого перерыва. Лихо так сорвался. Мама врезала ему пощечину и забрала меня к бабушке.

— Сорвался, потому что пропала его девушка, — сказал Толя, будто оправдывая ее брата.

— Он кололся, вместо того чтобы ее искать, — презрительно бросила Ника.

— Отвлечемся от Лили пока, — сказал Андрей. Выбрал нужный лист и ткнул пальцем в фотографию улыбающейся брюнетки, — София Бекетова, двадцать семь лет. Пропала двадцать второго декабря две тысячи восьмого года. Ровно через восемь лет после Лили.

— И какая тут связь? — озадачился Толя, пробежав глазами по статье. — Кроме Нового года…

— Не спеши. На Рождество ее нашли, вернее, нашли ее отрезанную голову, плавающую в карьере.

— Хренотень, — прокомментировала Ника.

— Убийцу, судя по всему, так и не нашли. Нашли бы — посвятили этому целый номер, местная полиция обожает себя пиарить.

— Хочешь сказать, это дело рук маньяка?

— Выслушайте до конца. Согласно эксперту, убита Бекетова была не сразу, а примерно за неделю до обнаружения. То есть еще неделю ее удерживали где-то.

— А это… — Ника извлекла из стопки фотографию женщины постарше.

— А это Галина Луконина, сорок два года. Приехала из Мариуполя в гости к сестре. Последний раз ее видели на автовокзале девятнадцатого декабря двенадцатого года. Пропала без вести, как и предыдущие девушки.

— И все под Новый год, — пробормотал Толя.

— Не просто под Новый год, — глаза Ники блеснули. — Двухтысячный, восьмой, двенадцатый — это високосные годы.

— Браво, — похвалил Андрей. — Начиная с нулевого, каждый високосный декабрь в городе пропадает женщина. Не сомневаюсь, что все они мертвы. И, хотя у меня нет доказательств, осмелюсь предположить, что их держат где-то, прежде чем убить и избавиться от тела.

— Ну а две тысячи четвертый год? — спросил разгоряченный Толя.

— И девяносто шестой? — вторила ему Ника.

— В девяностых ничего такого не происходило. А вот четвертый… — Андрей выудил из кармана припрятанный листок, — четвертый выбивается из системы, нет никакой информации о пропавших людях. Но аккурат в новогоднюю ночь, под бой курантов, клиент зверски убил девушку легкого поведения.

— Стоп! — вскинул руки Толя, — ту девушку убил Женис Умбетов.

— Родственник нашей библиотекарши? — спросила Ника.

— Ее сын. Странный замкнутый паренек. Что-то там не так пошло с его воспитанием. Некоторое время он тусовался в компании Солидола, но потом даже Вова перестал с ним общаться. Женис не просто убил ночную бабочку, он зарезал ее серпом.

— Он, что, серп к проститутке прихватил?

— Судя по статье, да. Его арестовали тут же.

— Арестовали и посадили, — поддакнул Толя, — и он мотал срок, когда исчезли… — Толя сверился с бумагами, — Бекетова и Луконина. И до сих пор мотает. А в нулевом ему было шестнадцать.

— В шестнадцать дебютировали многие маньяки, — заспорила Ника.

— Пускай, но из тюрьмы он точно не сбегал, чтобы похитить этих двух.

— Тут вот какое дело, — сказал Андрей, — убийство проститутки может быть совпадением. Мало ли какие преступления совершаются по пьянке на Новый год. Допустим, в четвертом году тоже пропала девушка, но родственники не дали объявления о пропаже. Допустим, родственников у нее не было, и газета ничего не написала.

— Сплошные «допустим», — поник Толя.

За окном пролетел, завывая сиреной, полицейский автомобиль.

— Это то, с чем мы способны работать, — развел руками Андрей. — Но вообразите на секунду. Четыре женщины за шестнадцать лет. Похищение или убийство. Или похищение и убийство. В конце каждого високосного года.

— Ритуал? — спросила Ника, и мужчины уставились на нее.

— Да, — сказал Толя, — это похоже на какой-то долбаный ритуал.

Мамаша договорила по телефону, отвесила дочурке подзатыльник и увела, хнычущую, в сумерки. Они остались единственными посетителями в «Шоколаднице».

— А теперь самое насущное, — сказал Андрей. — У нас заканчивается шестнадцатый год, и он високосный. Если похититель еще жив, он продолжит свои цикличные преступления. Как только я это понял, меня будто по башке огрели.

— Пятая жертва? — вздрогнула Ника.

— Пятый ключ, — произнес Толя, — «он поворачивает пятый ключ». Прямо сейчас. Об этом говорят нам шевы.

— Лиля хочет, чтобы мы спасли пятую! — вскрикнула Ника, и официантка покосилась в их сторону.

— Я был в понедельник у Алпеталиной. Она сказала, что в школе ЧП. Одиннадцатиклассница пропала, — он подсчитал мысленно, — кажется, двадцать второго числа.

— Почти неделю назад! — ойкнула Ника.

— Девочка с характером, мол, и раньше сбегала к дружку. И в Интернет она выходит.

— Это ничего не значит! Надо в полицию звонить!

— Что мы им скажем? — парировал угрюмый Толя. — Что нам Анна Николь Смит подсказки дает? И моя семимесячная дочка?

— Нет, конечно. Расскажем про ритуал, про эту вот серийность. Вы понимаете, что мы тут коктейли пьем, а маньяк медленно убивает девочку?

— Я об этом думал, — проговорил Андрей. — Нет у нас ничего, кроме домыслов. Полиция нас на смех поднимет. Ну, проститутку зарезали — эка невидаль. Умбетов арестован к тому же. Ну, исчезали люди, ну, на праздники. На праздники душа перемен жаждет. А школьницу эту и так полиция ищет.

— Будут тщательнее искать! — сопротивлялась Ника.

— Черта с два.

Ника потупилась в свой стакан и вдруг произнесла:

— Слушайте, а ведь теория Андрея не совсем верна. Призраки приходят не потому, что хотят нам что-то сообщить. Они здесь из-за того, что ключ поворачивается.