Михаил Самарский - Последняя фотография

– Кто-то постучал в окошко! Может, Ваняша? – предположила Лидия. – Вот снова! Слышишь?

– Теперь да, слышу, – воскликнула Галина и привстала с кровати, чтобы выглянуть в окно. Прижавшись лбом к стеклу, она вдруг отшатнулась от него, вскрикнула и упала в обморок.

Лидия соскочила с кровати и бросилась к ней:

– Галя, что с тобой? Галечка, милая, тебе плохо?

В этот момент стук в окно повторился, Лидия подняла голову и увидела в проёме бородатого седого старика с перекошенным ртом. Рядом с ним стоял грибник в капюшоне. С минуту Лидия, замерев, смотрела на них. И лишь после того, как грибник снова постучал в окошко, девушка выдавила из себя истошный крик. В одно мгновение избушка зажужжала словно пчелиный улей – вслед за Лидой стала кричать Ирина, Веня подпрыгнул с пола и забился в угол, Ковалёв и Черноудин спрыгнули со второго яруса на пол, причём Василий в темноте наступил на Галину, та очнулась и завопила так, словно она лишилась руки. В избушку вбежали Иван и Мария. Иван держал в руках что-то наподобие факела, в помещении посветлело.

– Что опять? – громко спросил Иван.

– Грибник, – плачущим голосом произнесла Лидия. – Он там, за окном.

Иван тут же вышел из домика, обошёл его и, освещая своё лицо, заглянул в окно.

– Лида, взгляни, – сказала Мария, – это Иван. Нет там никого. Мы же сидели на улице.

– Я тоже его видела, – вступила в разговор Галина. – Рядом с ним старуха.

– Нет, – замотала головой Лидия, – то был дед.

– Старуха, – повторила Галина. – Это была старуха.

– Так кто был с грибником? – спросила Мария.

– Старик! – ответила Лидия. – А Галя упала в обморок, она может и перепутать.

– То есть, ты считаешь, что у меня крыша поехала? – с обидой спросила Галина.

– Да ничего я не считаю, – раздражённо произнесла Лидия, – просто ты выглянула в окно и потеряла сознание, а грибник ещё раз постучал, и я чётко видела, что рядом с ним стоял седой старик с бородой…

– Ладно, прекратите спорить, – сказала Мария. – Давайте успокоимся, завтра поговорим. Ребята, это всё нервы. Прошу вас, успокойтесь. Сначала Ирина возбудилась, потом Веня, и вот результат: теперь и вы, Лида с Галей… Поверьте мне, это просто нервный срыв. Тут главное – дальше не накручивать себя. Вы же видите, как только шум поднимается, ваш грибник исчезает. Это иллюзия, никакого грибника здесь нет. Он у вас в голове сидит. Всё, ложитесь и спите, мы с Иваном дальше дежурим. Всё будет хорошо. Спокойной ночи.

– Уже впору спокойного утра желать! – сказал вошедший с улицы Иван. – Я проверил, никого там нет. Можете отдыхать. Выбросьте вы из головы этого грибника. В конце концов, здесь все взрослые люди. Что это за спектакль такой? Всё, всем спать, достали уже.

17

Галина Никифорова родилась в Сибири, в городе Красноярске. С детства мечтала стать поэтессой. Кумиром девочки всегда была Анна Ахматова. Многие её стихи Галя знала наизусть. В школе она часто занимала призовые места, как чтец русской поэзии. Отец посмеивался над увлечением дочери и часто говорил ей: стишками на хлеб не заработаешь, к взрослой жизни нужно готовиться серьёзно, кому сейчас нужны твои частушки.

– Папа, я не пишу частушек, – возмущалась дочь. – Зачем ты всё опошляешь?

– Доченька, – защищала отца мать, – но папа шутит, неужели ты этого не понимаешь?

– Не понимаю, вы же над Пушкиным не шутите!

– Эка, куда хватанула! – громко смеялся отец. – Хочешь до Пушкина дорасти, нужно миллион книг прочесть, да и невиданным талантом обладать.

– Читаю, – говорила дочь, – учусь, Москва не сразу строилась.

Галю очень расстраивали все эти разговоры в семье. «Ну, почему они посмеиваются надо мной? – думала она и потихоньку плакала. – Почему они не верят в меня? Ведь мне так нужна поддержка».

Однажды она поделилась своими переживаниями с учительницей русского языка и литературы. Та ей объяснила, что на родителей в данном случае лучше не оказывать никакого давления.

– Наоборот, – сказала Надежда Петровна, – ты должна всем доказать, в том числе и родителям, что ты не зря мечтала стать поэтессой. А насчёт замечаний отца, можешь принимать их с юмором. Ты знаешь, как отец Анны Ахматовой относился к её увлечению поэзией?

– Не-а, – помотала головой Галя. – Расскажите, пожалуйста, очень интересно.

– С первого раза трудно будет запомнить, но вкратце расскажу. Тебе как будущей поэтессе это нужно знать. Так вот, – продолжила учительница, – отец у Анны Горенко – это её девичья фамилия – был инженером-механиком флота. Никто в их семье стихов никогда не писал. Хотя Анна Бунина, первая русская поэтесса, являлась дальней родственницей Горенко, она была тёткой деда Анны по линии матери. Женой деда была Анна Егоровна Мотовилова – дочь Егора Николаевича Мотовилова, который в свою очередь был женат на Прасковье Ахматовой. Вот на том ветвистом генеалогическом древе и спрятался псевдоним будущей великой русской поэтессы Анны Ахматовой.

– А знаешь, почему Анна решила взять псевдоним? – спросила Надежда Петровна.

– Да я,– махнула рукой Галя, – только недавно узнала, что это псевдоним.

– Так вот, – женщина погладила девочку по голове, – это я к вопросу о том, как папы иногда реагируют на увлечения своих дочерей. Оказалось, Анна решила обзавестись псевдонимом после того, как её отец, узнав об увлечении шестнадцатилетней дочери поэзией и её поэтических опытах, попросил не позорить его имени.

– Надо же! И не рассталась со своей мечтой! – обрадовалась Галина.

– Вот именно, – улыбнулась учительница, – никогда не сдавайся. Мой отец, тоже учитель, фронтовик, в шутку говаривал так: несмотря ни на что, изо всех сил иди к своей мечте, если не можешь идти, ползи к ней, а если и ползти нет сил, повернись головой в её сторону и лежи.

Галина рассмеялась.

– Да, у моего отца полно было таких шуток-прибауток. Рассказывал, что они не теряли чувство юмора даже в окопах, когда на них шли вражеские танки. Всегда удивлялась этим людям, словно они были сделаны из другого теста. Он и после войны был таким принципиальным, дерзким, никогда не юлил перед начальством. Его коллеги рассказывали мне, как на каком-то совещании заведующая ГОРОНО отчитывала директора школы, но в той ситуации директор был прав, я не помню подробностей, но все сидели молча, с начальством не каждый может спорить, сама знаешь, последствия могут быть печальные. А мой отец встал и во всеуслышание сказал: «А чего вы его отчитываете? Он ведь прав!». И после его слов все директора школ вдруг зашумели, последовали примеру отца, а заведующая ГОРОНО затаила злобу на Петра Михайловича, так звали моего папу, как только он вышел на пенсию, его тут же уволили. Но бог шельму метит, через год эту заведующую поймали на взятке и посадили. Вот как бывает. Правильно говорят: не рой яму другому сам в неё попадёшь.