Эндрю Кальдекотт - Загадочный город

Он стянул перчатки. Слабая искра молнии заиграла на его пальцах.

— В каждом тысячелетии Лост Акру грозит вымирание. Его стабилизирующие силы нуждаются в обновлении. Нужно отдать дань уважения природе, а не использовать ее ради собственной выгоды.

Сознание чудовища было разделено на две почти не сообщающиеся друг с другом половины. В большинстве случаев тонкая чувствительность Морвал не могла преодолеть паучью жестокость. Пострадал даже дар речи. Однако маленькая частичка ее сознания сохранила целостность. Здесь она берегла воспоминания о деревне, о сэре Генри и своем брате, а также, точно пламя свечи, поддерживала собственную человечность. Между тем паук выискивал возможность избавиться от своего мерзкого человеческого двойника.

С огромными усилиями, благодаря тому, что паук ничего не знал о Сликстоуне, Морвал удалось завладеть ситуацией в начале разговора, но теперь вернулась власть паука. Голос Морвал потерял все свое достоинство, он стал хищным и шипящим.

— Послушай, Веронал Сликстоун, еще не все потеряно. У тебя есть клетка. Я хочу освободиться от женщины. Освободи меня — и я тебе помогу. Здесь полно опасностей. Тебе понадобится Ферокс.

Выходит, что Ферокс выжил! Человек-горностай обитал в Лост Акре за столетия до их появления; он стал хранителем и проводником Сликстоуна. В глубине души Ферокс всегда оставался с ним. Он охранял все камины Сликстоуна, все его флюгеры, стоял на капоте «роллс-ройса», украшал домашние тапочки и запонки, ручки кресел и многие другие места.

— Где он?

— Ферокс сам тебя найдет.

— Откуда ты знаешь?

— Всегда находил. Ферокс есть Ферокс.

— Прошло слишком много времени.

— Он учует притяжение камней. Ведь именно они сделали нас теми, кто мы есть.

Сликстоун помедлил.

— Сторожи дверь. Убей любого, кто придет. У нас с тобой общие интересы.

Паучиха моргнула. Когда он уходил, она задумалась, не напасть ли со спины, — но паук не знал, как правильно разместить камни. Ферокс обещал помочь. И хотя Фероксу никто не доверял, надежда — все же лучше, чем ничего. А потом оставался еще тот, другой посетитель с его обещаниями, и ему тоже еще предстояло вернуться. Она решила выжидать.

Поначалу сэр Веронал думал, что гнетущее его чувство было вызвано общей атмосферой кухни паучихи, но стоило ему открыть внешнюю дверь у высокого берега реки, как он понял, что имело в виду чудовище, когда говорило об апокалипсисе.

Темно-серое небо бороздили полосы света. Дом паучихи стоял у берега реки на самом краю леса. Паутина вокруг ее берлоги горела статическим электричеством, точно привидение. На лугу признаки беды тоже бросались в глаза. Трава сделалась странно вялой и пригнулась к земле под тяжестью семян. Да, надвигался необычный шторм.

Он пошел через холмистый луг. По траве побежали ярко-оранжевые блики, поднялся ветер, который все усиливался и постоянно менял направление. Сликстоун остановился, чтобы промокнуть лоб шелковым платком. Носясь по лугу в разные стороны, ветер создавал мерцание — от света к тьме и обратно. А потом Сликстоун заметил какое-то движение в траве: к нему приближалась темная полоса, тонкая и прямая. Он замер на месте и подождал.

Ферокс не вставал на задние лапы до тех пор, пока не добрался до сэра Веронала. Горностая было ни с кем не спутать — приплюснутое лицо, острая мордочка, красные глазки и болезненного вида кожа, покрытая клочками красно-коричневой шерсти. Но и человек в нем угадывался так же ясно: в вытянутом носе, мочках ушей, ногтях на пальцах, ресницах и членораздельной речи. Его лицо было закрыто шарфом, одежда скроена из кусков кожи.

Ферокс поклонился сэру Вероналу.

— Хозяин, — произнес он. — Вы пришли вовремя.

Земля затряслась, и дрожь нарастала; болтать о былых деньках было некогда. В голове Сликстоуна зародилось сомнение — как странно, что его возвращение в Ротервирд совпало с катастрофой Лост Акра. Но если кто-то думал, что Сликстоун станет спасителем Лост Акра, то этот кто-то ошибался — он использует точку перехода для того, чтобы заполучить свой особенный дар, а потом пусть это место горит синим пламенем. Даже лучше, у него не останется конкурентов.

— Вы принесли клетку. Кого же вы в нее посадите? — поинтересовался Ферокс.

— Последний эксперимент мистера Уинтера.

— Значит, у вас есть и камни, и книга?

— У меня есть все, что нужно.

— Выходит, что последний эксперимент оказался успешным?

— Если он попал в книгу, выходит именно так.

— И каков же результат?

— Отведи меня туда, и узнаешь.

Крона дерева над ними взорвалась пламенем.

— Лучше бы нам найти укрытие до утра, — сказал Ферокс.

— Я хочу попасть туда сейчас.

— Использовать точку перехода в темноте, да еще в грозу? Снова? — Еще один зигзаг прорезал небо от края до края.

— Ну хорошо, подождем до рассвета, — уступил Сликстоун.

— Хозяин, — произнес Ферокс с легким поклоном, заканчивая беседу точно так же, как и начал.

Как только начал таять день, уже ничто не напоминало здесь о кануне середины лета. Когда они добрались до тянущейся вверх скалы с пещерой у подножия, огонь охватил еще больше деревьев, и они пылали, как свечи, в наступающей тьме. В пещере горел костерок, на полу лежали шкуры и стоял помятый котел — хорошее укрытие от бури. Ферокс сдобрил густую похлебку приправами, и они принялись есть ее ложками, смастеренными из рога. Сликстоун решил не интересоваться, откуда взялось мясо, которое показалось ему переперченным, но довольно съедобным. Изгиб узкого прохода в пещеру приглушал гром и укрывал их от молний.

Пещера казалась почти по-домашнему уютной.

— Видел ты когда-нибудь такую бурю? — спросил сэр Веронал.

— Один раз, — ответил Ферокс, — давным-давно. Завтра у нас будут и не такие трудности.

Он отказался пояснять, что за трудности имел в виду. Ферокс наблюдал за тем, как Сликстоуна клонит в сон. Он бросил в огонь остатки приправы, добавив к ней мяты, чтобы скрыть запах мощного снотворного — валерианы. Длинные пальцы протянулись к карману с ловкостью воришки, и горностай легко вытащил оттуда камни. Затем он схватил копье и исчез в темноте.

Пузырь Солта несколько часов кружился в воронке, в круговороте тьмы с отблесками атмосферных вспышек. Эти ворота явно не обладали той моментальной скоростью перемещения, которой отличались плиты. Солт начал побаиваться, что его путешествие никогда не кончится, когда после ослепительной вспышки окружающее пространство наконец изменилось и пузырь угодил в самую настоящую бурю.

В кромешном мраке серые тучи казались черными, они рвались и носились по небу так, будто множество разнонаправленных ветров вели борьбу за превосходство. Верхушки деревьев пылали, указывая путь бьющих в землю молний. Гром грохотал, словно приближающаяся артиллерия. Водные потоки кипели, как бульон.