Виктор Бровков - В лабиринте памяти [СИ]

— Он ушел, — продолжал неразборчиво бормотать мужчина. — Как хорошо, что он ушел. Я бы не справился с ним. Что мне делать, малышка? Как мне тебе помочь?

Девушка закрыла глаза и обмякла. Мужчина потряс её за плечи, но она никак не среагировала. Сильно укусив себя за кулак, он сдержал рвущиеся наружу слезы и крик. Осторожно положив свою жену на асфальт, он встал на ноги и стал осматриваться по сторонам. Увидев на проезжей части избитого водителя синего хетчбека, он оттащил его, положив рядом со своей женой. За все это время мимо не проехал ни один автомобиль, но бросать человека на неосвещенной дороге, рассчитывая, что так и будет продолжаться дальше, было бы беспечно.

Что делать он не знал. В голову пришла единственная правильная мысль: воспользоваться сотовым телефоном и позвонить в службу спасения. Он бросился к своему автомобилю и достал телефон. Набрав три цифры, он приложил телефон к уху и стал вслушиваться в протяжные гудки. Пытаясь успокоить свои нервы, он стал ходить взад вперед и, незаметно для себя, оказался на проезжей части.

— Здравствуйте, — послышался женский голос из трубки. — С вами говорит диспетчер службы спасения, меня зовут…

Громкий визг заглушил голос в телефоне. Визг, похожий на тот, с которого началась их авария, но более протяжный. Резко развернувшись на звук, мужчина увидел фары стремительно приближающегося автомобиля.

17 апреля этого года; 17 часов 56 минут; Олег Лешевский.

После того, как седовласый совершил три выстрела, он бросил пистолет на пол и ушел. Только услышав, как в коридоре хлопнула входная дверь, я поднялся с пола. Не было ни страха, ни нервозности, а в голове, к моему удивлению, созрел четкий план дальнейших действий. Я спокойно скинул с себя грязную одежду, прошел в ванную комнату и снова стал обливать себя водой, пытаясь смыть грязь и усталость. Сквозь шум льющейся воды я услышал звонок.

Не вытираясь, я прикрылся полотенцем и проследовал к входной двери, оставляя мокрые следы на грязном полу. Когда я открыл её, то увидел соседей, которые настороженно смотрели на меня. Мужчину я не вспомнил, а стоящая за его спиной старуха с баклажановыми волосами, кажется, жила этажом ниже под моей квартирой. Я посчитал нужным дружелюбно улыбнуться им.

— Вечер добрый, чем я могу помочь? — Произнес я, постаравшись добавить в свой голос уверенности.

— Добрый, — встревожено сказал мужчина. Он был не молод, но лучился энергией. Его седые усы смешно ходили из стороны в сторону, когда он говорил, а миндалевидные близко посаженные глаза внимательно смотрели на меня. Собранность и подтянутость выдавали в нем человека, служившего в армии или органах. — У вас все хорошо?

— Спасибо, все хорошо, — я изо всех сил пытался сохранить своё спокойствие. Вода стекала с мокрых волос по моим щекам на шею, а затем на грудь, вызывая неприятные ощущения. — Что-то, случилось?

— Вы случайно не слышали выстрелов? — спросила старуха. Её морщинистое лицо было похоже на печеное яблоко. Вытягивая свою шею, она вглядывалась в то, что находится за моей спиной и даже не пыталась скрыть своего желание рассмотреть мою квартиру.

— Нет, не слышал ничего подобного, — ответил я. — Мне б и звонок не удалось расслышать, если б я временно не выключил воду. Старый смеситель шумит как трактор. Вы уверенны, что это были выстрелы?

— Клавдия Петровна утверждает, что видела в глазок, как трое подозрительных мужчин поднимались по лестнице, — усатый кивнул в сторону баклажановой старухи, не сводя с меня взгляда. — Куда они пошли дальше, ей не удалось разглядеть. А через несколько минут она услышала шум, грохот, крики и что-то похожее на выстрелы.

— Ко мне никто не приходил, — улыбнувшись, ответил я и пожал плечами. Я развел руки в стороны и продолжил. — В таком виде гостей не встречают. И выстрелов я не слышал.

Я замолчал, и в подъезде повисла тишина. Мои собеседники тоже не спешили говорить что либо, ожидая продолжения моего оправдательного монолога. Молчание затягивалось, и от волнения меня стала бить дрожь. Это не ускользнуло от внимательных глаз усатого. Он чуть заметно вскинул брови, а я поспешил исправить ситуацию и произнес:

— Если у вас больше нет вопросов, позвольте я вернусь в комнату. Здесь немного прохладно, а я только из ванной.

— Да, конечно, — ответил мужчина. — Извините за беспокойство.

Я закрыл дверь и привалился мокрой спиной к двери. Волосы на затылке зашевелились, а колени задрожали. Моё спокойствие как рукой сняло. Визит соседей подпортил мой план, но, не открой я дверь, эти маразматики вряд ли стали тянуть резину, а сразу принялись звонить в полицию. С другой стороны не будь у меня таких соседей, которые, подстегиваемые глупой храбростью, позволили себе заявиться в мою квартиру, кто-нибудь другой, менее храбрый или более умный, мог просто позвонить по нужному номеру, услышав выстрелы.

Седовласый незнакомец в очередной раз подставляет меня. В притоне он избил всех, заставив Бориса думать, что это был я. В лифте он убил человека и оставил рядом со мной его портмоне. Если бы я не успел очнуться и, пусть в бессознательном состоянии, но уйти из того дома, на меня обязательно повесили бы это убийство. А теперь выстрелы в моей квартире, на которые сбежались соседи. Оставалось надеяться, что они удовлетворились полученным ответом и у меня еще есть время.

Я вернулся в комнату, нашел в кладовке рюкзак и стал собирать свои скромные пожитки. В первую очередь я положил паспорт, в котором были сложены все мои документы. Без них мне не удастся уехать из города. Потом извлек из коробки, которую нашли люди Бориса, деньги. Также я не забыл обчистить карманы моих неудавшихся грабителей. Плюс деньги из бумажника убитого в лифте. Получилась неплохая сумма. Сорока с лишним тысяч мне хватит на билеты и на первое время. Их я спрятал в карман джинсов. Пропуск Акламенко Ильи я положил в нагрудный карман Бориса, пусть эта ниточка тянется к нему. А вот пистолет я решил забрать с собой и положил в рюкзак. Выброшу его где-нибудь в городе.

Убедившись, что в этой комнате больше нет ничего, что может мне пригодиться, я отправился в дальнюю комнату. Люди Бориса перевернули здесь все. Вещи беспорядочно валялись на полу. Я надел потертые джинсы, теплую клетчатую рубашку, пуловер, и черную вязаную шапку. После этого засунул в рюкзак пару маек, один свитер и спортивные штаны. Мне не сильно нужны были эти тряпки, но что-то должно было прикрывать пистолет. Среди вещей мной была обнаружена разбитая цифровая камера. Я поднял её и извлек флэш-карту. Если на ней имеются какие-нибудь данные, они смогут освежить мои воспоминания. Потом я проследовал к дивану, обшивка которого была разорвана. Меня повеселила глупость моих грабителей, которые, видимо, жили с жизненными взглядами двадцатилетней давности и искали деньги или драгоценности в мягкой мебели. Но мгновением позже мне стало не до смеха. Из дивана торчал пакет. Я достал его и обнаружил внутри приличную сумму денег. Пятьсот тысяч. Пятьсот тысяч наличными в аккуратных пачках, опоясанных банковскими бандеролями. Безумное количество денег. И клочок бумаги, на котором было написано одно единственное имя. Имя моей бывшей жены.