Виктор Бровков - В лабиринте памяти [СИ]

— Ты на кой черт волыну с собой притащил? — прошипел Борис и молниеносно выхватил у волосатого пистолет из рук, после чего отвесил ему этой же рукой оплеуху. — У тебя совсем мозги не работают, Андрюха? Разве я говорил тебе брать волыну?

— Да это травмат, — оправдываясь, сказал волосатый и потер ушибленный затылок.

Борис недовольно махнул рукой, показывая всем своим видом, что не хочет дальше говорить на эту тему. Подойдя к комоду, мужчина положил пистолет на него, подтянул табуретку и присел. Он поставил рядом с собой бутылку воды, которую до этого держал в левой руке. Усевшись, он посмотрел на меня, обнажил свои гнилые зубы и произнес:

— Привет, Леший.

— Что тебе нужно? — не здороваясь, спросил я.

Как они пробрались в квартиру? Неужели я не закрыл двери? Вопросы рождались в моей голове один за другим. Откуда они знают, где я живу? Выследили? В голове отчетливо вырисовался образ седовласого мужчины. Я вспомнил, как он покинул квартиру Бориса вслед за мной. Я вспомнил, что видел его во дворе своего дома, и в ванной, перед тем, как упасть. Видимо он заодно с ними и следил за мной. А потом я забыл закрыть дверь, и он проник в квартиру.

— Как бы тебе объяснить? — задумчиво протянул Борис. — Я поил тебя несколько дней за свой счет, и ты задолжал мне немалую сумму денег. Но вместо благодарности, ты подставил меня. Одного из моих товарищей ты избил до полусмерти, а другого задушил подушкой.

— Что ты мне шьешь? — возмущенно вскрикнул я. — Ничего подобного я не делал…

— Закрой свой рот, Леший, пока я говорю, — прикрикнул на меня.

Борис. — Сегодня с самого утра в подъезде весь день крутились менты из-за того, что какой-то идиот повесился в лифте. И у меня в квартире все это время лежал труп. Труп и избитый до полусмерти Боров, которого я даже не мог отвезти в больничку. Хочешь назвать это совпадением?

Я ничего не отвечал, не зная, что говорить. Мысли и воспоминания путались. Борис достал из нагрудного кармана кусок пластика и бросил в мою сторону.

— Я нашел это среди твоих вещей, — спросил он. — Здесь фотография того чудака, что повесился в лифте. Как ты это объяснишь?

— Да я ничего не помню! — пробормотал я и подобрал брошенную в мою сторону вещь.

Это был пропуск на имя Акламенко Ильи. Тот самый пропуск, который я оставил в заднем кармане своих джинсов. Его лицо вызвало каскад воспоминаний. Происходящие накануне события стали выстраиваться. Всё, что Борис приписывал мне, я не делал. Это сделал седовласый. Тот самый человек, который следил за мной и оказался в моей ванной. Он весь вечер был с нами. Кто-то приходил, кто-то уходил. А он все время сидел в углу квартиры с безумной улыбкой и отрешенным взглядом. Когда я разругался с тем громилой, он впервые за вечер поднялся и избил его. После чего он разбил головой Бориса зеркало в коридоре и задушил подушкой проснувшегося Серегу. А когда я покинул квартиру, он избил человека с фотографии на пропуске.

— Это не я, честное слово, — Борис увидел страх в моих глазах, и гадко заулыбался. Он думал, что я боюсь его, но он ошибался. — Ты точно уверен, что тебя ударил я?

— Я отчетливо слышал, как вы ругались с Боровом, пока я был в ванной, — сказал Борис. — А когда я хотел зайти в комнату, ты ударил меня бутылкой по голове, после чего воткнул лицом в зеркало, висящее в коридоре.

— Ты точно видел, что я ударил тебя? — повторил я вопрос с нажимом, на слово «видел».

— Я ничего не видел, — раздраженно сказал Борис. Видно было, что он теряет терпение. — Когда я зашел в комнату, кто-то ударил меня по голове. Я не видел кто, но уверен, что это ты. Кроме нас к тому времени никого уже не было в квартире.

— Был, — уверено сказал я. — Был! Седовласый, который следил за мной и впустил вас в мою квартиру. Он весь вечер сидел обдолбанный в углу. Это он. Я точно помню, это он.

— Какой седовласый? — спросил Борис. — Кто тебя выследил? Кто нас впустил? Леший, у тебя либо шизофрения, либо ты окончательно допился. Мы зашли сами. Я, как чувствовал, что тебе нельзя доверять, и в начале недели сделал дубликат твоих ключей, пока ты лежал в отключке. А адрес ты сам вчера растрепал. Что ты меня лечишь?

— Седовласый, это седовласый! — перешел я на крик. — Как ты не понимаешь. Он был там. Он сидел в углу. И здесь он был. В квартире, в ванной.

Борис подскочил с табуретки и ударил меня по лицу. Я завалился на спину, а его спутники приняли это за руководство к действию и стали бить меня ногами. Прикрыв голову руками, я даже не имел возможности сопротивляться.

— Достаточно, — сказал Борис и вернулся на табуретку. Он достал из кармана пакет с таблетками и проглотил одну. — К чему все эти сказки, Леший? Ты мог признаться в содеянном. Мог. Я бы даже проникся к тебе уважением. Накостылять Борову, это дорогого стоит. Но ты предпочитаешь вести себя как ничтожество и спихивать все на кого-то другого. Это перебор.

Борис задумчиво покачал головой, выпятив нижнюю губу. Когда он моргал, воспаленные веки дольше, чем обычно, задерживались в закрытом состоянии, а затем лениво поднимались вверх. Создавалось обманчивое впечатление, что он засыпает. Встрепенувшись, он поморщился и продолжил:

— Лучше бы ты подсел на наркоту. Всего этого можно было избежать. Ты мог просто получать кайф, а я — деньги. Честно признаюсь, я не люблю обносить квартиры, предпочитаю, чтобы лохи, вроде тебя, сами несли мне дань. Но раз ты так решил, то теперь в твоих интересах рассказать мне, где ты прячешь деньги. Давай упростим жизнь нам обоим. Ты однажды обмолвился, что у тебя осталось несколько сотен тысяч наличных. Ты говорил, что до аварии был обеспеченным человеком. Жил в большом доме с красавицей-женой.

— У меня ничего нет, — устало сказал я, вытирая кровь с нижней губы тыльной стороной правой руки. Про какие деньги он говорит, я не имел понятия. Я подозрительно быстро смирился с тем, что ничем хорошим этот день для меня не закончится.

Борис разочаровано подкатил глаза, после чего кивнул своим спутникам, которые тут же принялись обыскивать комнату. Мне ничего не оставалось, как затравлено наблюдать за происходящим. В комоде было обнаружено то, что могло заинтересовать. Коробка с деньгами. Но Борис не удовлетворился найденной суммой и приказал продолжать обыск. Его шестерки беспрекословно переместились в другую комнату.

— Ты можешь одеться, — сказал Борис, не вставая с табуретки. — Или ты думаешь, что мне нравится смотреть на твоё голое тело? Ты ж не девка, Леший, чтоб я на тебя пялился.

Я подтянул грязную одежду, которая лежала возле меня, и стал медленно одеваться. Усталость навалилась на меня. Я с трудом натягивал грязную одежду и боролся с внезапным головокружением. Смех и слова Бориса доносились откуда-то издалека. Одевшись, я сжался и закрыл голову руками. Дрожь пошла по телу.