Виктор Бровков - В лабиринте памяти [СИ]

Комнату вновь наполнило противное карканье. Борис получал удовольствие от своего превосходства. Наркотики дарили ему расслабленность. Наркотики дарили удовлетворение. И, что самое главное, наркотики дарили власть. Люди уважали и боготворили его за то, что он мог достать для них пару таблеток, пакет травы или несколько грамм порошка. Отдавая последние деньги, многие из них готовы были носить его на руках. Борис был продавцом удовольствия и сам не брезговал окунуться в него. Он перепробовал большее количество наркотиков, которые проходили через него. ЛСД, экстази, метамфетамины, марихуана, гашиш, кокаин. Он курил, глотал и нюхал. Единственное, чего не пробовал Борис, это колоться. Он паталогически боялся уколов. Вид иглы с детства вызывал у него такой страх, что потенциальный кайф уже не казался таким уж необходимым. Именно эта фобия не позволила ему стать рядовым наркоманом. Именно эта фобия сделала его, тем, кем он является. Он был человеком, который употреблял наркотики, но не был от них зависим. Человеком, который изучил, как каждый из наркотиков действует на него. Изучил и применял особенности их воздействия, как ему казалось, с профессиональной эффективностью. Как для достижения кайфа, так и для манипуляции людьми. Он обуздал наркотики и заставил их работать на себя.

Борис с помощью своих помощников-наркоманов разыскивал тех, кто желал уйти от трудностей реального мира или тех, кто нуждался в наличности. В барах, клубах и возле пивных ларьков таких людей было предостаточно. Каждый со своими проблемами. И они легко шли на контакт с тем, кто угощает их выпивкой и готов выслушать их исповедь. После этого они незаметно для себя попадали в квартиру Бориса, покинуть которую, не оказавшись на крючке, было практически невозможно. Находились и такие, как Леший. Те, кому удалось уйти, не заплатив за гостеприимство. Но для них у мужчины был запасной вариант.

Борис никому не прощал долги, свои деньги он предпочитал тратить исключительно на себя. Но ему не нужны были брендовая одежда, автомобили премиум класса или дома в элитном районе. Этот мусор, навязанный обществом, мужчина презирал. Все заработанные деньги он, не задумываясь, предпочитал тратить на развлечения, шлюх и качественные наркотики. Вот такая жизнь была ему по душе. Мужчина создал свой рай на земле, наслаждаясь каждой минутой.

Борис прикрыл глаза и стал раскачиваться взад вперед. Пока парни, которые пришли с ним, закончат с обыском, он успеет отойти. Расслабленное тело становилось абсолютно невесомым. Еще секунда, и оно, казалось, должно взлететь. Но вместо этого какая-то непреодолимая сила потянула Бориса назад. Может мужчина сильно раскачался на табуретке, а может кто-то толкнул его в район солнечного сплетения. Не имея возможности удержать равновесия, он упал и сильно приложился затылком о пол. В голове что-то взорвалось, прогоняя наслаждение и принося мучительные ощущения. Но уже через мгновение боль сменила пустота.

17 апреля этого года; 17 часов 29 минут; Олег Лешевский.

Меня бесцеремонно тянули за ноги по полу. Голова цеплялась за каждую неровность. Это сопровождалось неприятным клацаньем зубов друг об друга. Я попытался открыть глаза, но веки отказывались слушаться. Вскоре меня перестали тащить и ноги ударились о пол. Я перевернулся на бок и закашлял, пытаясь сдержать рвущееся наружу скудное содержимое желудка. Кашель спровоцировал невыносимую боль. Голову распирало изнутри. Еще чуть-чуть и мой череп должен был треснуть от давления. Я сдавил виски ладонями и застонал. Моё пробуждение в очередной раз было мучительно тягостным.

— Он пришел в себя, — сквозь шум в ушах услышал я голос. — Борзый, он пришел в себя. Иди сюда.

Через мгновение мне на голову полилась холодная вода. Тонкая струйка билась об висок, разбрасывая брызги во все стороны. Вода проникала в уши и нос, пропитывала волосы, стекала по подбородку и шее. Не самые приятные ощущения, но голова постепенно освобождалась от тумана. Я с трудом принял сидячее положение и раскрыл глаза. Всё вокруг плыло и кружилось. Казалось, что я сижу на детской карусели, которая по ошибке оператора крутиться намного быстрее, чем положено. Я поморгал глазами, пытаясь сфокусироваться и разглядеть происходящее вокруг. Передо мной стояли трое мужчин. Ближе всех ко мне стоял, тот который по всей видимости и поливал меня водой. В руках он держал чайник. Я не знал его, как и не знал стоящего справа от него. Они оба были высокого роста, широкоплечие, но худые. У стоявшего ближе ко мне лицо было бледное одутловатое, с пухлыми приоткрытыми потрескавшимися губами. Его сальные длинные волосы были зачесаны назад и собраны в хвост. Он, насупившись, сосредоточенно смотрел на меня. Стоящий дальше часто моргал маленькими глубоко посаженными покрасневшими глазами. Он шмыгал носом, периодически вытирая его тыльной стороной ладони. Его худое лицо было усыпано мелкой сыпью и пигментными пятнами. Одеты мужчины были в спортивные костюмы.

Я пальцами левой руки провел по бровям, стирая воду, скопившуюся там, и огляделся в надежде идентифицировать своё местоположение. Я сидел возле окна в квартире, в которой жил последние два года. Справа от меня была голая стена, возле которой лежала моя одежда, а слева стоял старый массивный комод. Единственная стоящая вещь в этой квартире. Практически антиквариат. Прекратив любоваться интерьером квартиры, я перевел взгляд на третьего гостя.

Это был невысокого роста тощий мужчина с худющими руками, на которых отчетливо проявлялись синие вены. Одет он был в непомерно большую цветастую рубашку с коротким рукавом и затертые джинсы. Его лицо было серого цвета с впалыми щеками и крупным острым носом. Оно было усыпано множеством маленьких свежих порезов. Глаза неестественно блестели. Его редкие выцветшие волосы имели желтоватый оттенок, а из под тонких приоткрытых губ коричневели гнилые зубы.

Я знал его. Его звали Борис. С осознанием этого стала возвращаться память. Это в его притоне я напивался до беспамятства вчера и всю предыдущую неделю. Это в его притоне я проснулся сегодня утром. Это после пребывания в его квартире я очнулся в сквере и обнаружил у себя в кармане чужой бумажник. Эти обрывочные воспоминания никак не проливали свет на то, почему я сижу голый в своей квартире.

Обидный пинок по коленке отвлек меня от попыток собрать воспоминания в кучу. Я зашипел, и, потерев коленку, из-подо лба посмотрел на ударившего меня волосатого мужчину.

— Чего, пыришься? — сказал он. У него не было одного из передних зубов, поэтому большинство букв звучало как «ф». Это вызвало у меня неконтролируемый приступ веселья, и я усмехнулся. Спустя мгновение я пожалел об этом. Моя реакция не понравилась волосатому. Возмущено раскрыв глаза, он бросил в меня чайник, от которого я с трудом отмахнулся рукой, и еще раз ударил по моей ноге. После чего достал пистолет, спрятанный за поясом спортивных штанов, и приставил к моему лбу. — А теперь смешно, сука?