Джули Си Дао - Лес тысячи фонариков [litres]

Ведь она ощущала у себя на ладони горячую кровь, она трогала края зияющих ран. Она видела их собственными глазами.

Женщина, ворча, вернулась к себе в постель, и Сифэн, пристыженная, тоже легла.

Ее подушка была в крови.

– Ну, что на этот раз? – резко спросила женщина, услышав сдавленный возглас Сифэн.

– Н-ничего. Извините, что разбудила вас.

Она разглядывала темно-красные липкие пятна, сердце так гулко и быстро стучало в груди, что она боялась потерять сознание. Она села на край кровати, отодвинувшись как можно дальше от подушки, стараясь дышать медленно и глубоко. Когда спустя минуту она снова посмотрела на подушку, наволочка из хлопка была белоснежной, как будто только что из стирки.

Чтобы снова не закричать, Сифэн кусала костяшки пальцев, боль от вонзавшихся в руку зубов приносила некоторое успокоение. Это не был сон: кровавые пятна и разодранная кожа на лице – она видела их наяву. Отвратительная рана в том месте, куда Гума нанесла удар своей тростью, и пять глубоких царапин, нанесенных ногтями госпожи Сунь. Что все это могло означать?

Она сгорала от желания увидеться с Гумой: ее тетка сможет объяснить значение происходящего, и она должна знать, как справиться с госпожой Сунь. Тогда Сифэн, возможно, найдет способ перехватить и уничтожить письмо наложницы. Генерал наверняка был слишком занят, чтобы прочитать его сразу; дамы Императрицы шушукались о том, что между Императором и Наследным принцем снова возникли разногласия, на этот раз из-за военных дел, по поводу которых был срочно созван военный совет. В груди у нее зародилась горячая надежда.

Глядя на белоснежную подушку как на ядовитую змею, Сифэн пробормотала извинения по поводу своих месячных кровотечений – хотя с кровати придворной дамы уже раздавался храп – и выбралась из покоев Императрицы.

Она проникла в туннель из сада, и на этот раз ощущение от туннеля было не такое, как всегда: он казался заряженным энергией и живым, как будто она случайно попала в вены какого-то хищного зверя. Казалось, что скользкие каменные стены пульсируют, когда она проводит по ним пальцами, хотя, возможно, она просто чувствовала глухие удары собственного сердца. Она вновь притронулась к гладкой коже у себя на лице, проклиная тот день, когда встретила госпожу Сунь. Ее босые ноги отбивали ритм на грязном полу: она должна умереть, она должна умереть…

У нее не будет пути назад, если она причинит зло этой женщине. Ей никогда уже не быть той девочкой, которая томилась и боролась, девочкой, которую обожал Вэй. Она снова и снова прокручивала в мозгу свои намерения, пока почти не поверила в их справедливость: она откажется от себя прежней, чтобы защитить его, чтобы не разбить его мечту. Если это не любовь, то тогда что же это такое?

Итак, ради любви она спустилась к горячему источнику.

Сифэн зажгла фонарь, встала перед самодельным алтарем с курениями и кинжалом и в ту же минуту почувствовала, что она здесь не одна. Кто-то знакомый присутствовал рядом – она слышала свое имя, шепотом произнесенное из темноты, и звук, похожий на слабое постукивание пальцами.

– Гума?

Она напрягла слух и сквозь клокотание воды уловила еле слышный ответ. Но звук был слишком тихим, неразборчивым, и, со стоном отчаяния, она наклонилась, чтобы зажечь курения, и закрыла глаза, вдыхая густые черные пары. Тонкая пелена по-прежнему отделяла ее от Гумы.

Вновь послышалось постукивание. Из темноты внезапно появилось округлое существо, и Сифэн в ужасе застыла. Существо приблизилось, и Сифэн готова была облегченно рассмеяться, увидев перед собой крысу с поблескивающими в свете фонаря бусинками глаз. Крыса бесстрашно остановилась рядом с ней, и Сифэн, казалось, слышала, как пульсировала кровь в ее теле.

Поглощая живую кровь другого существа, ты укрепляешь собственную жизненную энергию .

Хватит ли этого, чтобы помочь ей увидеть Гуму? Сифэн еще не успела додумать эту мысль, а ее пальцы уже молниеносно схватили крысу. Она аккуратно, так, чтобы крыса не почувствовала боли, сломала ей шею, удивляясь, почему раньше ей так сложно было убивать. В конце концов, животные останутся жить в ней, их жизнь продлится, укрепляя в ней жизненную и магическую силу.

Она положила мертвую крысу на землю у кромки воды и разрезала ей грудь с помощью кинжала. Пальцами с блестящими на них темными брызгами она проникла сквозь теплый мех в грудную клетку и нащупала комочек, горячий, как сами источники. Она положила сердце на язык и проглотила его целиком. У него был густой, металлический привкус, и оно опалило ее горло, скользя вниз; она содрогнулась, каждая клеточка ее тела трепетала от наслаждения и вновь обретенной силы.

– Сифэн.

Пораженная, она столкнула трупик крысы в воду. Перед ней была Гума, казалось, она, живая, стояла перед племянницей, магия в венах Сифэн прояснила ее зрение.

– Я знала, что вы здесь.

Сифэн бросилась к ней, но ее руки прошли насквозь через тело Гумы. Конечно, это был всего лишь воздух. Ее тетка выглядела состарившейся, худой и усталой; голова ее едва доставала Сифэн до подбородка. Неужели она и впрямь была в состоянии наносить Сифэн жестокие побои?

Гума тоже ее внимательно разглядывала, и в ее взгляде была гордость.

– Ты выглядишь такой, какой я мечтала тебя видеть.

С мрачным выражением она выслушала рассказ Сифэн об иллюзорных ранах.

– Это был не сон. Я трогала раны собственными руками, и на моей подушке была кровь, – Сифэн прикоснулась к груди, где ее слушала тварь. – Я схожу с ума?

Старшая женщина не сразу ответила.

– У всех наших поступков бывают последствия. Ты это знаешь, – вымолвила она наконец с печальной улыбкой. – Ты пришла сюда в поисках ответа. Много лет мне хотелось открыть тебе правду, и, кажется, время для этого пришло. Ты превзошла мои надежды. Ты усвоила все уроки.

После стольких лет она наконец дождалась похвалы. С языка Сифэн уже были готовы сорваться тысячи вопросов, но тетка сделала прозрачной рукой знак, чтобы она умолкла.

– У нас мало времени, это колдовство не продлится долго. Слушай внимательно. Мне известно о твоих видениях.

Она отвернулась, и, казалось, даже в воздухе чувствуется напряжение от всего невысказанного за долгие годы.

– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, у нас в городке появился красивый молодой аристократ по имени Лун. Вся наша семья буквально влюбилась в него. Наши родители – потому что надеялись через него улучшить свою жизнь, моя сестра Минчжу – из-за его нежного к себе отношения, и я…

Сифэн обернулась к водопаду и увидела в нем свое маленькое и одинокое отражение.

– Я была простенькая и нескладная. В отличие от тебя и Минчжу, я, с моим лицом, никогда не привлекала мужчин, – с горечью сказала Гума. – Но у меня было кое-что другое. Видишь ли, девочкой я любила играть возле реки. Однажды я увидела черную змею и, следуя за ней, пришла к пещере, где… она превратилась в мужчину. Он рассказал мне, что у меня есть задатки для того, чтобы стать великой колдуньей, и научил меня всему, что я знаю о ядах и поэзии. Он подарил мне книги со стихами и мою первую колоду карт. Он научил меня черной магии, связанной с живой кровью; он не делился этим знанием ни с кем, кроме меня.