Джеральд Бром - Крампус, Повелитель Йоля

Генерал двинулся на четвереньках к двери, оскальзываясь на крови – сколько же здесь было крови! Он перелез через два тела, и его пальцы запутались в чем-то теплом и податливом – это был чей-то живот – похоже, чьи-то кишки. Настоящие кишки. Пуля ударила Генерала в ногу. Вскрикнув, он упал, и кто-то упал поверх него – это был Эш, который зажимал себе горло, а из-под пальцев у него брызгала кровь. Дикий вой несся со всех сторон, эхом отражаясь от стен, буравя Генералу мозг. Он подтянул колени к груди, крепко обхватил их руками, и зажмурился.

– Господи, Иисусе, прошу тебя, пожалуйста, – всхлипывал он. – Не дай Сатане меня унести!

Джесс попытался достать до лодыжек, попытался сорвать скотч, но сломанные пальцы отказывались делать свою работу. Он крякнул, застонал, и упал обратно. Любое движение делало невыносимой боль в животе, в ногах, в руках, в спине. Его глаза привыкли к тусклому свету, который давала рождественская гирлянда; перемигивающиеся огоньки отбрасывали длинные тени на мертвых и умирающих. Он глядел на разворачивающуюся перед ним бойню, на Крампуса, стараясь отгородиться от боли.

Крампус оседлал содрогающееся тело Эша. Повелитель Йоля казался выше, мощнее, и гораздо внушительнее, чем раньше, когда Джесс видел его в последний раз. Его отросшие рога были похожи на изогнутые мечи, глаза горели, и движения были быстрыми и исполненными мощи. Крампус пробил кулаком грудь Эша, разрывая мышцы и сокрушая кости, и достал оттуда нечто, что, как догадался Джесс, было сердцем. Крампус воздел сердце кверху с торжествующим воем. Потом сжал кулак, и кровь из раздавленного органа полилась по его руке прямо в подставленный рот. Грудь Крампуса вздымалась, и из его горла вырвалось рычание – глубокий звук, исполненный жизненной силы.

Повелитель Йоля небрежно отбросил сердце в сторону и оглядел заваленную телами комнату, наклоняя голову то так, то эдак, чтобы получше расслышать стоны раненых и умирающих. И он улыбался; даже в полумраке Джесс ясно видел эту улыбку. Взгляд его раскосых глаз упал на Джесса.

– Как хорошо… быть ужасным, – сказал Крампус, слизывая с пальцев кровь.

Джесс потряс головой и сосредоточился на том, чтобы дышать.

Повелитель Йоля нахмурился.

– Ты что-то плохо выглядишь.

– Бывало… и лучше, – Джесс закашлялся. – Думаю, я умираю.

Крампус подошел, опустился рядом с ним на колени, и посмотрел на растекающуюся вокруг Джесса лужу крови.

– Да, кажется, так и есть, – он перерезал скотч быстрым движением когтя и осторожно прислонил Джесса к тележке. – Ты очень плохо себя вел.

Джесс кивнул.

– Ага. Этим я и знаменит.

Крампус улыбнулся.

– Может, ты и умираешь, но дух твой не сломлен.

Какое-то движение позади Крампуса – это был Чет; он оказался у самой двери и пытался сесть. У него все еще был тот короткоствольный пистолет, и он трясущимися руками пытался навести оружие на Крампуса. Джесс открыл было рот, чтобы предупредить, но Чет уже успел выстрелить. Пистолет разрядился с оглушительным грохотом, и пуля попала Крампусу в рог. Крампус вскочил. Новый выстрел – пуля отскочил от бетона в паре метров от них, рассыпая искры. Чет уронил руки и привалился к косяку. Пистолет остался лежать у него на коленях.

– Пошел на хрен, гребаный дьявол, сука! – выплюнул Чет; кровь струилась у него по подбородку. Он попытался вновь поднять пистолет, но не смог. Крампус покосился через плечо на Джесса.

– Его дух тоже силен. Может получиться хороший солдат.

Крампус вынул пистолет из рук Чета и отбросил его в сторону. Схватил его за руку и укусил в запястье.

Чет, взвыв, выдернул у него руку.

– Ты меня укусил! Это еще что, на хрен, за дерьмо? – он не отводил взгляда от укушенного места.

Даже в этом полумраке Джессу было видно, как темнеет вокруг укуса кожа, как темное пятно растет, распространяясь по руке Чета. Было ясно, что Крампус его обратил.

– Ты теперь мой. Сиди здесь и жди, пока я не скажу иначе.

– Пошел ты на хрен!

Крампус оставил Чета сидеть у стены – тот потирал руку, медленно менявшую цвет кожи. Повелитель Йоля подошел к мешку и поднял его.

– Ты сбежал от меня. Бросил дело, – сказал он Джессу. – Ты нарушил клятву. Теперь я тебе ничего не должен.

– Я знаю.

Крампус поднял мешок повыше.

– Ты взял то, что тебе не принадлежит.

– Извини за это.

– Я должен бы тебя убить.

– Слишком… поздно, – Джесс попытался рассмеяться, но подавился собственной кровью.

– И все же я на тебя не в обиде.

Джесс покачал головой и завел глаза к небу.

– Я не шучу. Твои выходки навели меня на мысль. Уверен, без тебя я бы и не догадался. Видишь ли, я никак не мог разгадать загадку, – Крампус закрыл глаза, и его лицо приняло крайне сосредоточенное выражение. Он сунул руку в мешок. – Вот он… Корабль. Все было предано огню… Кости, доски, мачты и сокровища. И это, – он улыбнулся. – Ответ. Такой простой, что я его не видел, – он вынул из мешка руку, в которой оказалось копье. Древко было переломлено посередине, а наконечник почернел от времени и огня. – Все это время я искал стрелу. Только о стреле и думал, и не видел больше ничего. Заставлял мешок искать то, чего никогда не было на свете. Но теперь ты видишь… Это была не стрела, – он протер наконечник, и золотистый металл засиял тем же незамутненным блеском, что и странный сплав, из которого были сделаны цепи Крампуса, там, в пещере. Крампус подошел к Джессу, так, чтобы тот мог взглянуть на тонкий узор из листьев и ягод омелы на жале копья. – Видишь… Видишь ответ? Это копье, а не стрела. Ответы на загадки всегда кажутся такими простыми, как только ты их узнал, – он все поворачивал наконечник в ладони, глядя на него, будто завороженный. – Бальдр, – прошептал он. – Это твою смерть я держу в своей руке. Твою смерть.

Джесс попытался прочистить горло: ему опять стало трудно дышать. Он закашлялся и опять выплюнул кровь. Боль была такая, что он почти ослеп. Его согнуло пополам.

Крампус присел рядом, положил копье на колени и подтянул к себе мешок. Сунул туда руку и почти сразу вынул, сжимая в пальцах еще одну древнюю флягу. Сковырнул воск.

– Надеюсь, это мед Одина? – Джесс умудрился выдавить улыбку.

– Да, мед. А теперь пей, – он поднял флягу к губам Джесса. – Жизнь он тебе не спасет, но смерть облегчит.

Джесс сделал несколько больших глотков – мед был теплым и сладким. Все вокруг стало зыбким, будто во сне, дышать стало легче и боль отступила. Откинув голову, опершись затылком на тележку, он из-под отяжелевших век посмотрел на окружающих его мертвецов. «Как жаль, – подумал он. – Как жаль, что здесь не было Дилларда». Он заставил себя поднять голову, схватил Крампуса за руку.

– Диллард… Они до сих пор у него!