Джеральд Бром - Крампус, Повелитель Йоля

Диллард подъехал к дому и заглушил мотор. Он открыл пакет и посмотрел на то, что лежало внутри: перчатки, скотч, нож и молоток с круглым бойком, которые он прихватил из гаража Генерала. Еще там были шапка и отвертка из Джессова пикапа, и клок волос, который он снял с щетки, валявшейся там же, в бардачке. Улик достаточно, чтобы обнаружить присутствие Джесса в обоих местах. Диллард знал, что детективы не станут особенно копаться, если у них будут все кусочки головоломки, а он собирался сделать так, чтобы эти кусочки было очень легко найти.

Диллард остановился на минутку, чтобы посмотреть на белые огни рождественской гирлянды, обрамлявшей крыльцо, на венок из темно-зеленой хвои, красиво выделявшийся на красной двери – идеальная рождественская картинка. Они там, внутри, они ждут его, и понятия не имеют, что ждет их самих.

На своем веку Диллард убил немало народу; кое-кто умирал легко, кто-то – нет, но, как бы то ни было, всякий раз, как дело было сделано, он не чувствовал ничего. С Эллен было по-другому: не было и дня, когда бы он не вспоминал о ней. Будет ли оно так же и с Линдой? Он так не думал. Линду он любил, но никогда бы не смог полюбить кого-то так, как Эллен. У него было чувство, что со временем призрак Линды исчезнет, и он сможет двигаться дальше. Диллард надеялся на это, потому что их смерть не будет чистой, не как казнь. Их смерть должна будет походить на те, в гараже у Генерала – будто убийство совершено взбесившимся от ревности супругом. Такое может преследовать человека до конца жизни.

Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, и постарался отключить все чувства. Линда – больше не та женщина, с которой он занимался любовью, а Эбигейл – не та девочка, которую он, бывало, заставлял смеяться. Стоит ему войти в эту дверь, они станут мясом, которое предстоит заколоть и разделать.

Диллард выдохнул, открыл глаза, взял с сиденья пластиковый пакет и вышел из машины.

– Постарайся ничего не чувствовать, – сказал он самому себе, шагая по выложенной камнями дорожке. – Постарайся не чувствовать.

Он осторожно открыл дверь и тихо зашел внутрь. Заметил в прихожей три бумажных пакета, какие дают в магазинах, с аккуратно сложенными вещами Линды и Эбигейл внутри, два пластиковых мешка с куклами, которых привез Эбигейл Джесс, и остальные мелочи, которые они привезли с собой.

Тот факт, что Линда собрала вещи, обеспокоил его гораздо меньше, чем то, что она не обратила внимания на его предупреждения. Это пренебрежительное отношение только подтверждало то, что доверять ей было нельзя, что он поступает правильно. Делает то, что должен сделать.

Из гостиной доносились звуки включенного телевизора, и Диллард уловил голос Линды – она, кажется, что-то говорила Эбигейл. «Хорошо, – подумал он, – значит, они вместе». Он задвинул за собой засов и приставил к двери пакеты с вещами. Понятно, сбежать они никому не помешают, но ему просто хотелось, чтобы они могли задержать кого-то, кто, скажем, очень спешил бы выйти из дома, не важно, по какой причине.

Он прошел по короткому коридору, мимо двери в ванную с левой стороны, прямо в гостиную. От небольшого пространства, где стоял обеденный стол, кухню отделяла стойка наподобие барной. Эбигейл сидела за стойкой на одном из высоких табуретов, спиной к нему, и играла с двумя куклами. Линда стояла у плиты – она что-то готовила. Заметив его, она вздрогнула, взгляд у нее сделался холодным, и она отвела глаза в сторону.

– Смотрю, ты уже и вещи собрала, – сказал Диллард.

Эбигейл прекратила играть, и глянула на него: ни следа ее обычной радостной улыбки. Она встревоженно посмотрела на мать.

– Верни мне, пожалуйста, мои ключи, – сказал Линда. Голос у нее был усталый и равнодушный.

– Ладно, – сказал он, пересекая гостиную. Отцепил рацию, включил ее и поставил на стол: ему хотелось быть уверенным, что он не пропустит никаких сообщений насчет Джесса. Положил пластиковый пакет рядом с рацией, потом нашел в кармане ее ключи и тоже выложил на стол.

Линда продолжала жарить для Эбигейл сыр, стоя спиной к нему, хотя ей это было неудобно. Лишь бы на него не смотреть. Диллард наклонился и опустил фиксатор на раме раздвижной стеклянной двери – еще одна предосторожность, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Он поглядел на улицу; за окном был его задний двор. Последние лучи заката очертили вершины холмов. Владения Дилларда занимали около пяти акров, до самой реки; ближайшим соседом был Томси – он жил дальше к югу, за рощей. К тому же Томси был глуховат, так что насчет криков можно было не беспокоиться.

Диллард знал, что пора приступать к делу, что каждая минута, пока он тянет резину, могла стать минутой, когда кто-то решит зайти в гараж к Генералу и обнаружить то, что там творится. Или Джесс мог вдруг показаться в городе. Но следующий шаг оказался гораздо труднее, чем он ожидал. Диллард смотрел, как Линда переворачивает на сковородке сыр, смотрел ей прямо в затылок – какие у нее красивые волосы – и представлял себе, какое у нее будет лицо, когда он нанесет первый удар: боль, непонимание, ужас. И ему придется жить с этим всю оставшуюся жизнь.

Он стиснул зубы. «Не время сейчас нюни распускать».

Он взял со стола пластиковый пакет, вышел обратно в коридор, зашел в ванную. Опорожнил мочевой пузырь, потом разделся, весь, до носков. Отпечатки ног в крови можно было использовать для идентификации так же, как и отпечатки пальцев; проще будет потом просто сжечь носки. Насчет ДНК он не беспокоился: это был его дом, конечно, его ДНК будет повсюду. Но кровь – кровь это совсем другое дело. Если он собирался сделать все так, чтобы было похоже на убийства в гараже, крови будет много, и придется проследить, чтобы на одежду не попало ни капли. Он аккуратно сложил одежду, часы и ботинки на полу рядом с раковиной. Покончив с убийствами и оставив улики, указывающие на Джесса, он примет душ, спустится вниз и оденется здесь.

Диллард открыл пакет, достал перчатки, надел их, потом взял молоток с круглым бойком. Хороший инструмент для начала. Сначала он стукнет Линду, сильно, но не слишком, только чтобы вырубить, потом, может, коленную чашечку разбить, чтобы не сбежала, пока он занимается Эбигейл. А потом он достанет нож и сделает все как следует.

Он открыл дверь и вышел из ванной, и сквозняк обдал холодом его наготу.

– Мясо, – прошептал Диллард. – Они – всего лишь мясо .

Ничто.

Темнота.

Свет.

Он плывет, и течение тянет его куда-то вниз, вниз, вниз.

Он задыхается. Тонет. Вес. Боль плоти. Санта-Клаус ощутил спиной холодный камень, открыл глаза. Все вокруг было залито золотистым сиянием. Вокруг теснились какие-то неясные силуэты.