Джеральд Бром - Крампус, Повелитель Йоля

Вернон, прочистив горло, начал читать.

– «Пособники Санты поднимают на уши округ Бун. Со всех концов округа к нам приходят сообщения о странных происшествиях: вторжения в частные дома, летающие сани. Все пострадавшие сходятся в описании налетчиков: рога на головах и светящиеся глаза. Кое-кто утверждает, что это – рождественские дьяволы, другие винят во всем некую шайку, одетую в необычные карнавальные костюмы. Шериф Райт отказывается давать какие-либо комментарии, кроме того, что ведется расследование. Источники, близкие к шерифу, подтверждают, что деятельность шайки активно расследуется. Некоторые из жертв, решившиеся рассказать о том, что с ними произошло, повествуют о дерзких нападениях, вандализме и угрозах со стороны налетчиков, – тут Вернон пропустил пару строк. – Но никто до сих пор не смог найти внятного объяснения десяткам свидетельств о летающих санях, запряженных козлами. Санях, которые, предположительно, служат средством передвижения этим исключительно необычным преступникам…» О, погодите, тут есть еще. «Наш собственный репортер Харрис получил сообщение совершенно иного характера от десятилетней Кэролайн, а также от пятерых ее братьев и сестер. Кэролайн рассказала нам о высоком рогатом чудовище, которое называет себя Крампусом, Повелителем Йоля, и якобы оставляет золотые монеты тем, кто почтит его подношением, а именно – оставит угощение или дар в башмачке, поставленном на порог. Больше того, по словам Кэролайн, те, кто не оставят подношения, рискуют оказаться у Крампуса в мешке, где он порет неугодных ему. Свидетельства других детей, живущих в пострадавших от налета домах, подтверждают эту же крайне странную историю. Дальнейшее подтверждение рассказу Кэролайн дает тот факт, что у каждого из опрошенных детей были золотые монеты одинаковой треугольной формы. Когда детям был задан вопрос, намереваются ли они класть в свою обувь угощения и дары, а потом оставлять их на пороге, все они с уверенностью ответили, что да, именно так они и сделают».

Тут Вернон показал им иллюстрации к статье: одна из них представляла собой очень четкую фотографию Кэролайн с братьями и сестрами, причем каждый держал в руке по треугольной монете; на другой, несколько размытой, были Крампус и Бельсникели, пролетающие над улицей в санях. И, наконец, последняя была карикатурой, на которой был изображен крайне довольный дьявол с черным лицом, рогами, копытами и всем прочим. Дьявол размахивал пучком розог. Вернон прочел подпись вслух: «К нам идет рождественский дьявол – или это утка?».

Вернон улыбнулся своей самой лучшей дьявольской улыбкой и показал картинку Крампусу.

– Ну, старина, они постарались – прямо вылитый ты. Что скажешь?

Крампус вырвал газету у бородача из рук, скомкал ее и швырнул на землю, а потом растоптал, чуть ли не пританцовывая при этом.

– Рождественский дьявол! – прорычал он. – Пособники Санты! Нет! Нет!

Он с яростью воззрился на церковь.

– Они повсюду видят дьяволов, но единственные оставшиеся дьяволы – это они сами. Зачем им понадобилось выворачивать наизнанку традицию Йоля, наполняя ее злом? Зачем им обязательно нужно извращать все, что принадлежит мне? Вот как эта ель. Это же Йольское древо, какое отношение оно имеет к Рождеству? Люди всегда приносили в свои дома вечнозеленую хвою, чтобы почтить Богиню, которая никогда не умирает, и призвать обратно тепло солнца. Эта традиция существовала еще с давних пор, задолго даже до друидов – и, уж конечно, до того, как в грязном хлеву родился этот ребенок, Христос. Да кто они такие, чтобы издеваться над моими традициями, глумиться и святотатствовать? Пора показать им, что Повелитель Йоля не станет покорно сносить подобные измывательства.

Джесс с Верноном обменялись паническими взглядами.

– Погоди, – сказал Джесс, хватая Крампуса за руку. – Изабель просила нас не показываться.

Крампус стряхнул его руку и зашагал дальше, прямиком к главному входу. Шауни последовали за ним.

– Ну, молодец, – сказал Вернону Джесс и пихнул его в бок.

Вернон воздел руки к небу:

– Что?!

Чет, рассмеявшись, отправился следом за остальными:

– По-любому, мне методисты никогда особо не нравились.

Стоя у себя на кухне, Маргрет Дотсон, наблюдала, как какой-то мужчина в странной одежде крадет у нее газету. Она гордилась, что никогда не читает «Стэндард», после того, как в девяносто втором газета поддержала Клинтона, и все же ей не слишком понравилось, что какой-то хулиган преспокойно забирает то, что по праву принадлежит ей. Она было решила выйти и сказать ему все, что она о нем думает, но тут заметила его сообщников, зачем-то ошивающихся около церкви. На самом деле передумала она после того, как заметила, что глаза у них как-то странно поблескивают в свете уличных фонарей – вроде велосипедных отражателей. Что-то в этом было неправильное, странное. Она понятия не имела, кто или что они такое, но одного, того, что с рогами, она признала сразу… Конечно, это был Сатана.

Маргрет взяла телефон и набрала номер полицейского участка Гудхоупа. И обрадовалась, когда услышала в трубке голос новенького, Ноэля, а не этого грубого Дилларда, который вечно стремился всеми распоряжаться. Подумать только, он как-то отчитал ее за то, что она рвала цветы на клумбе около почты.

– Полицейское отделение Гудхоупа. Говорит офицер Робертс.

– Это Маргрет Дотсон, дом двадцать один по Хилл-стрит, рядом с методистской церковью.

– Да, мэм, чем я могу вам помочь?

– Ну, кто-то – или что-то – только что украл у меня газету.

– Эээ… Понятно.

– Да, и я надеялась, что вы сможете подъехать и вернуть мне мою собственность.

– Хмм, да, ну… Понимаете, мы на данный момент немного заняты. Может…

– Не может. Оно стоит прямо напротив моего дома, через улицу. Почему бы вам не приехать и не арестовать его, прежде, чем оно сбежит?

– Миссис Дотсон, будьте уверены, я подъеду, как только смогу. Послушайте, может вы дадите мне описание преступника?

– Ну, их там вообще-то шестеро. Одежда на них какая-то странная, лица черные, рога, светящиеся глаза. Один из…

– Что? О, господи! О, боже мой! – молодой офицер почти что кричал. – Вы сказали, ваш дом напротив методистской церкви? У той, что рядом с Первой улицей?

– Ну да, именно это я вам и сказала. Методистская церковь у нас только одна.

– Мэм, оставайтесь в доме. Мы едем.

Маргрет с довольным видом повесила трубку. В доме она оставаться не собиралась. Налив себе стаканчик джина с тоником, она вышла на крыльцо и, удобно устроившись в кресле-качалке, принялась наблюдать за тем, как шайка чертей направляется ко входу в церковь. Она предвкушала неплохое представление.