Кевин Хирн - Проклятый. Hexed [litres]

– Я бы не стал спорить, что ты стал жертвой колдовства, но не чувствую никого рядом, кроме твоих обычных соседей, – сказал Лейф, продолжая озираться по сторонам в поисках опасности. – Тем не менее, раз уж ты сам так деликатно поднял данную тему…

– Так вот что я сейчас сделал? – сказал я, пытаясь говорить спокойно. – Деликатно поднял тему ведьм? А мне казалось, что я делал нечто совсем другое – пытался спасти свою задницу от их огненной атаки.

– Прошу прощения. Просто я искал способ плавно перейти от одного к другому, к сожалению, не получилось. У меня имелся профессиональный повод для визита к тебе: я собирался сообщить, что Малина Соколовская согласилась на твои последние условия без корректировки поправок. Она готова подписать договор о ненападении, как только ты дашь свое согласие.

– Неужели? – Я потянул серебряную цепочку амулета и поморщился, когда тот отлепился от моей груди вместе с кусочком почерневшей кожи. – Но теперь ее предложение о ненападении следует считать ложью, не так ли?

– Нет. – Лейф покачал головой. – Она не стала бы так поступать перед тем, как заключить с тобой мир.

– Может быть, это самый подходящий момент для атаки. Мы еще ничего не подписали, и она занимает одно из первых мест в моем списке подозреваемых.

Малина стала новой главой ковена польских ведьм, называвших себя Сестрами Трех Зорь, и они с восьмидесятых годов, задолго до того, как здесь появился я, считали Восточную долину – местное название для городов Темпе, Меса, Скоттсдейл, Чандлер и Гилберт – своей территорией. Когда я приехал в город в конце девяностых, они попросту меня игнорировали; я был одиночкой и не демонстрировал ни малейшей агрессии, к тому же особо не показывал, что у меня есть какая-то сила, лишь талант к созданию лекарств из трав.

Мы были готовы жить и давать жить другим, пока наши интересы не пересеклись: они решили помочь богу, пожелавшему меня убить (в обмен на разрешение свободно передвигаться по Тир на Ног, как я думал поначалу, но потом оказалось, что речь шла о праве проживания в Маг Мэлл), мой же интерес заключался в том, чтобы уцелеть. Именно в этот момент оказалось, что они совершили огромную ошибку, недооценив меня. Прежде их было тринадцать, но шесть погибло, пытаясь меня прикончить, и, несмотря на разговоры Малины о голубях мира и оливковых ветвях, я продолжал считать, что они бы с удовольствием воспользовались любым шансом, чтобы отомстить за своих.

– Я надеюсь, ты не станешь предлагать мне нанести ей визит, – сердито сказал Лейф.

– Нет, нет, я сам намерен ее навестить.

– Какое огромное облегчение. Кстати, твой любознательный сосед проявляет к нам интерес.

– Ты имеешь в виду мистера Семерджана?

– Да, его.

Не поворачивая головы, я искоса посмотрел на противоположную сторону улицы. И заметил, как жалюзи в доме напротив слегка приоткрылись, а в темном пространстве между ними, несомненно, прятались темные глаза моего отвратительного соседа.

– А ты не чувствуешь в нем чуждого присутствия? – спросил я у Лейфа.

– В каком смысле? – поинтересовался мой адвокат.

– В нем нет духа фейри? Или следов демонов?

Лейф сухо рассмеялся и покачал головой:

– Никто никогда не сможет измерить глубину твоей паранойи.

– Надеюсь, потому что в противном случае кто-нибудь сможет застать меня врасплох. А как от него пахнет?

Лейф с отвращением наморщил нос.

– Как от хот-дога с горчицей и дешевого светлого пива. А его кровь полна жира и алкоголя.

«Вау. Вот уж не думал, что он так хорошо пахнет», – заявил Оберон.

– Наши разговоры о крови напомнили мне, что сегодня ночью мне нужно утолить жажду, – сказал Лейф, – поэтому я предоставлю тебе заняться исцелением и личной охотой на ведьм. Я свой долг выполнил. Но, прежде чем я уйду, прошу тебя об одном: подумай о том, чтобы присоединиться к альянсу против Тора, хорошо? Сделай мне одолжение, представь преимущества, которые ты можешь получить.

– Хорошо, в качестве личного одолжения, – сказал я, – я обдумаю твои слова. Но, если честно, Лейф, я не хочу давать тебе ложных надежд. Убийство Тора – нет, об этой чести я не помышлял [4] «Ромео и Джульетта», перевод Б. Пастернака. .

Ледяные взгляды вампиров бывают намного более холодными, чем у обычных людей. А если вампир, который одаривает тебя таким взглядом, родом из Исландии, тебе приходится столкнуться с исходным значением этого термина, и не стоит удивляться, если температура твоего тела падает на несколько градусов. Пару секунд Лейф именно так на меня смотрел.

– Ты надо мной смеешься? – спросил он после короткой паузы. – Обычно ты цитируешь Шекспира, когда хочешь кого-то высмеять или указать на недальновидность.

«Вау, он тебя поймал, Аттикус», – сказал Оберон.

– Нет, Лейф, я всего лишь нахожусь в состоянии стресса, – ответил я, указав на свое влажное от пота лицо и все еще окутанный паром амулет, висевший на шее.

– Я полагаю, ты лжешь.

– Брось, Лейф…

– Прости меня, но наши отношения позволили мне обзавестись некоторыми познаниями о том, как ты мыслишь. Ты намекаешь, что я подобен Ромео, « шуту судьбы » [5] «Ромео и Джульетта», перевод А. Радловой. , который, быть может, поступает опрометчиво, убив Тибальта, чтобы отомстить за смерть Меркуцио? Ты полагаешь, что меня ждет такой же трагический конец, как и Ромео, если я буду продолжать строить планы убийства Тора?

– Совсем не то. Как жаль! Совсем не то, чего я так хотел [6] Т. С. Элиот. «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока». Перевод Н. Берберовой. , – возразил я, – но будь у меня намерение, которое ты мне приписываешь, я бы процитировал Бенволио, а не Джульетту: « Оружье прочь – и мигом по местам! Не знаете, что делаете, дурни » [7] «Ромео и Джульетта», перевод Б. Пастернака. .

Лейф смотрел на меня, застыв в полнейшей неподвижности, на что способны лишь вампиры или камни-любимцы [8] Лучший питомец – тот, за которым не надо следить. Например, камень. Такие камни продавались в середине семидесятых годов в подарочных коробках. .

– Я всегда предпочитал «Гамлета», – наконец сказал он. – Сейчас я мог бы пить живую кровь и на дела способен, от которых я утром отшатнусь [9] «Гамлет», перевод Б. Пастернака. .

Он повернулся на каблуках и быстро – пожалуй, слишком быстро для обычного человека – шагнул к двери своего блестящего черного «Ягуара XK» с откидным верхом.

– Теперь прощай. Пора [10] «Гамлет», перевод Б. Пастернака. , – на ходу бросил он, прыгнул на сиденье, запустил двигатель и умчался прочь.

«Эй, если это была дуэль шекспировских цитат, то он только что надрал тебе задницу».