Кевин Хирн - Проклятый. Hexed [litres]

– Нет, вы все сказали правильно, но – о, черт. – Оборотни выли от восторга так громко, что я уже не мог их перекричать. – Постарайтесь хорошо провести время с Гретой во Флагстаффе. Пойдем, Хал. Кстати, я плачу тебе не за то, чтобы ты надо мной смеялся.

– Ладно, ладно, только не потеряй эту штуку, – сказал он, задыхаясь от смеха и указывая на полотенце. – Я не хочу, чтобы твоя голая задница елозила по моим кожаным сиденьям.

Хал вел свой блестящий «Z4» по переулкам, пока не оказался рядом со зданием, которое стояло рядом с моим магазином, где он поставил машину на чужой парковке.

– Ты должен будешь поймать все, что я буду сбрасывать сверху, – сказал я. – Сначала сотовый телефон, постарайся его не уронить.

– У меня все в порядке с рефлексами, Аттикус, – напомнил мне Хал.

– Верно. А теперь прикрой глаза, – сказал я, выходя из машины и сбрасывая полотенце. – Голый ирландский парень.

– О! Я ослеплен! – сказал Хал.

Я показал ему фигу и превратился в филина – дюжина взмахов крыльями – и я оказался на крыше, где моя одежда и телефон лежали там, где я их оставил. Я устроился у заднего края крыши, откуда не видел стоявшие перед магазином полицейские машины, из чего следовало, что и они меня не заметят.

Когда Хал прошипел, что он на месте, я аккуратно бросил вниз телефон, джинсы, рубашку и сандалии – по одному. Нижнее белье я оставил напоследок – чтобы показать свою крутость, и Хал его не поймал – по той же причине. Ладно. Тогда я буду как коммандос.

Проверив пропущенные звонки, я позвонил Грануаль.

– Привет, сенсей. С вдовой все в порядке?

– Да, она не пострадала. Ты слышала про Перри?

– Да. Это ужасно. Но ты ведь намерен с ними разобраться?

– Да, сегодня вечером. Сейчас мне нужно поговорить с полицейскими.

– Хорошо, но сначала я должна тебе поведать об одной из причин, по которой я так тебя люблю.

– Конечно, – сказал я, узнав код для нового алиби.

– Пока мы смотрели «Убить Билла-2», чтобы ты мог освоить смертельный-удар-ладонью-разрывающий-сердце, твоя ширинка все время оставалась расстегнутой. Это было восхитительно.

– Так и есть, ниндзя никогда не сдерживаются, малышка, – ответил я, без особого успеха пытаясь говорить легкомысленно.

Я уже пожалел о своем решении маскироваться под фанатика боевых единоборств. Тогда это казалось забавным, но сейчас мне совсем не хотелось играть дурацкую роль, пытаясь разобраться со смертью Перри.

– Благодарю, – сказал я. – Сегодня вечером к тебе придут парни, чтобы устроить просмотр «Властелина колец».

– Правда?

– Да, это будет великолепно. Тебе следует достать бифштексы из морозильника. Парни очень любят мясо. – Я закончил разговор и повернулся к Халу: – Ну все, я готов. Давай покончим с этим.

Мы с Халом вышли из переулка к моему магазину как раз в тот момент, когда репортеры уголовной хроники фотографировали тело Перри, лежавшего лицом вверх и прижимавшего руку к груди. В том месте, где он ударился головой об асфальт, натекла небольшая лужица крови.

За свою долгую жизнь я видел много мертвецов. Со временем это становится немного легче. Однако дети все еще вызывают у меня боль – невинные существа, не имевшие возможности сделать выбор между мечом и плугом.

Перри никогда не был человеком меча. Он творил насилие лишь над мочками своих ушей, когда готовил их для смехотворных серебряных сережек. Но и человеком плуга тоже не был; Перри не умел отличить ромашку от креозота, сколько бы раз я ни объяснял ему, что это совершенно разные растения.

Должно быть, ведьма каким-то образом выманила его наружу; внутри моего магазина она не могла сотворить убийственное заклинание. Наверное, у нее не возникло никаких проблем. Перри посмотрел на черную кожу и роскошный бюст, а потом вышел и спросил, чем он может ей помочь.

Мне не пришлось делать вид, что я опечален, когда меня заметил детектив Гефферт. Мне следовало бы это предвидеть. Я же получил предупреждение после гадания, что смерть приближается к одному из моих друзей-мужчин, но я посчитал, что это Оберон, а не Перри.

– Мистер О’Салливан, – сказал детектив Гефферт, быстро подходя к нам с Халом.

Я никак не отреагировал на его приближение, потому что не мог отвести взгляда от тела Перри.

– Мистер О’Салливан, – снова начал Гефферт. – Один лишь бог ведает, что вы сейчас чувствуете, но я должен задать пару вопросов.

Его подход оказался на удивление деликатным. Я ожидал агрессии и подозрений.

– Я вас слушаю, – без всякого выражения ответил я.

– Прошу прощения, детектив, – вмешался Хал, – вы ведь из убойного отдела, не так ли? Почему вы решили, что это убийство?

– Мы сможем сделать какие-то выводы только после отчета коронера, – признал Гефферт, – но на всякий случай собираем факты и снимаем показания. Предварительное расследование, ну, вы понимаете. – Хал коротко кивнул, и детектив снова обратился ко мне: – Мистер О’Салливан, где вы находились сегодня утром перед приездом сюда?

– У себя дома, – сказал я. – Со своей подругой. Мы смотрели «Убить Билла-2».

– Она все еще там?

– Да.

– Вы сменили номер домашнего телефона? Мы уже несколько раз по нему звонили, но никто не брал трубку.

– Я никогда не беру трубку. Мне постоянно звонят люди, которые пытаются что-то продать. – Мой голос был не выразительнее бетонного блока.

– Но ведь обычно вы в это время находитесь в магазине?

– Обычно да. Но сегодня я собирался поехать в Сьюпестишен, поэтому магазин должен был открыть Перри.

– Откуда вы узнали о том, что здесь случилось?

– Ко мне заехал Хал. – Я кивнул в сторону своего адвоката.

– А как о случившемся узнали вы, мистер Хёук, – я правильно запомнил вашу фамилию?

– Да, все правильно, – ответил Хал, а потом объяснил: – В моем офисе есть полицейская волна. Когда я услышал адрес моего клиента, то посчитал, что должен приехать и выяснить, что случилось.

– Понятно. – Гефферт еще некоторое время делал записи в своем маленьком блокноте, а потом продолжил задавать вопросы.

– Как долго погибший у вас работал?

– Больше двух лет. Мне нужно посмотреть, чтобы уточнить дату, когда он сюда поступил, если она вас интересует.

– Он был надежным работником?

– Самым лучшим.

– У него были какие-то известные вам враги, проблемы вне работы?

Я покачал головой.

– Он был тихим парнем. Если у него имелись проблемы, он никогда о них не рассказывал.

– А по работе были ли у него разногласия с вами, другими продавцами или регулярными клиентами?

– Мы дополняли друг друга, как хлеб и арахисовое масло. Про остальных не могу ничего сказать.

– Вы могли бы перечислить других ваших продавцов и постоянных покупателей?