Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Килин хотел пообедать в одиночестве в ресторане на первом этаже.

— Ты уверен, что ты ничего не помнишь?!. — Спрашивая, Василиса пристально смотрела Вадику в глаза.

Он пытался разгадать скрытое значение взгляда. Не мог.

— Нет, мы не встречались: ты врешь!.. Это лишь предлог. Тогда, у Азино… Но зачем?.. Ты крутишь! Я не могу понять!..

— Поверь мне, не запирайся! Что ты помнишь?

Она ласково взяла его руки, прижала к своей груди. Вадик вдруг неожиданно испытал доверие к этой красивой женщине.

«Но как решилась проникнуть сюда?! Это дом Махмута, комната его или кого-то из его родственников…» — Он сам не понял: это — мысль, которая лишь подумалась ему, или он произнес ее вслух?

— Зачем тебе думать об этом? Скажи, тебе было со мной плохо?..

Вдруг он словно протрезвел: неожиданная догадка мелькнула в его голове. Но как проверить?.. Вадик напрягся — от чувства теплоты, которое возникло только что, не осталось и следа. Отдернул руки…

В эти мгновения не мог ничего сделать, но мысль прочно засела у него в голове. Модель что-то почувствовала.

«Но ведь она не модель!.. — опять поразился Слепян. — Но как все это может сочетаться в одном человеке?!» Он припомнил ночь, ворота — дом Теодоры Боккум.

— Зачем ты следил за мной? — Глаза Василисы стали колючими.

Вадик не успел ответить — в следующее мгновение дверь комнаты, в которой они стояли, распахнулась.

Дождь так и не начался. Напротив, к вечеру небо прояснело.

— Вот, отсюда не больше пятнадцати минут спокойным шагом… — сообщил гостиничный водитель, останавливая у тротуара сверкающий черным лаком «Мерседес». Для поездки к Турсунову, с которым договорился о встрече по телефону, Килин заказал машину у девушки-менеджера в «Астории».

— Спасибо, — пробормотал Николай, выбрался на тротуар. Глубоко вдохнул свежий петербургский воздух. В этот день в нем отчетливо слышался запах моря. А может, это был просто запах воды, который тянуло с Невы, с многочисленных каналов? Килину было приятней думать: пахнет морем — он любил Балтику.

— …В Петербурге найдешь уголки всех мировых столиц, — говорил Килину по телефону Барон. Звонок от него раздался, едва Николай захлопнул за собой дверь «Мерседеса» из «Астории». — Лондон, Париж, Амстердам, Берлин — в Северной столице есть понемногу от каждого из этих городов… Но будь осторожен. Этот город не только завораживает своей красотой. Он — ловушка. Этот следователь, Турсунов… Я уверен, этот тип живет в хибаре, в которую человеку нашего круга соваться просто опасно. Тем не менее зайди к нему. Он сказал: уголовниками больше не занимается, отошел от дел, живет уединенно, гуляет с собакой, мастерит что-то из дерева… В общем, божий одуванчик — выпал из времени, готовится предстать перед всевышним. Килину очень хотелось попросить у товарища объяснений: почему, а главное, с кем он так неожиданно исчез в аэропорту. Но он знал — ни за что не задаст ни одного вопроса. Александр должен рассказать обо всем сам. — Лучше не подъезжай к его дому на автомобиле, не привлекай внимания. Появись как-нибудь затемно, оденься в маскарадный наряд… Пусть никто не догадывается, что ты — богач, миллионер…

Вдруг по всей улице включились фонари: до полной темноты оставалось еще некоторое время, но сумерки уже вступили в свои права. Килин сунул трубку обратно в карман серого пиджака.

«…Через какое-то время я тебе кое-что расскажу…» — После этих слов Барон неожиданно завершил разговор.

То, о чем говорил Александр, начало сбываться немедленно. Справа, окруженный тенистыми деревьями, из молока сумерек выплыл старинный особняк. Николай мог легко представить его в качестве декорации для съемок фильма об Англии начала прошлого века.

Особняк словно бы состоял из нескольких тесно придвинутых друг к другу кубиков. Разной высоты и ширины, каждый из них был увенчан собственной крышей из красной черепицы. Скаты нависали друг над другом, образуя причудливую конструкцию. Торчало несколько широких каминных труб из кирпича, закоптелого до черноты. С разных сторон нависали изящные балконы наподобие турецких. Двери за всеми ними были наглухо закрыты, но за низенькой оградкой одного из балкончиков Килин разглядел столик с небрежно наброшенной на нем белой скатертью. На нем возвышалось несколько бутылок шампанского, какая-то посуда, сложенная горкой… Свет в окнах не горел. С двух сторон особняк окружен водой, по которой бежала легкая рябь.

Рев автомобильного мотора вывел Килина из оцепенения. Еле успел отскочить, когда огромный автомобиль — человека, сидевшего за рулем, разглядеть не успел — с чудовищной скоростью понесся мимо него по улице. «Порше Кайен» — успел заметить марку Николай.

«Черт возьми! Засмотрелся на этот дом с привидениями, чуть не оказался под колесами!..» — Он торопливо пошел дальше. С двух сторон к дороге подступали густые заросли. Килину стало не по себе. Место было столь унылое и безлюдное, — он жаждал выйти наконец к убогой простонародной многоэтажке, к какой-нибудь полуразвалившейся хибаре с загаженными подъездами, в которой обосновался бедолага следователь. Там хотя бы окажутся люди!..

Но вокруг все такие же дикие места. Килин посмотрел на часы: прошло целых шестнадцать минут, а конца прогулке не видно. Уж не перепутал ли чего-нибудь водитель «Мерседеса»?!

Через несколько минут ходьбы по обеим сторонам дороги появились заборы. Сперва шли зеленые, старые, давно не крашенные… Навстречу опять проехал «Порше Кайен». Тот ли самый — не знал. Цвет — такой же, но мало ли в городе одинаковых машин… Проезжая мимо Килина, джип, и так двигавшийся на небольшой скорости, замедлился.

Пока раздумывал об этом автомобиле, начался новый забор… Современный, из оранжевого кирпича. В глубине, за деревьями в сумерках неярко горели огни большого дома. Килин прошел еще шагов пятнадцать, оказался возле ворот с адресной табличкой. Посмотрев на нее, изумился. Зачем-то сверился с бумажкой, лежавшей у него в портмоне.

Столб черного дыма, уходивший в небо по идеально ровной вертикали, смотрелся на фоне летнего неба ужасающе. Для Вадика эти места — родные, но шоссейная дорога несколько раз делала зигзаги, — не мог с уверенностью определить, где горит.

— У меня!.. — визжал потерявший самообладание Азино.

Пять минут назад трое вылетели из особняка Махмута к площадке — там стояли автомобили. Слепян прыгнул за руль купе, откинул спинку пассажирского кресла — Василиса забралась назад: тесно, колени упирались в водительское сиденье.

Азино сел вперед. Вадик надавил на педаль. Мощный мотор вытолкнул легкий автомобиль с маленького паркинга торпедой. Охрана еле успела раскрыть ворота.