Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

Но здешняя атмосфера Килину не понравилась — декор слишком криклив, на грани безвкусицы. Хотя в каждом предмете интерьера угадывалась эксклюзивная работа крупного мастера, все вместе они собраны дилетантом.

У дальней стены, украшенной одновременно и мозаикой, и несколькими картинами — сочетание, которое прежде Килин не встречал никогда, за массивным столом в кресле с высокой жесткой спинкой восседал пожилой человек, копавшийся пальцами обеих рук в тарелке.

Услышав шаги, повернулся, бросил короткий взгляд на вошедших — провожатый Килина чуть поотстал, пропуская Николая вперед. Человек за столом схватил лежавшую рядом с тарелкой белую тряпочную салфетку, принялся тщательно вытирать пальцы.

— Иван Александрович Турсунов… — остановившись, почтительно проговорил неприметный провожатый в черном костюме. Последние десять метров до сына следователя, после революции разбиравшего дело попрыгунчиков, Килин прошел один.

— Волчий вой… Телефонный звонок… — задумчиво произнес Кёлер. — Служба безопасности обшарила башню. Ничего подозрительного.

— А следы?.. — Домбровский лежал на огромной кровати — спинка из натурального ореха, работа итальянских столяров — качество исключительное! Это была одна из лучших спален в особняке. Кёлер настоял, чтобы Михаила перенесли сюда из его комнаты во флигеле после того, как врач проявил беспокойство: гематомы на голове Домбровского могли нагноиться. Требовался полный покой.

— Мои ребята утверждают: следов много. Но их оставили только два человека — Марта и ты.

— Где твоя жена?

— Хотел бы я знать!.. — Кёлер, до этого сидевший на краю кровати, нервно поднялся на ноги.

Заходил по просторной спальне.

— Я виноват… Это была ошибка. Если бы расспросил тебя прямо тогда, у двери в башню… — разрубая воздух, он махал рукой. — Улизнула и исчезла. Мы нашли ключ. На нем оказались отпечатки ее пальцев — не твоих. И на металлическом шкафе, на ключах от него. Хочу сказать тебе одну вещь… — Он замолчал и с тоской в глазах посмотрел на Домбровского. Выдержав значительную паузу, продолжил: — Эта история с крестьянами… — Опять замолчал. — Моими крепостными… Я… Ты знаешь, от нее я не скрывал ничего. Через пару дней после того, как Марта все узнала, с ней стало твориться что-то странное. Этот волчий вой… Новый мобильник. Она стала пропадать. Теперь знаю, где…Я забрал у нее телефон — просто не мог слушать этот ужасный звонок. Предложил купить взамен любую трубку, хоть из чистого золота… Только не этот!.. Но видишь, она все равно до него добралась… Вот что, в этой башне заключена какая-то тайна. Служба безопасности нам не поможет. — Теперь Кёлер не ходил — метался по спальне. — Как только придешь в себя, мы должны пойти туда ночью. Двое — ты и я!.. Уверен — что-то произойдет. Мы разгадаем тайну!

— Крепостные стали пропадать, когда ты ей все рассказал? — Голос Михаила — негромкий, но в нем сила и уверенность.

Владелец усадьбы перестал метаться между окном и стеной, затравленно посмотрел на товарища.

— Да.

— Вас удивляет особняк?.. — спросил молодой мужчина, появившийся в зале через боковую дверь.

Он отодвинул кресло для Килина.

— На самом деле этот дом не предназначен для жизни семьи. Дворец Приемов! Так дед назвал его, когда был председателем совета директоров… — Тут он произнес название крупной машиностроительной компании. В последнее время петербургское предприятие у всех на слуху. Одно из подразделений немецкого концерна «Сименс» выбрало ее своим центральным партнером в России. Сумма инвестиций — миллионы долларов.

— Мы перебрались сюда временно, — продолжал внук Турсунова. — Наш дом в пригороде сгорел. Там было очень уютно. Никакого пафоса, просто загородная петербургская вилла…

— Присаживайтесь, — сказал первое слово пожилой Турсунов. — Хотите, распоряжусь насчет ужина?.. Ничего особенного. Во Дворце Приемов целый кухонный комбинат — рассчитан, чтобы готовить на несколько сотен гостей. У меня вкусы плебейские… Питаюсь исключительно салатом «Цезарь». Сволочи кладут в него слишком много гренок. — Он с извинявшимся видом показал на стоявшее рядом с салатницей маленькое фарфоровое блюдце. На нем горкой лежали вынутые из салата кусочки поджаренного хлеба. — Совсем без гренок — невкусно, но много гренок… — Он укоризненно покачал головой.

Иван Александрович производил впечатление помешанного.

— Меня интересует банда попрыгунчиков! — сухо заявил Килин.

Вадик попытался встать — движение тут же обернулось дикой болью. Он застонал. «Неужели сломал себе ногу! Боже!.. Только этого не хватало… Как быть?.. Вызвать сюда «Скорую»…» — Инстинктивно схватился рукой за карман. Там был мобильный телефон — единственное спасение.

Где-то вдалеке выла пожарная сирена, потом она смолкла. Очевидно, автомобиль добрался до места.

«Что там с моей машиной?!» — вдруг вспомнил он.

Бросил роскошное спортивное купе стоимостью под двести тысяч долларов с раскрытой дверью на глухой лесной дороге.

«К черту железо!» — со злостью подумал Вадик. Несколько минут не шевелился. Острая боль потихонечку проходила. Живо представились подробности погони — в результате оказался лежащим на боку в этой разрытой бог знает когда траншее. Что сюда хотели закопать? Мусор? Кабель? Края поросли густой травой — из-за зеленой маскировки не заметил преграды.

Человек знал местность лучше Вадика. Должно быть, маршрут для бегства изучен заранее. Обернулся всего раз. И то мельком. Слепян не сумел разглядеть лица. К тому же на человеке была спортивная кофточка с капюшоном. Его темные края бросали на черты убегавшего глубокие тени. Лишь нос и подбородок выдавались вперед.

Во всей фигуре было что-то невероятно знакомое. «Точно видел его где-то! Да! — Лежа в канаве, Вадик прищелкнул пальцами. — Причем недавно. Но где?.. Еще одна загадка». Движения, манера двигаться, энергичные взмахи руками — словно однажды просмотренный эпизод фильма. Но ведь не на экране же, в самом деле, он встречал этого злодея?!

Память — в последнее время мучил ее непрерывно — показалась ему темной кладовкой с наглухо закрытой железной дверью. Хозяин мало интересовался помещением, давно потерял ключи. Теперь их требовалось найти. Срочно.

— Видите ли, тайна банды попрыгунчиков не была разгадана, — только что они вышли из дома, медленно двинулись по одной из дорожек, проложенных через парк. — Ее мнимый разгром существовал только в измышлениях пропагандистского аппарата Советской России. Тогда милиции и ЧК важно было продемонстрировать: способны противостоять преступному миру. Но банда попрыгунчиков не была объединением уголовников…