Глеб Соколов - Попрыгунчики на Рублевке

— Ты окончательно свихнулся!.. — пробормотала Вика-Теодора. Ее охватывала паника. Что делать, она не знала. Макс Тавурин становился опасен.

Боккум медленно шла по коридору. Тавурин был единственным человеком, который, знал ее как Вику, видел ее в убогом домике. Все последнее время писательница думала, что ей остается только один выход: убить модельера. Но Теодора чувствовала — вряд ли сможет осуществить замысел на практике.

«Одного человека я уже убила. Но тогда все произошло по стечению обстоятельств… Надо купить пистолет. Или раздобыть яд…» Разговор с Максом предвещал ей новые страхи. Модельер требовал определенного ответа. Она не могла больше водить его за нос.

Он должен ждать ее в маленькой комнатке, располагавшейся за одной из дверей с правой стороны коридора.

Подойдя к ней и взявшись за ручку, покрытую сплавом под золото, Теодора подумала, что так и не удалось изобрести никакого выхода. В следующее мгновение ее глазам открылось ужасное зрелище: Тавурин был мертв. Его кровь растекалась по полу…

— Читай!.. Статья с большой фотографией на последней полосе… — Тот самый человек с лысой макушкой, которого Килин встретит через некоторое время в доме Барона, стремительно прошел через огромный кабинет, бросил на полированную поверхность стола свежий выпуск деловой ежедневной газеты.

Павел Самарский с пренебрежением посмотрел на толстый бумажный выпуск.

— Если ты про Тавурина, то утром я уже смотрел это в новостях.

Человек с лысой макушкой упер в стол сжатые кулаки:

— Тавурина убил Барон!.. А Барону слил информацию ты!

— Константин, ты с ума сошел! За последние несколько месяцев ни разу не встречался с Бароном! Как я мог сообщить хоть что-то?!

Константин презрительно усмехнулся.

— Не считай меня идиотом! Ты слил Барону информацию про его ближайших компаньонов, Макса и его подружку… Через незаконную дочь хотят пожаловаться отцу — главе государства.

Самарский отлично понимал, о чем идет речь: в последнее время Барон, имевший совместный бизнес с многими крупными предпринимателями, одного за другим лишал их доли собственности. Причем делал это весьма сомнительными методами. Поговаривали, что на Барона работала целая армия юристов с дурной репутацией и «консультантов», поднаторевших в том, что касается лишения бизнесмена принадлежащей ему доли акций прибыльного бизнеса.

Барон и прежде в своих делах вел себя предельно агрессивно, но чтобы столь откровенно вышвыривать старых партнеров из бизнеса!.. Поговаривали, что на Александра влияет его новая близкая знакомая… Но так ли это на самом деле — никто не знал.

Слышал Самарский и о том, что, отчаявшись противопоставить что-либо юридической казуистике советников Барона, его компаньоны решили попросить защиты у власти. Вот только не знают, как сделать это, поскольку влияния обычных чиновников-лоббистов здесь недостаточно. Ведь и у Барона на содержании есть точно такие же. Прошел слух, что якобы у Президента обнаружилась еще одна, незаконная, дочь, с которой он возобновил отношения совсем недавно. А у той есть любовник. И не кто-нибудь, а набирающий популярность модельер Макс Тавурин. В этом смысле попросить защиты через Макса Тавурина было бы логично…

— Я никогда не был близок с Бароном!.. — вскричал Самарский, поднимаясь из-за стола.

— Но ты его компаньон по одному из проектов…

— Таких компаньонов у него десятки. Этот человек — сумасшедший. Вернее, стал таковым по каким-то загадочным причинам. Вот посмотришь: не только заберет в свою пользу акции близких друзей… Если люди начнут сопротивляться, уничтожит их физически.

Самарский, как, впрочем, и теряющие акции бывшие друзья Барона не знали одного — сам Александр уже почти лишился своего бизнеса. Команда, помогавшая ему отнимать чужую собственность, успешно заложила несколько «юридических мин» и против него самого.

Барон, который давно уже был поглощен не столько бизнесом, сколько своей «фантастической» личной жизнью, не проявлял никакой осторожности, полностью доверившись своим новым советникам. Ему казалось, что он с каждым днем становится все богаче и могущественней, в то время как вся его собственность готовилась к тому, чтобы в один прекрасный день перейти в другие руки.

Килин, не имевший с Бароном совместного бизнеса, знал обо всем лишь из газет. Но опубликованной информации не было достаточно, чтобы понять реальную картину. Александр убеждал друга — все наоборот: это компаньоны воюют с ним за контроль над предприятиями.

Находясь на своих небесах, Градусов понял и то, почему до такой степени побледнела Вика-Теодора, когда следователь Панов сказал, что видел, как какая-то машина подъехала к воротам ее участка. Некто, сидевший за рулем, начал открывать их. Но обнаружив, что за ним наблюдают, тут же скрылся.

Боккум тоже терзалась догадками — куда подевалась Василиса? Модель вдруг перестала приезжать и звонить… Писательница предположила: девушка давно вывезла бомбу из тайного хранилища и спрятала ее где-то здесь, в особняке. Боккум не знала, какого размера атомная чушка, о которой говорил Градусов. С момента покупки дома Теодора ни разу не спускалась в подвал. В нем было несколько обширных камер, где хранился садовый инвентарь. Возможно, Вася приехала, чтобы забрать груз или просто убедиться в его неприкосновенности. «Но потом она либо увидела автомобиль сыщика и решила, что за ней следят, либо разглядела в доме свет…»

«А не была ли она с самого начала на подозрении?.. Кто и зачем пытался проникнуть ко мне в дом? Если того, в костюме, сумели так быстро и тихо вытащить с моего участка, это значит, что работали профессионалы. Спецслужба!.. Конечно! Кто же еще!.. Вот объяснение разгадки! — так думала Боккум. — В мое отсутствие хотели пошарить в особняке — мало ли, какие улики могла оставить в нем Василиса. Но я подкралась и убила их человека камнем. Не вызывать же им милицию!.. Убитого парня списали, как неизбежные потери. А меня… Я не представляю для них никакого интереса… Но кто убил Вику?.. Это загадка!.. А что, если сегодня ко мне в дом опять хотели проникнуть спецслужбы?.. Этот Панов спугнул их».

В эту ночь в клубе, который обычно посещал Домбровский, было необычно мало народа. «Куда все подевались?!» Главным образом, Михаила интересовали жрицы платной любви, которых здесь всегда было множество, не меньше десятка. Теперь их словно ветром сдуло. Домбровский увидел лишь двух, сидевших в самом конце длиннющей стойки. Между собой эту пару разделял всего лишь барный табурет, но они не разговаривали и не смотрели друг на друга. Михаилу девицы не понравились, и больше он не обращал на них никакого внимания. Но других не было.