Ричард Матесон - Нажмите кнопку [сборник, litres]

При этих словах здоровяк с волосатыми руками поднялся и выскочил из комнаты, утробно проворчав на ходу:

– Опаздываю.

И Силклайн ощутил, как леденеет сердце, потому что услышал вдруг топот когтистых лап по ковру в коридоре и вой, эхом отлетевший от стен.

– Улльгат говорил, что приглашен на обед, – пояснил сбоку маленький человечек, сверкая глазками и улыбаясь.

Стул под Силклайном крякнул, когда он передернулся.

Седовласый джентльмен стоял, прямой и молчаливый, закрыв красные глаза, рот превратился в узкую щель, весь вид демонстрировал уязвленную аристократическую гордость.

– Граф, – взмолился Людвиг, – прошу вас!

– Сколько я могу терпеть эти возмутительные выходки?! – вопросил граф. – Эти непочтительные…

– Ну-у, завел шарманку, – проворковала Дженни своей кошке.

– Молчи, женщина! – взревел граф, и на мгновение его голова исчезла, окутанная белым клубящимся туманом, затем, когда он немного овладел собой, появилась снова.

Людвиг сел в гробу, лицо его исказил гнев.

– Дженни! По-моему, тебе лучше уйти.

– Нет, ты думаешь, что можешь вот так запросто вышвырнуть отсюда старую Дженни из Бостона? – заверещала карга. – Подумай лучше, чем это чревато!

И дрожащий Силклайн увидел, как карга нахлобучила остроконечную шляпу и, щелкнув пальцами, метнула небольшую молнию. Выгнувшаяся дугой Дельфиния ощетинила все свои черные шерстинки до одной, когда граф выдвинулся вперед, хлопнул старуху по плечу, но затем застыл посреди шага, заключенный в круг жаркого пламени.

– Ха-ха! – проскрежетала Дженни.

– Мой ковер! – промямлил Силклайн сквозь ужас.

– Джен-ни! – заревел Людвиг, выбираясь из гроба.

Карга махнула рукой, и все цветы в комнате начали взрываться, словно попкорн.

– Не-ет! – застонал Силклайн, когда занавески вспыхнули и рассыпались в пепел.

Стулья полетели по воздуху. Граф обратился в столб белого пара и кинулся на Дженни, которая тут же взмахнула руками и исчезла в оранжевой вспышке вместе с кошкой и всем прочим. А в зале становилось все более шумно от криков и крушащих ребра ударов.

Мортон Силклайн с вытаращенными глазами уже валился вперед, когда маленький человечек склонился над ним, зубасто ухмыляясь, стиснул онемевшую руку гробовщика и просвистел свое «смачно».

После чего Силклайн распростерся на ковре.

Мортон Силклайн упал в траурное кожаное кресло. Он все еще немного дрожал, хотя прошла уже целая неделя с того жуткого вечера. На столе лежала записка, которую Людвиг Аспер пришпилил тогда к его бесчувственной груди. В ней говорилось:

Сэр!

Примите в дополнение к этому мешочку золотых (которые, как мне думается, покроют все расходы) мои сожаления по поводу недостойного поведения некоторых гостей на церемонии моего погребения. Если не считать этого, все было в высшей степени удовлетворительно.

Силклайн отложил в сторону записку и любовно прикоснулся к горке сверкающих золотых монет на столе. На законные вопросы, откуда взялись монеты, он отвечал, что один его партнер в Мехико (ну назовем его племянником гримера из «Катакомб Карилло со скидкой») очень удачно вложил его средства в тамошние рудники. В общем и целом все это дело обернулось совсем не так плохо…

Мортон Силклайн поднял голову, когда кто-то вошел в контору.

Ему захотелось с криком отскочить и слиться с цветочным узором на обоях, но он лишь продолжал сидеть будто каменный. В который за последнее время раз открыв рот, он таращился на нечто громадное, капающее охрой, бесформенное и со щупальцами; оно все колыхалось и извивалось.

– Один мой друг, – вежливо произнесло нечто, – горячо рекомендовал вас.

Силклайн долго сидел, молча пялясь на визитера, но тут дрожащая ладонь случайно коснулась золотых монет. И он обрел силы.

– Вы пришли, – заверил он, дыша через рот, – как раз по верному адресу… хм… сэр. Услуги… – он с усилием сглотнул и взял себя в руки, – на любой вкус.

Силклайн потянулся за ручкой, отгоняя в сторону желто-зеленый дым, который начал затягивать кабинет.

– Как имя усопшего? – спросил он деловым тоном.

Он открыл глаза за пять секунд до того, как должен был зазвонить будильник. Проснуться не составило никакого труда. Пробуждение было мгновенным. Он протянул в темноту левую руку и нажал на кнопку. Будильник посветился секунду, а затем померк.

Жена, лежавшая рядом, положила ладонь ему на плечо.

– Ты поспала? – спросил он.

– Нет, а ты?

– Немного, – сказал он. – Совсем чуть-чуть.

Несколько секунд она ничего не говорила. Потом произнесла было какой-то звук, но, вздрогнув, снова замолчала. Он знал, что она хочет сказать.

– Мы все-таки отправляемся? – спросила она.

Он передернул плечами, все еще лежа в кровати, затем глубоко вздохнул.

– Да, – сказал он и почувствовал, как ее пальцы сильнее впились в плечо.

– Который час? – спросила она.

– Около пяти.

– Пора собираться.

Они оба не шевельнулись.

– Ты уверен, что мы сумеем попасть на корабль так, чтобы никто не заметил? – спросила она.

– Они подумают, это очередной испытательный полет. Никто не станет проверять.

Она ничего не сказала. Придвинулась ближе к нему. Он ощутил, какая холодная у нее кожа.

– Я боюсь, – произнесла она.

Он взял ее за руку и крепко сжал в своей.

– Не бойся, – сказал он. – С нами все будет в порядке.

– Я беспокоюсь за детей.

– С нами все будет в порядке, – повторил он.

Она поднесла его руку к своим губам и нежно поцеловала.

– Ладно, – произнесла она.

Они оба сели на кровати в темноте. Он услышал, как она поднялась. Ночная рубашка с шелестом упала на пол. Она не стала ее поднимать. Она стояла неподвижно, дрожа в холодном утреннем воздухе.

– Ты уверен, что нам больше ничего не нужно с собой брать? – спросила она.

– Да, уверен. Все, что нам может понадобиться, есть на корабле. В любом случае…

– Что?

– Мы ничего не сможем пронести мимо часового. Он должен думать, что вы с детьми просто пришли меня проводить.

Она начала одеваться. Он отбросил одеяло и встал. Прошел по холодному полу к платяному шкафу.

– Я подниму детей, – сказала она.

Он пробурчал что-то, натягивая одежду через голову. У двери она остановилась:

– А ты уверен… – Она умолкла.

– В чем?

– Часовой не сочтет странным, что… что наши соседи тоже пришли тебя проводить?

Он опустился на кровать и принялся нащупывать ремешки ботинок.

– Придется рискнуть, – сказал он. – Нам необходимо, чтобы они отправились с нами.

Она вздохнула:

– Это звучит так хладнокровно. Так расчетливо.

Он выпрямился и увидел в дверном проеме ее силуэт.