Поль Альтер - Четвертая дверь

Давайте вместе проанализируем «явные сходства» Генри и Гарри Гудини. Во-первых, оба родились преждевременно. Здесь нет ничего особенного, не перебивайте, пожалуйста. С раннего возраста и тот, и другой забавляли друзей трюками, наловчились открывать запертые двери, а потом обоих покорил цирк. Каждый из этих детей имел одно заветное желание: поражать, изумлять, находиться в центре внимания. Теперь видите? Видите их всепоглощающий эгоизм, их непомерную гордость?

Я хотел вмешаться, но Артур Уайт меня опередил.

– Инспектор, вы преувеличиваете. Право слово, преувеличиваете. Ваши слова можно в той или иной степени отнести к любому артисту, – усмехнулся он.

Точность замечания писателя, по-видимому, разозлила Дрю. Он круто развернулся, схватил книгу, вытащил фотографию, вложенную между страниц, торжествующе помахал ею и провозгласил:

– Посмотрите, вот фото Гарри Гудини. Оно никого вам не напоминает?

Сходство с Генри было фантастическим. То же широкое лицо, те же волосы, разделенные пробором посередине, тот же взгляд, та же приземистая фигура. Тем не менее в мире, должно быть, существовали тысячи подобных людей.

Генри, не пропустивший ни слова из монолога старшего инспектора, жадно уставился на фотографию. Больше, как мне подумалось, никто ей не заинтересовался.

Внезапно Артур засмеялся, но смех его, похожий на истерический, оборвался так же резко.

– Это уже слишком, инспектор. Если вы шутите, то слишком топорно. Поражаюсь, что человек с вашей репутацией способен опуститься до мелких…

– Мистер Уайт, – перебил его Дрю, хищно сверкнув глазами. Затем он осекся и продолжил мягче: – Или правильнее называть вас «мистер Вайс»?

Артур вздрогнул, его лицо исказилось от страха. Он пробормотал:

– Но как вы…

– Работа у меня такая. Я тщательно исследовал всех фигурантов дела. Оказалось, вы по происхождению венгр, родина ваша – Будапешт, а настоящая фамилия – Вайс. Вы сменили ее на Уайта, когда приехали в Англию в двадцать первом году. Я прав?

Голос Артура едва донесся до наших ушей:

– Да.

– Мы попытались копнуть глубже, но безуспешно. Вы были сиротой – вот и все, что нам удалось выяснить. Только вспомните сами: Гудини носил имя Эрих Вайс и тоже родился в Будапеште.

– Инспектор, – дрожащим голосом пролепетал Артур, – Вайс – распространенная фамилия. Я действительно не помню своих родителей, но ваши выводы чересчур уж притянуты за уши. Чего вы, ради всего святого, добиваетесь? Хотите сказать, что в жилах Генри течет кровь Гудини? Да если бы даже и вправду текла, при чем тут ваши изыскания?

– Я к тому и подвожу, – спокойно ответил Дрю. – На самом деле неважно, имеет ли Генри отношение к великому фокуснику или даже является его реинкарнацией.

– Реинкарнация? – вскричал Артур. – Мой сын – реинкарнация? Мне кажется, вы уже слишком далеко зашли.

– Папа, – прервал его Генри, – пожалуйста, давай дослушаем инспектора.

Дрю посмотрел на Генри и долго не сводил с него глаз.

– Вот мы и подходим к финальной точке. Вы, совсем как Гудини, души не чаяли в матери. Обожали ее до безумия и погрузились в ужасную депрессию, узнав о катастрофе. Крики отчаяния, потоки слез – казалось, любое движение ранило вас, резало по живому. Люди боялись, что вы покончите с собой. Не пытайтесь отрицать, молодой человек, я очень хорошо знаю факты. Ваше горе здесь видели все.

Теперь вернемся на три года назад и попробуем восстановить события в хронологическом порядке. Поздней сентябрьской ночью сорок восьмого года миссис Уайт гибнет в страшной аварии. Ее сын, как мы только что упомянули, безутешен. Через несколько недель по деревне начинают ходить слухи: мол, Генри изо дня в день ссорится с отцом. На самом деле это больше, чем досужие сплетни, фактически их можно назвать реальностью. Споры учащаются, принимают более жестокую форму, но – вот ведь загадка – никто не знает причины. А затем, в конце ноября, на мистера Уайта нападают. Я намеренно смягчил слово, ведь имел в виду попытку убийства – он выжил лишь чудом. А вот Генри, по чистому совпадению, теряется в толпе.

Старший инспектор посмотрел по сторонам и ядовито осведомился:

– Вы все еще не понимаете?

Мы молчали.

– Очень хорошо. Просто превосходно. Значит, нет нужды расставлять точки над «i». Итак, Генри не может смириться со смертью матери. Какова его возможная реакция? Кто-то должен быть виноватым. За рулем в ту ночь сидел мистер Уайт. Он не смог справиться с управлением, значит, должен отвечать. Преступление нельзя оставить безнаказанным. Во время одной из жестоких ссор наш юный друг, беспрестанно обвиняющий отца в убийстве, не выдерживает и проламывает тому череп. Подумав, что мистер Уайт умер, Генри пускается в бега, встречает Боба Фарра и убеждает последнего уехать с ним из Англии в Америку. Через неделю друзья покидают страну. Но, договорившись встретиться, они не учли иронии судьбы. В одно и то же время обоих видели разные люди. Одного заметили на оксфордском вокзале садящимся в поезд до Лондона, а другой ожидал его на вокзале Паддингтон. Но, поскольку молодые люди похожи друг на друга как две капли воды, возникло недоразумение.

Что же до мистера Уайта, заявлявшего о некой тени, несущей в сторону леса тело, здесь тоже все очевидно. Он просто выдумал эту нелепую историю, дабы прикрыть сына. В качестве доказательства могу предложить наши тщательные поиски. Никого в лесу тогда найти не удалось.

Широко расставив ноги и уперев руки в бока, Дрю победно оглядел всех нас. Он явно ожидал комментариев. Оранжевые и красные огоньки мерцали позади старшего инспектора, подчеркивая злорадную ухмылку на его лице.

Виктор безучастно сидел в своем кресле. Элизабет нашла прибежище в объятиях Джона. Элис, оцепеневшая от страха, вонзила ногти в руку мужа. Тот выглядел таким же испуганным. Артур Уайт всем видом напоминал побитого пса, пытавшегося рыкнуть, но не способного издать ни звука. Губы его дрожали.

Я думал, что Генри набросится на полицейского, но и мой друг не шевелился. Он заговорил спокойным, лишенным эмоций голосом:

– Ваша дедукция великолепна, инспектор. Жаль даже разрушать такую стройную версию. Но, увы, Боб Фарр – американец, и в указанное время он жил на родине. Сей факт достаточно легко проверить, и я удивлен, что до сих пор вы еще этим не озаботились.

Дрю, явно задетый сарказмом, побледнел.

– Как вас тогда могли видеть одновременно на двух вокзалах? Объясните же, черт возьми!

Генри опустил глаза.

– Я не полисмен, объяснять – не моя работа.

– Вы предсказуемы, молодой человек, – процедил Дрю сквозь сжатые зубы. – Неубедительно блефуете. Но пойдемте дальше, к убийству Боба Фарра. И тут вы уже – единственный подозреваемый. Просто из-за крайне необычной природы преступления. Кто, кроме вас, мог задумать и осуществить подобное?