Роберт Блох - Странные Эоны

Най бросил взгляд на открывшуюся дверь. Вошел Джоди с револьвером в руке. Бородатый мужчина закрыл дверь, а затем прошел вместе с Наем в другой конец комнаты, где во мраке гнездились статуи.

Слышно было, как они разговаривали шепотом; потом Джоди кивнул и направился в сторону Кей. Оружие все еще было в его руке.

Повернитесь, — сказал он.

Что-что?

Повернитесь лицом к двери.

Голос его был спокоен, но револьвер оставался взведенным, поэтому Кей, конечно же, подчинилась. Она встала, всем своим существом чувствуя присутствие Джоди у нее за спиной. Столь же ясно она почувствовала, что нечто холодное и твердое уткнулось ей между плечами. Он собирается убить меня, сказала она внутренним голосом.

Однако этот нажим ослаб. — Не печальтесь, леди, — сказал Джоди, — Расслабьтесь.

Кей повернулась, когда бородатый молодой человек опустил свое оружие. Она посмотрела на него, и даже сквозь него, пытаясь увидеть его спутника, но все, что ей удалось увидеть, это статуи, стоящие полукругом вдоль стены, неясно вырисовывающиеся в темноте.

Преподобный Най?

Он скрылся.

Это было очевидно. Но как ему удалось уйти? Дверь была заперта, и никакого другого выхода не было из этой комнаты, в ней даже окна отсутствовали. Взгляд Кей встретился с ухмылкой Джоди.

Не переживайте, он вернется. Куда ж ему без вас? В одиночку отсюда не выбраться.

Не выбраться. Но ведь можно же как-то отсюда выбраться. Кей отставила в сторону все свои страхи и сосредоточилась на реальности. Най исчез, а Джоди охранял ее, пока тот не вернется. А потом…

Куда мы идем? — пробормотала она.

На экскурсию. Вам же нравятся экскурсии, леди?

Он был накачан наркотиками, и в этом не было никакого сомнения. Но ей ничего не оставалось, кроме как доверять ему. По всей видимости, Най скоро появится, чтобы увести ее отсюда. Он обещал спасти ее — но от чего и ради чего?

Кей даже не ждала ответа на этот вопрос. Но чтобы избежать этого ответа, ей нужно было действовать прямо сейчас, пока Най не вернулся. Только как?..

Она посмотрела вниз, на пол, потом пошла вперед.

Остановитесь, — сказал Джоди. — Куда это вы собрались?

Моя сумочка — она где-то здесь, на полу. Мне нужно собрать мои вещи, — Кей было очень трудно говорить спокойно и столь же трудно двигаться. Но это было необходимо, и она поступала именно так.

Она склонилась над сумочкой и стала перебирать свои вещи. Джоди встал рядом с ней, наблюдая за тем, как она собирает выпавшие оттуда предметы — носовой платок, пудру, зеркальце, духи, ключи, карандаш, ручку, записную книжку — и засовывает их обратно в сумку. Пока она все это делала, она клала наверх самые крупные вещи, расстегивая пряжку ногтем. Выло очевидно, что там у нее не было никакого оружия, и она почувствовала, как Джоди успокоился, когда она подняла сумочку и встала.

Затем она резко развернулась и открытой сумкой врезала Джоди по физиономии. Содержимое пудреницы, попавшее ему в глаза, ослепило его, и он вскинул руки, чтобы защитить глаза от острых кончиков ключей, карандаша и ручки.

После этого Кей ударила его и выбила револьвер у него из руки. Джоди кашлял, царапался, лицо его перекосилось.

Не сознавая, что делает, Кей нажала на курок; она поняла, что это действительно произошло, когда увидела, что его лицо исчезло: вместо него было бесформенное красное месиво, когда он качнулся назад и всем телом рухнул на пол.

Кей не была готова к тому, чтобы это видеть, чтобы это обонять, да и вообще не понимала, как могла так поступить. Она отвернулась, ее желудок бурлил до рвоты, револьвер выскользнул у нее из рук, и она прислонилась к стене, чтобы найти хоть какую-то опору. Какое-то время она простояла так, пока не прекратилась рвота. Потом она истерически рванулась через комнату к двери.

Дверь была заперта.

Да и замочной скважины не было.

Она смотрела вниз в состоянии полного оцепенения. Джоди закрыл дверь, когда вошел; дверной засов был закрыт снаружи.

Однако выход был. Внимательно посмотрев на статую, что возвышалась сзади нее, Кей обернулась и наклонилась, чтобы подобрать с пола упавший револьвер, а потом снова подошла к двери. Она встала так, чтобы пуля не отскочила в нее, прицелилась в замок и выстрелила.

Ба-бах.

Еще и еще она нажимала на курок, и звучал только — ба-бах. Пуль в револьвере больше уже не осталось.

Не выбраться.

Она оглядела комнату, вглядываясь во мрак, где египетские боги, согбенные и стоящие, высокомерно насмехались над ней.

Она медленно подходила к ним, преклоняясь перед каменной драконьей мордой Себека, бронзовым соколиным клювом Хора, металлическим пузом медной кошачьей богини Бает, а сверху, с его высокого пьедестала, сам Осирис направлял на нее свой взор.

Здесь стоял Най в последний раз, когда она его видела. Здесь, рядом с Осирисом, Повелителем Мертвых.

Стена за статуями была прочной и невредимой. Кей пробежала пальцами по ее холодной каменной поверхности, но она не подалась. Там не было никакого потайного выхода. Никакого.

Она повернулась, снова поглядев в глаза Осириса, Владыки Преисподней.

Преисподней. Кей поглядела вниз на тени за подножием статуи, извивающиеся у выступа, когда заметила это. Металлическое кольцо петлей выступало из железного круга на одном уровне с полом.

Наклонившись, она схватилась за него; тяжелая круглая крышка была в совершенстве уравновешена, так что она поднялась быстро, тихо и без усилий.

Она встала на колени, глядя во мрак, открывшийся внизу. Именно этим путем ушел Най, через люк. Никаких ступенек, только ряд перекладин, как у стремянки.

Но куда она могла вести?

Кей глубоко вдохнула, а затем ухватилась за верхнюю перекладину. И вот она уже медленно начала спускаться в Подземный мир.

Вниз. Вниз, во мрак, вниз в промозглую сырость. Кей осторожно спускалась по металлическим ступеням, поочередно цепляясь руками и переставляя ноги. Казалось, что между каждой из перекладин было расстояние примерно в два фута, а их поверхность была уже, чем у обычной стремянки. Хвала Богу, что я не ношу высоких каблуков, думала она.

Чем ниже она спускалась, тем более тусклым становился свет из открытого люка. Она продолжала считать перекладины — тридцать один, тридцать два, тридцать три, — думая о том, насколько глубоко ей предстоит спускаться. Но, в общем-то, знание о том, насколько глубоко ей предстоит спуститься, и когда эти ступени закончатся, особого значения не имело. Важнее было то, где они закончатся.

На какое-то мгновение она остановилась, припав к лесенке в мрачном молчании. Ничего невозможно было разглядеть, расслышать, и она почувствовала себя полностью потерянной; поскольку здесь не было никаких звуков, ей оставалось только доверять своим осязательным ощущениям. Металлические ступеньки были холодными на ощупь, а воздух, которым ей приходилось дышать, покрывал ее лицо и лоб влагой и холодом.