Роберт Блох - Странные Эоны

Было ли это наяву?

Собаки лаяли, но их гавканье не растворилось в смехе.

Теперь все громче и громче стало звучать какое- то кудахтанье, и нечто выскользнуло из заполненной туманом расщелины.

Лорел завизжала и внезапно отпустила свои руки. Прежде чем Марк понял ее намерения, понял, зачем и почему она бросилась бежать, она уже скрылась во тьме, среди тумана.

Остановись! — кричал Марк; но та, к тому он обращался, исчезла в темноте, и бежала она к тем могилам, что возвышались во мраке над расщелинами, из которых исходило сияние.

Да, расщелины. Это норы.

Мысль озарила его разум ледяной ясностью. Землетрясение, конечно, могло разорвать поверхность земли, но оно никогда не смогло бы вывести наружу то, что скрыто там, внизу, — четко построенные туннели, которые, как перекрестки, расположены в шести футах под поверхностью кладбища; сотни туннелей проложены внизу, в глине, за сотню лет, и это проходы от могилы к могиле в поисках..

Пищи. Еды.

Марк бросился в обволакивающую пелену тумана, громко крича:

Лорел, подожди, вернись!

Ответа не последовало, и невозможно было отыскать девушку в туманной темноте, накрывшей могилы и кружащейся над ними.

Теперь он снова услышал кудахтанье; этот звук раздавался откуда-то спереди от него, оттуда, где между могилами были те самые расщелины. На какое-то мгновение он заметил взгляд какого-то существа, похожего на собаку, вылезающего из- под земли, опираясь на две передние лапы весьма странной формы — словно соединение человеческих рук и лап с когтями, протянутыми вперед.

Затем это существо исчезло, поглощенное мраком, как и Лорел.

Лорел! — позвал он и тут же поглядел вниз, чтобы не упасть в ров, который вел в один из многочисленных открытых туннелей. Затем он снова поднялся на могильный холм, где захоронения туманно вырисовывались в туманной ночи.

Лорел, где ты?

Ответ пришел в виде истошного крика, донесшегося из входа в мавзолей слева.

Как только он ринулся в ту сторону, крик резко оборвался. Но раздалось какое-то кудахтающее эхо, за которым последовал не поддающийся описанию звук: какая-то смесь рычания и бульканья. Марк побежал по наклонной поверхности; глаза его были прикованы к открытой двери, так что он не заметил опрокинутое надгробие на его пути.

Он споткнулся и упал, ударившись лбом о гранит с такой силой, что был оглушен. Какое-то время он ничего не видел и не слышал, пока сознание снова не вернулось к нему. Он лежал, тяжело дыша; зрение его опять прояснилось, и он внезапно почувствовал пульсирующую боль в висках, пронзающую шею и плечи. Но кровь со лба не текла, и он снова мог отчетливо видеть и слышать. Он поднялся на ноги, глядя на вход в могильный склеп, пытаясь изо всех сил сосредоточить внимание на том, что же это за звук.

Но теперь все стало тихо. Марк подошел поближе, потом остановился у входа, стараясь всеми силами определить, что же находится внутри.

Тишина и темнота.

Каким-то образом он понял: что бы там ни находилось, уже ушло, исчезло, пока он лежал, невидимый, на склоне, где упал.

— Лорел? — он тихо назвал ее имя, но ответа не последовало.

Марк глубоко вздохнул.

Затем осторожно, шаг за шагом, он зашел в темный вход, в зловонную черноту. Его шаги отдавались глухим эхом на каменном полу мавзолея.

Касаясь правой рукой холодного мрамора стены, чтобы не сбиться с пути, он продвигался вперед в незримые владения зловонного смрада и ледяного холода. Он снова прошептал имя Лорел.

Его ноги наткнулись на нее, он наступил на халат, который разметался на полу.

Она лежала без движения, и он был не в состоянии опять произнести ее имя. Вместо этого он быстро нагнулся и поднял ее обмякшее тело на руки. Она была такой хрупкой, что он без труда отнес ее назад к выходу, а затем вынес наружу, в туманную ночь. Теперь он пристально посмотрел на нее и понял, почему она показалась ему такой легкой ношей.

Нечто, поймавшее ее в темноте, не нанесло увечий ее телу; конечности не были отделены от туловища.

Но у нее больше не было головы.

Как долго он бежал?

Его последним ясным воспоминанием был вид рваного и свернутого обрывка кровоточащей шеи. И тут он уронил свою ужасную ношу, после чего, дрожа всем телом, стал двигаться по склепу, где царил ужас.

Все в его сознании раскололось на отдельные обрывки; боль пронзала его череп. Мучительная головная боль — какое банальное выражение! Головная боль, которая снимала различие между реальностью и галлюцинациями.

Вот была девушка по имени Лорел, и вот она мертва, но может ли он быть уверен в последнем? Если это не труп, то почему он с такой ясностью помнит о нем, о мимолетном зрелище мокрого рыла. О руках, покрытых серебристым мехом? Может ли это быть менее реальным, чем представшая ему в видении целая армия подобных же тварей, проникших на кладбище, чтобы найти и сожрать то, что там захоронено?

Или это всего лишь пробуждение в памяти одного из рассказов Лавкрафта из тех, что он читал?

Но голова Лорел исчезла.

И он бежал, достиг ворот, ведущих на бульвар, на другой стороне территории кладбища. Здесь могильная тишина сменилась резким звуком — воем сирен вдали, воем голосом на близлежащих улицах. Рев пламени в ночи, скрежет искореженного металла от столкновения машин, грохот от падающей кирпичной кладки, гудение рупоров на развалинах, где люди в униформе воевали с мародерами, вторгшимися в разрушенный торговый центр.

Но голова Лорел исчезла.

Ему нужно было попасть в центр города, добраться до Хеллера, рассказать ему о том, что произошло здесь, на кладбище. Землетрясение было ужасным; оно было столь же разрушительным, если не хуже, чем то, что случилось двадцать пять лет назад, но у него есть о чем рассказать, н он должен это сделать.

Машины нет. Надо идти пешком — здесь не больше мили. Мимо сваленных в кучу тел, горящих обломков.

Чайнатаун горел. Пожилой человек бежал по улице; его волосы и борода были охвачены пламенем. Вдалеке взорвался газопровод, и пожилой человек исчез; толчок — взрывная волна — дождь из обломков — поднявшаяся стена огня, преграждающая путь.

Надо идти в обход. Пересечь свободный проход, но надо поспешить. Пространство впереди уже было разрушено, разбросанные обломки, перевернутые машины, как разбитые оловянные игрушки, изрыгающие наружу их пассажиров-кукол. Но «куклы» корчились и кричали. Этот звук вызывал болезненную пульсацию у него в голове.

Будь еще доволен, что у тебя есть голова. Голова Лорел исчезла. Надо рассказать Хеллеру…

Марк задыхался и хрипел, поднимаясь на Банкер Хилл. Здесь дым смешался с туманом опаляя легкие и обжигая глаза. Но теперь он уже дошел до вершины холма, и перед ним лежал центр города.