Джеральд Бром - Похититель детей

Но наше волшебство не только продляет их жизнь. Авалон — зачарованный остров, и только существа волшебной природы могут жить здесь в гармонии. Дети наподобие вас полны волшебства, но, взрослея, люди меняются, теряют свое волшебство из-за страха и ненависти ко всему, чего не в силах объяснить, понять и подчинить себе. Поэтому волшебство и уродует их: кожа чернеет, на пальцах отрастают когти, на голове — рога, и они обращаются в демонов, согласно своей истинной сущности.

Итак, мы начали понимать свое бедственное положение. Нужно было что-то делать, иначе Авалон будет уничтожен и потерян для нас навсегда. Кое-кто отправился к Владычице, надеясь, что она сумеет объединить остатки авалонцев, но слишком велико было ее горе — гибель Хийси, Рогатого и великого множества других волшебных созданий ввергла ее в отчаянье. По словам эльфов, она удалилась в Гавань и спит в пруду под Древом Аваллаха. Она была так убита горем, что всей ее воли хватало лишь на то, чтобы поддерживать Туман. Вскоре Ульфгер запретил любые визиты к ней.

К тому времени у людей уже не осталось пригодного для стрельбы пороха, но их было так много, что даже без пушек и мушкетов мы не смогли бы одолеть их в открытом бою. Было несколько тщетных попыток организовать сопротивление, но без Рогатого все союзы быстро разваливались из-за взаимного недоверия и склок. Дивные разных народов попрятались по своим территориям. Ульфгер самочинно принял власть над Лесом Владычицы и запретил кому бы то ни было входить в него и покидать его границы. Авалон охватило уныние. А Пожиратели плоти год от года становились все наглее и наглее. Отряды грабителей проникали все глубже и глубже к сердцу Авалона, почти не встречая сопротивления. Стало очевидно: со временем они отыщут и последний оплот Авалона — Гавань, а с ней и Владычицу, и Древо Аваллаха.

Питер прыгнул вперед и направил на ребят наконечник копья. Его глаза снова загорелись огнем.

— И вот теперь, Дьяволы, дело за вами. В мире людей время течет быстрее, и за время нашей борьбы он ушел далеко вперед. Возникли огромные города, гражданская война охватила американские земли, и, как всегда, пострадали в первую очередь дети. Я начал искать осиротевших, обиженных, умиравших от голода, пропащих ребят, собрал тех, кто хотел лучшей жизни и был достаточно смел, чтоб драться за нее, и привел их сюда.

Вскоре Дьявол-Дерево опять зазвенело от криков воинов и стука учебного оружия. Дьяволы вернулись и были готовы освободить Авалон. Таннгност принялся искать союзников — тех, кому хватит мужества пойти с нами в бой. Он пошел к ведьме и к Ульфгеру, но они только посмеялись над ним. «Что, — сказали они, — может сделать горстка никчемных детишек против Пожирателей плоти? Как они смеют надеяться одержать победу там, где потерпел поражение сам Рогатый?» Зажатые в угол, не смея высунуть носа из своих умирающих лесов, они дерзнули смеяться над нами!

Что ж, Дьяволы не стали прятаться. Нет, мы пошли на войну! — сказал Питер, громко шлепнув наконечником копья о ладонь. — Мы начали игру по собственным правилам — устраивая засады и ловушки, совершая набеги на поля и склады Пожирателей плоти. Мы поджидали людей за каждым поворотом, и вскоре уже не волшебные существа, а Пожиратели плоти узнали, что такое страх. Теперь они боялись войти в лес, боялись выходить из форта по ночам. Чаша весов качнулась в нашу сторону, и у Авалона вновь появилась надежда. И все это потому, что горстка отверженных, никому не нужных ребят, в которых никто не верил, сплотилась и вышла на бой с врагами Владычицы. Потому, что вы, владыки Дьявол-Дерева, не сдались. И никогда не сдадитесь!

Питер широко расставил ноги и выпятил грудь.

— Но на этом моя история не кончается. Ее конец еще предстоит написать. И писать его, — он снова указал на ребят наконечникам копья, — вам! Чем она кончится? Это зависит от каждого из вас. Вы — владыки Дьявол-Дерева, самые грозные и мужественные воины, каких когда-либо видел Авалон, благородные защитники Владычицы и Древа Аваллаха. Не нужно заблуждаться — будет нелегко, но если вы тверды сердцем, храбры и полны решимости раз и навсегда избавить Авалон от этих демонов, наша история кончится хорошо. Мир волшебства упорен и силен. Попомните мое слово: как только Пожирателей плоти не станет, Авалон исцелится сам по себе, и вы станете его истинными владыками. Песни о вас будут греметь тысячи тысяч лет! — Питер высоко поднял над головой наконечник копья. — Кровь есть клан, а клан есть кровь!!! Слава владыкам Дьявол-Дерева!!!

— Кровь есть клан, а клан есть кровь!!! — подхватили Дьяволы.

Повскакав на ноги, они замахали кулаками, затеяли бешеную чехарду. Питер кинулся в самую гущу ребят, запрыгал вместе со всеми: общее исступление, им же и порожденное, захватило его самого.

Все выли, кричали, неистовствовали… Все, кроме одного — мальчишки, в зеленых кедах, с темными кругами под глазами, сидевшего в одиночестве вдали от всех.

Вместе с Питером, троллем и остальной Свежей Кровью Ник поднялся на сторожевую башню. Занимался новый серебристо-серый авалонский день под небом, затянутым призрачными тучами. Отсюда, с площадки, возвышавшейся над вершинами деревьев, над затянутыми серой дымкой низинами, над покатыми холмами и острыми скалами, было видно далеко-далеко. Сквозь прорехи в утренней дымке Ник мог различить границы острова. Вдоль берегов сплошной белой стеной стоял непроглядный Туман.

Питер указал на ломаную границу опустошенных земель, протянувшуюся поперек острова, и черный дым, поднимавшийся над опушкой леса.

— В эту самую минуту, пока мы стоим здесь, Пожиратели плоти жгут Авалон, дерево за деревом.

Ник устремил взгляд на черный шрам, господствовавший над тускло-серым ландшафтом, но почти не видел его. В голове снова и снова звучали слова Таннгноста: «Волшебство отравляет людей: кожа чернеет, на пальцах отрастают когти, на голове — рога, и они обращаются в демонов, согласно своей истинной сущности».

«Совсем как со мной во сне, — подумал Ник. — Что же все это значит? Я превращаюсь в Пожирателя плоти?»

Питер положил руку ему на спину:

— Видишь, Ник?

Ник вздрогнул от неожиданности: он и не слышал, что говорил Питер.

— Вон, видишь тот заливчик? — показал Питер. — Это Русалочья бухта. А вон за тем гребнем, вон там — форт Пожирателей плоти.

Теперь Ник смог разглядеть вдали россыпь черных крапинок, окруженных какими-то укреплениями, и полусгнившие остовы кораблей в бухте.

— Раньше оттуда и до самого дыма повсюду зеленел густой лес, дом миллионов волшебных созданий.

Выжженная земля тянулась поперек острова, расходясь от бухты широким кругом; по одну сторону границы — ничего, кроме разоренных земель, по другую — умирающие леса Авалона. Их оставалось так мало — да и оставшееся большей частью посерело, зачахло…