Александр Варго - Донор [сборник]

— Он же копия ты… был, — улыбнулся Роман, снял со щеки кусок очисток и кинул в рот. — Вас попробуй останови.

— Я не об этом. — Страхов со злостью посмотрел на соседа. — Почему никто не остановил новых жильцов? Почему никто не рассказал им обо всем, что происходило здесь? От начала и до конца.

Наташа поняла, что, пока она занята, в голову не лезут размышления о покрытом свекре и его улыбке. Улыбке человека, который хотел ее напугать. Она разложила книги по полкам — надо признать, ее любимое занятие. Она лет с пятнадцати увлеклась литературой ужасов, и все книги в ее библиотеке были, естественно, о «насилии». Слова Кости ее сначала обижали, но потом она поняла, что может читать книги и не делиться впечатлениями с мужем. За этот проклятый год она вообще привыкла не разговаривать. Да и слушала вполуха. За этот год она не взяла в руки ни одной книги. Но у нее была уважительная причина. К тому же сейчас она испытывала особый трепет, касаясь обложек, страниц. Соскучилась. Наташа взяла книгу. Она не помнила, чтобы покупала эту книгу. Наталья посмотрела выходные данные. Она была из тех «шизанутых», по словам Кости, что читают в книге даже номера страниц. В выходных значилось, что книга была сдана в печать в июне этого года. Костя? Все может быть. Он мог продолжать покупать книги этой серии по инерции. Чему она была очень рада. Наташа перевела взгляд на аннотацию.

Семья Перри переезжает в новый дом. Это почти идеальное жилище, мешает только странный запах, идущий из темного угла в подвале, да новые соседи ведут себя как-то странно. Жаль, что Перри не знают правду о своем новом доме. Теперь уже слишком поздно. Потому что тьма, скрывавшаяся в подвале, уже начала подниматься.

Наташу передернуло. Она инстинктивно начала принюхиваться, но, ничего не учуяв, успокоилась. Дома с призраками — это хорошо, это она обожала. Но не в тот самый момент, когда ты сам въехал в дом и в нем иногда что-то да происходит. Вдруг ей послышался звук бубенцов в неваляшке. Она обернулась. Кукла стояла не шевелясь. Показалось.

Наташа пролистнула первые страницы с посвящениями и благодарностями и прочитала начало первой страницы.

«Они здесь, папа».

«Они здесь, папа», — повторила Наташа. Понятно, что мальчик говорил о ком-то, кто пришел к ним на двух ногах и через калитку, но Наталья почему-то сопоставила аннотацию и единственную первую фразу, от которой бросало в дрожь.

Они здесь…

Черт! Такое ощущение, что мальчишка говорил о тех, кто поднимается из подвала. Снова раздался легкий звон бубенцов, будто неваляшка кивала, соглашаясь с ее предположениями. Но кукла была неподвижна, как и пять минут назад. Наташа почувствовала, как руки покрываются гусиной кожей. Она тут же захлопнула книгу, будто это из нее потянуло могильным холодом.

Если автор смог нагнать на тебя жути первой же фразой, то надо наверстывать. Только позже. Ей вдруг захотелось прогуляться, побродить по улочкам, пока не стемнело. Наташа положила книгу на полку и вышла из комнаты.

Они здесь. Хорошее начало, дальше должно быть еще интересней. О книге она забыла, как только увидела соседа напротив.

Алексей не мог находиться в доме с этим сумасшедшим. То он смеялся, то начинал сдирать с себя подсохшие помои и жрать. Страхову не было бы до него дела, если бы можно было остановиться еще где-нибудь. А так пока придется терпеть причуды арендодателя. Страхов вышел в огород и непроизвольно уставился на дом напротив. На крыльце появилась красивая девушка. С такого расстояния трудно было различить, сколько ей лет, но она казалась неприлично молодой. Она помахала ему рукой и спустилась во двор. Страхов не ожидал этого. Поэтому схватил первое, что попалось из садового инвентаря, и начал ковырять землю. Когда Алексей понял, что девушка идет к нему, он начал работать интенсивней.

— Здравствуйте! — окликнула его девушка.

Он кивнул.

— Здравствуйте.

— Мы недавно переехали, — начала она. — Вчера, если точнее.

Девушка улыбнулась. Алексей дал бы ей лет двадцать-двадцать три, но что-то ему подсказывало, что она старше, чем кажется. Что-то в жестах, во взгляде. Возможно, рано пришлось повзрослеть. Личные драмы неплохо делают с людьми такие метаморфозы. Сумасшедший старик в комнате? Ее отец?

— Это хорошо, — произнес Страхов и пошел к забору.

— Да, — кивнула девушка. — А вы наш сосед?

Алексей замялся.

— Не совсем.

Он увидел, как девушка напряглась.

— Я приехал погостить у вашего соседа.

Страхов махнул за спину.

— Значит, вы никого не знаете здесь? — девушка выглядела расстроенной.

— Ээ… как я могу вас называть?

— Наталья, — девушка смущенно улыбнулась. — А вы?…

— Алексей. Наташа, я здесь не был… — Страхов вовремя сообразил, что упоминание срока может вызвать лишние вопросы, поэтому просто добавил: — Давно. Но вы можете спросить, может, кого вспомню.

— Мальчик, лет восьми…

Алексей сжал черенок лопаты.

— …Может, меньше чуть… Не знаете, чей?

Алексей выдавил из себя улыбку.

— Что-то натворил малец?

— Да нет, — Наташа пожала плечами. — Он заблудился, наверное. Я нашла его играющего в гостиной. Когда окликнула, он убежал. Испугался.

«Он не испугался, он приходил испугать», — подумал Страхов.

— Вы знаете, за пять лет здесь многое поменялось, — проговорился Алексей. Но девушку срок нисколько не смутил. — Может, кто новый въехал. По обе стороны от вашего дома жили старики раньше. Сейчас, возможно, дачники купили. Но в октябре не самые теплые деньки в году. Так что, я думаю, они в данный момент пусты. У Романа, — Страхов махнул за спину, — нет детей. Здесь, по крайней мере. Чуть дальше… — Он задумался. А ведь он и не знал, кто живет дальше по улице. Не успел узнать. — Возможно, чуть дальше есть дети, но за пять лет могло все измениться.

Он виновато улыбнулся. Наташа кивнула и улыбнулась в ответ.

— Понятно. Ну ладно, было приятно поболтать.

— И мне… — Алексей еще крепче сжал лопату.

— Слушайте. Алексей. А приходите к нам на чай. И Романа берите.

Страхов вспомнил сегодняшнее поведение Романа и тут же отмел все мысли идти с ним куда-нибудь в гости, но произнес:

— Конечно. Соседям надо дружить.

Старик проснулся около двух. Фарида разогрела ему пюре и покормила. Все на автомате. Теперь не было к старику ни отвращения, ни злобы. Может быть, дело в доме? В двухкомнатной квартире было тесно так, что, будь у них еще один жилец, им пришлось бы спать по очереди. А здесь просторно. Здесь она даже чувствовала себя какой-никакой хозяйкой. Может, не всего дома, но какой-то его части точно.

Фарида оголила руку старика и вонзила иглу шприца в синюю вену. Ввела лекарство, вынула иглу и приложив спиртовую салфетку, согнула руку в локте. Невольно бросила взгляд на лицо пациента. Она была уверена, что он смотрел на нее и за секунду до того, как она на него обратила внимание, отвернулся. Фариде стало не по себе. Она убрала руку, но с кровати не встала. Рука старика так и осталась согнутой. Внутри что-то дернулось, задрожало. Фарида не понимала, что с пациентом происходит. Он никогда до этого (по крайней мере, сколько она его знала) не держал руку сам. Его тело было ему неподвластно. Он выздоравливает?