Дэвид Баркли - Эсхил

Было сказано, что на морском дне они обнаружили с полдюжины новых трещин. Самая большая из подводных трещин проходила непосредственно под «Эсхилом». Самая большая вообще — тот самый источник — находилась на острове. Райнер не знал, была ли эта аномалия самой большой и единственной в мире и были ли где-то ещё подобные, ему, в общем-то и не было до этого никакого дела. Их задачей было посмотреть, этим они и занимались.

И когда вертолет пересек ряд холмов, он увидел.

Мартен замер с открытым ртом.

— Святый боже…

Эта штука на острове совсем не была похожа на разлом. Она, скорее, походила на кратер, только без дна. Там, где должна быть земля, зиял непроглядным мраком провал. Казалось, он идет к самому центру земли.

— Это невероятно, — произнес Мартен. Его лицо было белым, как мел. — Здесь должно быть озеро. Эта штука тянется много ниже уровня моря… насколько? Как будто, земля просто… провалилась.

— Сколько там до материка? — спросил Райнер. Он даже не пытался скрыть дрожь в голосе.

Мартен тряхнул головой.

— Миль 200 или около того. До берега недалеко, но толку?

Райнер смотрел на кратер и начинал понимать, что, возможно, действительно, никакого толку не было. Скалы исчезли, на их месте была дыра, из которой лезли черные щупальца. Они облетели вокруг, стараясь держаться повыше и по другую сторону холмов. Но и с такой позиции всё выглядело огромным.

— Аномалия плиты Скотия, — произнес Райнер. Вслух это звучало даже более безумно. — Ну, нахер.

— Чего? — спросил Мартен.

Райнер тряхнул головой.

— Неважно. Вызывай командира.

Мартен щёлкнул переключателем и остановил машину в воздухе. Они оказались прямо над центром провала, море едва было видно из-за холмов. Пилот включил рацию, но тут же её выключил — из динамиком раздавался оглушительный треск. Он попытался ещё раз, но с тем же результатом.

Райнер скинул наушники.

— Твою ж мать, а!

Он заметил нечто странное. В вертолете становилось слишком жарко. Они с Мартеном были одеты для прохладной погоды — на этой широте воздух не прогревался выше 25 градусов 25 градусов по Фаренгейту — это, примерно -3 по Цельсию., даже, несмотря на лето — но Райнер ощутил, как по телу течет пот. Казалось, эта штука внизу дышала. Он заметил, как лицо Мартена покраснело.

Они уставились друг на друга, приходя к одному выводу.

— Валим отсюда.

— Ага, — согласился Мартен. — Хорошая мысль.

Он переключил тумблер на панели и нажал педаль в полу. Райнер услышал, как завыл двигатель.

— Давай!

Мартен посмотрел на него. Краска почти полностью спала с его лица.

— Не двигается!

Райнер выглянул в окно. Он видел, как вращаются лопасти, чувствовал, как машина пытается тронуться с места, но безуспешно.

Снизу послышался шум, похожий на шипение. Затем вертолет по спирали начал падать вниз, вращаясь вокруг своей оси. Райнер закричал.

За несколько секунд вертолет исчез в провале и, глядя на кратер, нельзя сказать, что он вообще тут когда-то был.

Где-то в Атлантике. 1938 год.

— Ты идешь? — спросил Ян.

«Он знает, — подумала Люсия. — Знает, поэтому хмурится». Она уже хотела, было, отказаться и остаться внутри, но в последний момент поднялась на ноги.

— Конечно, иду. Только пальто возьму. Там же холодно, болван.

Она ожидала, что он ответит, но Ян промолчал и улыбнулся. Не потому, что она его забавляла, решила Люсия, а потому что он чувствовал разочарование.

Отец и Ари уже вышли. Она склонила голову и вышла вслед за ними, не желая, чтобы они видели её лицо. Если они увидят его, решила она, то обязательно решат, что, что-то не то и обязательно спросят. А она, конечно, им скажет. Отец обязательно заметит, что лоб у неё горячий не просто так. Он, может даже решить, что вся её повышенная эмоциональность связана с женскими проблемами. А с чего ей не быть эмоциональной? Всё становится хуже с каждым днем. Ей нужно было с кем-то поговорить, но единственный человек, которому она доверяла, находился в тюрьме по другую сторону океана.

Как только она поднялась на палубу, Ян захлопнул крышку люка и ушел заниматься своими делами. Прошлым вечером она видела, как он пишет письмо. Кому, интересно? Он — странный человек, но это не значит, что остальные лучше. Толстяк — Силер или Сэйлер — неважно, как там его звать — пугал её. А лейтенант… ну, трудно было его понять. Ей казалось, он единственный, кто имеет представление о хороших манерах, а это что-то, да значило.

К ней подошел отец.

— Люсия, с тобой всё в порядке?

— Всё хорошо.

— Не отходи от меня далеко. На этом судне многие мужчины очень долго не были со своими женами. Ты в том возрасте, когда… — он замолчал, смутившись, затем сказал: — Не отходи далеко, ладно?

Учитывая обстоятельства, это звучало смешно, но она кивнула. Если он собирался сказать, что эти мужчины не способны контролировать себя рядом с миловидной молодой девушкой, то у него не вышло. Мать выражалась более ясно:

— Всегда будь внимательна, когда остаешься одна, милая, — говорила она. — Мужчина под властью страсти становится бесчувственным, подобно псу.

Что сможет сделать отец, если на неё нападут? Немногое, с грустью подумала она. Она отвернулась от него и посмотрела на нос судна, где стояли Ари и София.

— Видишь это созвездие? — спросил Ари у девочки.

— Где?

Ари указал пальцем и София посмотрела на фиолетовое облако.

— Это созвездие похоже на большой стол, оно называется Менса. Видишь? Звезды образуют форму стола. Благодаря Магелланову облаку, его всегда можно найти на небе. Один португальский поэт назвал его Духом Мыса, Адамастором [15] Адамастор (порт. Adamastor) — мифический персонаж, гигант, выведенный португальским поэтом Луисом Камоэнсом … Он предвещал бурю, что уничтожала любое судно, которое зайдет слишком далеко на юг. Конечно, никто не заходил настолько далеко, чтобы убедиться в этом лично.

— Ты говоришь смешно, — сказала София.

Ари покраснел.

— Разве? Ну, наверное. Полагаю, улыбка лучше, чем испуг.

— Мне страшно.

— Мне, пожалуй, тоже. Его видно только в южном полушарии. Знаешь, что это значит?

София помотала головой. Палец, сам собой, оказался во рту.

— Это значит, что мы очень далеко от дома.

Люсия задрожала. Они и, правда, очень далеко от дома.

Когда отец решил к ним присоединиться, она отошла в сторону и взобралась на лестницу, ведущую в рулевую рубку. Наверху было холоднее, но открывался чудесный вид на море. Когда она поднялась на ступеньки и посмотрела вниз, вода внизу казалась, даже, манящей.

— Аккуратней там. Если упадете за борт, замерзнете раньше, чем мы успеем вас выловить.

Люсия испуганно обернулась и увидела, как из рубки вышел лейтенант Дитрих. Он был без шляпы, обнажив по-военному остриженную голову. Сделал ли он это из-за ветра или ради того, чтобы привлечь её внимание, понять было невозможно.