Дэвид Баркли - Эсхил

Люсия сжала отвертку в кармане, думая об оставшейся в бункере Софии. Подумала о матери, сидевшей в камере в Нойенгамме. Вспомнила отца с топором в руках, о том, как поступила бы на его месте.

Нефтяная платформа «Эсхил» и остров. Наши дни.

Поначалу, Кейт была ошарашена, поэтому не издала ни звука. Затем она завизжала. Мейсон тащил её за волосы, будто мешок с овсом.

— Отпусти!

Он ударил её в подбородок. Голова закружилась. Когда она вновь открыла глаза, перед ней предстало другое здание. Она попыталась вспомнить приемы самообороны, изученные в юности, какой-нибудь удар. Но всё произошло слишком быстро. Он был слишком здоровым.

Мейсон швырнул её перед собой.

— Вай, дверь, пожалуйста.

Раздался звук скрипящего металла — движения гигантского шарнира на огромной двери. Ну, может, не гигантского, а злого, последнего.

Она изо всех сил пнула его в голень. Затем она сунула руку в карман и достала оттуда зажатую в кулаке связку ключей. Один ключ торчал между костяшками пальцев и она ударила. Кейт почувствовала, как ключ врезался в руку. Мейсон не издал ни звука. Он швырнул её на стену и она выронила своё единственное жалкое оружие.

— Нет! — закричала она. — Нет!

Мейсон схватил её и снова бросил в дверной проём, тело распласталось на бетонном полу. Она поднялась на ноги и бросилась к закрывающейся двери. Послышался звук закрывающегося замка.

— Тварь! Ты что творишь? — звучало глупо, но к своему удивлению, она услышала ответ.

— Потому что, если дочь вице-президента найдут изрешеченной пулями, это будет трудно скрыть. Конечно, вероятность того, что тебя найдут, близка к нулю, но рисковать я не намерен. Будет лучше, если ты сдохнешь от естественных причин, принцесса. Я сначала думал сбросить тебя с платформы с привязанным к ногам грузом, но так будет даже лучше.

— Ты о чём, вообще? — выкрикнула она.

— Лучше иметь дело с двумя мишенями, чем с тремя. И, если бы не твоя глупая неосмотрительность, была бы всего одна. Но, думаю, эта мысль ускользнула от тебя утром, так ведь?

— Что ты несёшь? — снова выкрикнула она. Но этот вопрос не нуждался в ответе, она и так понимала, что он хотел сказать.

Она была мишенью. Все они — мишени.

Кейт не знала, зачем и почему, но кому-то в «Вэлли Ойл» было остро необходимо, чтобы они были мертвы. Они делали уборку в доме, а это означало чистку и в прачечной. ЭйДжей знал о нарушениях требований безопасности. У неё был конверт от Стэна МакКриди. Не то, чтобы им нужны были какие-то поводы для её устранения. Она владела 4 тысячами акций компании, которая в ближайшие 20 лет станет лидером американской нефтяной промышленности. Они никогда не смогли бы сделать этого на территории Штатов. Не с её политическими связями и постоянным присмотром со стороны Секретной службы Секретная служба США — специальное подразделение, занимающееся охраной президента, вице-президента, их непосредственных родственников, других высокопоставленных чиновников, бывших президентов и их супругов, кандидатов в президенты и вице-президенты, представителей иностранных государств во время их визитов… Но здесь царил закон джунглей и помочь ей было некому.

— Мне жаль, Кейт. Правда, — сказал Мейсон с той стороны двери. — Я уважал твоего отца, хоть он мне и не нравился. Просто бизнес. Прости за столь старомодное объяснение. Если тебе станет от этого легче, можешь винить отца.

— Не вмешивай его сюда!

— Ты умрешь от обезвоживания через три или четыре дня. Попытайся поспать, что ли.

Ей хотелось закричать, сказать ему, что она найдет выход, но это было не так. Осталось только отчаяние.

— Не нужно этого делать, — взмолилась она. — Пожалуйста…

Ответа не последовало. Шло время и её одиночество стало очевидным. Они ушли. Они, действительно, бросили её.

Она сползла на пол, уронив голову в ладони. Затем она вытерла лицо, думая о том, сколько минут жизни может стоить одна вытекшая слеза. Без воды и еды, времени было совсем мало.

Когда она подняла голову, то заметила, что в помещении почти не было света. Не было ни окон, ни вентиляционных отверстий или дымоходов. Она вспомнила о сотовом телефоне. Вытащила его из кармана, молясь о том, что не забыла его зарядить. Кейт включила экран, телефон ожил.

— Сигнала нет. Ну, конечно, — сказала она. По крайней мере, экран телефона давал свет, а это уже что-то. Она вытянула его перед собой, будто фонарик. «Ум оперативника ЦРУ» — вспомнилось ей в этот момент и Кейт усмехнулась. Может, этот ум ей и поможет.

Может быть.

Свет экрана, внезапно, погас и она вскрикнула, чуть не уронив его на пол. Свет вернулся, когда она провела по экрану пальцем. «Всего лишь, автоматическая экономия энергии». Она выдохнула и, впредь, уже не забывала каждые несколько секунд водить по экрану пальцем. Индикатор батареи показывал почти полный заряд, но она по своему опыту знала, что это ненадолго.

Она осторожно начала обходить помещения, заглядывая в каждую комнату. В первых двух комнатах были остовы кроватей и обломки полок. В третьей царило застарелое зловоние. Комната в самом конце коридора была самой большой и выглядела наиболее обжитой. Она обнаружила кровати, полки, старые одеяла и туалетные принадлежности, разбросанные по полу. На одной из кроватей сидел самодельный плюшевый мишка и глядел на неё старыми пуговичными глазками. Он хранил на себе потускневший изношенный взгляд детской любви и выглядел каким-то грустным. «Мне одиноко» — читалось в этих глазах. «Возьми меня на руки и прижми к себе. Я так долго был одинок».

Кейт присела рядом, взяла медвежонка и прижала к груди. На ощупь он казался мягким, как желе. С ним было уютно. И не важно, что своего собственного мишку она, вот так, прижимала почти 30 лет назад. Когда, наконец, она отложила его в сторону, то на одной из полок заметила что-то блестящее. Казалось, свет играет с ней какую-то злую шутку. Когда она взяла её в руки, то не могла поверить, что она реальна.

В её руках была отвертка.

— Голландец? — позвал ЭйДжей. — Голландец, ты там?

Комната отозвалась тишиной. Снаружи гудела на ветру платформа.

ЭйДжей выронил папку, которую держал в руке и вытащил из-за пояса М1911. Он начал считать вдохи: один, два… и, вдруг, услышал шаги. Перед ним появился Голландец, но он был не один.

— Я бы на твоём месте ствол-то опустил, умник.

Человек, который стоял за спиной его друга улыбался. ЭйДжей отметил про себя его огромную — достойную крупного хищника — челюсть. С ней этот человек был похож на обезьяну.

Голландец опустил взгляд.

— Прости, старик.

— Полагаю, этот оказался не столь медленным, как тот старик утром, — сказал ЭйДжей.