Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— Знаешь, я тоже об этом подумал. — кивнув, согласился премьер. — Не стал бы он околесицу нести, понимая, что он приплыл. Но, видимо, ответы будут получены только когда мы выжгем эту мерзость из этого района. А до этого… Ладно. С мониторингом по областям что?

— Отмечаем наличие компактных районов заселения выжившими. — повеселела, сменив тему Срамнова. — Не хочу забегать вперёд — карта дислокации будет подготовлена к завтрашнему утру — но, Владимир Владимирович, их не так уж и мало. Конечно, это сельская местность, как и предполагалось. Вокруг Москвы, как мы и думали, пустошь… А вот в прилегающих областях — очень даже! Владимирская, Калужская… Тверская…

— Кстати, Срамнова. Тверская. — приобнял Алю за плечо Кутин. — Как там твоё… Кушалово, да?

— Кушалино! — заблестели глаза Алевтины, благодарной Кутину за то, что перегруженный делами и информацией, он всё-же помнил. — Живёт, как я и говорила Вам тогда! Один из крупнейших анклавов — и один из ближайших к Москве. Им там сам Бог велел держаться!

— Да-да, вспоминаю. Там полигон ещё рядом был, точно. Значит, живой анклав?

— Живой!

— Хм. — задумался Кутин. — Знаешь эти места, бывала там?

— Конечно, Владимир Владимрович! Там же Федькино родовое гнездо!

— Сколько до «Зеты» оттуда? Какие дороги?

— Владимир Владимирович, я Вас правильно поняла? — пристально посмотрела на Кутина, прищурив глаз Аля.

— Пока только мысли, Срамнова! Так что?

— По Бежецкому шоссе до Твери тридцать километров. — ответила на поставленный ранее вопрос она. — Но Тверь… Сильно заражена. Прорваться, видимо, можно, но потребуется техника…

— Забудь. Если планировать что-то, то малой группой. Как можно миновать Тверь?

— Рекой.

— По реке? Там же Волга, точно. Так. Давай дальше.

— По левому берегу — ну, со стороны Кушалино — было полно баз отдыха. Уверена, какое-то плавсредство можно будет найти. Ну, а по Волге до Завидово всего ничего.

— Так, так. Значит, ставлю задачу. Срочно отмониторить окрестности вокруг Кушалино, Твери, «Зеты». Это тебе. Всё мне давай: возможные пути подхода, разрушения, некродеятельность. Всё. Прогноз погоды на ближайший месяц. Ночную освещённость. Всё. Сама знаешь. Ещё. Ступай к аналитикам, ставь задачу. Не тяни. Пусть планируют заброску группы. Раз на «Зету» высадиться нельзя — будут прыгать в Кушалино. А уже оттуда… Да — пусть посмотрят, что там вокруг: воинские части, склады длительного хранения, всё, что может быть полезным и интересным.

— Так точно! Можно вопрос?

— Валяй!

— Разрешите непосредственно участвовать в операции!

— Забудь. Ты мне здесь нужна.

— Но, Владимир Владимирович! — подняла на Кутина наполняющиеся слезами глаза Алевтина. — Там же должен быть Федя!

— Закончили разговор, полковник. Ступайте работать.

— Я знаю эти места. Я знаю людей. Я знаю мелочи, каждая из которых может стать решающей. — скороговоркой, потупив в пол взгляд, отрывисто заговорила Аля. Кутин, не скрывая возмущения этим вопиющим нарушением субординации, направившийся было к ожидающим его в дверях зала Президенту и Патриарху, обернулся и застыл. — Кроме того, оборудование «Зеты» продолжает работать. Попав туда, вероятно, я смогу установить постоянный канал передачи данных в Центр, а также оценить и наладить, если потребуется, работоспособность антенны и передатчиков. Меня учили этому. Я хорошо стреляю и прошла курс выживания для офицеров на тренировочной базе в Монастыре. Я совершила тридцать прыжков с парашютом и могу управлять авто, мототранспортом и лёгкой бронетехникой. Невзирая на то, что я женщина — я русский офицер. Но, как Вы знаете, Владимир Владимирович, пол не определяет больше возможностей индивида. Женщины воюют на Фронтире, уничтожают некроту в рядах мракоборцев. Так почему же…

— Хватит, Алевтина. — оборвал её исповедь Кутин. — Меня ждут. Хочешь пощекотать нервы Господу? Твой выбор. Ты отличный офицер и замечательный специалист, то, что ты делаешь здесь — невозможно недооценить. Если ты не вернёшься — заменить тебя не кем, а значит… Короче. Решать тебе. Условия простые — благословляйся у своего духовного и получай одобрение в команду у комгруппы. Когда тот будет назначен. Одобрят — иди. А пока — выполняй приказ. Полковник Срамнова.

— Служу Богу и России! — гаркнула Аля так, что Волков и Кирилл, тихо обсуждавшие что-то своё, нервно обернулись.

Когда двери за российскими руководителями закрылись, Аля рухнула на стул. Расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и обежав взглядом стол, резким движением схватила бутылочку с водой. Сделав глоток, она сосредоточила внимание на этикетке. На этих этикетках бутылок, поставляемых в Администрацию с разливного заводика при Монастыре, сколько себя помнила Алевтина, печатались разные стихи из Библии и выдержки из наследия Святых отцев. Странно, подумала Аля, на этой ничего нет. Может, специальная партия, специально к визиту евроделегации, чтобы не смущать их? Кстати — пришла ей в голову мысль — неужели действительно Ху Цзиньбао будет креститься у Патриарха? Последние дни такие разговоры ходили среди офицеров. Алевтина опять покрутила бутылку — ну нет, нет на этикетке никаких мудростей. И тут её глаза отсновились на пробке, небрежно отброшенной на стол. По краю пластика виднелись еле заметные буквы — пока не присмотришься, не заметишь.

«Возьми Крест свой и следуй за Мной!» — вот что было написано на пробке.

Алевтина замерла на секунду, потом резко встала и застегнув пуговицу быстро покинула зал. Распахнув двери Центра слежения, отвечая на ходу на приветствия подчинённых, она пронеслась в свой небольшой кабинетик, заполненный мониторами и вызвала майора Стрекалова, своего зама.

— Дима, заходи. — кивком пригласила она его и указала на стул. — Приоритеты меняются. Приказ Самбиста. Переключай людей вот на какие задачи…

Через двадцать минут, поставив цели своей группе, Срамнова, накинув шинель и сменив туфли на высокие шнурованные кожаные ботинки, уже бежала по стоянке, на ходу нажимая на брелок сигнализации своего «Тагера». Плюхнувшись на сидение и запустив мотор первым делом глянула на часы и датчик топлива. Бак почти полон, а до заката ещё три-четыре часа. Она успеет. Короткий чёрный внедорожник, визгнув резиной, рванулся к выезду со стоянки. Показав в окно часовому допуск, Алевтина нажала на газ и уже через несколько минут выскочила на шоссе. Она торопилась в Монастырь. Она знала, кто будет командовать этой группой, и этот человек был в Монастыре. Она успеет до заката.

Пока добежали до бывшей ирригационной канавы, разделявшей местные колхозные поля и обильно поросшей кустами и осинником, вымокли до самых костей. Обувь хлюпала и чавкала, и бушлаты, в последнюю минуту вырванные из рук кого-то из паратовцев, оказались как мёртвому припарка. Покрывая на последнем издыхании оставшиеся несколько шагов до кустарника по пояс в мокрой траве, Фёдор всё-таки вознёс благодарность Небу за этот адский ливень, ниспосланный, как может ещё и статься, им во спасение. Прорвавшись сквозь колючую проволоку кустарника, все четверо прыгнули в канаву. Вот чёрт! Конечно, в ней тоже воды по колено — ливень-то который час как из ведра! Булькая и поминая по матушке всё вокруг пробрались по канаве вправо ещё метров на пять. В кустах была прогалина, и будь погода доброй, а ночь лунной — отсюда окраина городка была бы как на ладони. Поле, поросшее уже мелким осинником, берёзками и ёлочками практически не мешало обзору, но в кромешной тьме, за стеной непрекращающегося ливня, всё, что можно рассмотреть — пятна света от фар, рыщущие на границе видимости.