Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

А подумать было о чём. Осень, выдавшаяся на тот года, слава Богу, тёплой да солнечной, клонилась уже к холодам. Щедро умыв Село октябрьскими ливнями, она медленно отступала под натиском стужи. Лесная бригада, пополненная приезжими бабами и детьми, усиленная мужиками с косрезами, собирала последние в этом году дары леса — грибы да ягоды — уже по утреннему инею, и грибы те были уже подмороженные, твёрдые, словно из морозилки. Ловя последние, более-менее тёплые дни, лесорубы, или «дровяные», как их стали почему-то погонять на Селе, плюнув на отдых, валили лес остервенело, споро. Наличные трактора обслуживали в основном их, но ливни уже сделали своё дело — вытаскивая связки стволов из чащи под топоры и пилы разделочников, техника нещадно вязла, буксовала в напоенных дождями моховинах. Бросая пили, всем составом, мужики, словно болотные демоны изгвазданные в грязи, бросались изволять трактора из грязевого плена. Волчок быстро нашёл общий язык с Михалычем, бригадиром дровяных. Мужик, проведший в лесу на повале не один год, быстро схватил мысль молодого механика. Трактора, изматывающие свой ресурс на нужды дровосеков, задачу свою выполняли ни шатко, ни валко. Причина тому простая — не те задачи поставлены перед полевой техникой. Тут нужны гусеничные дизеля да трельёвщики, а заднеприводным «полтинникам» и «восьмидесяткам» тут не место — осенний болотистый лес того и гляди станет могилой для бедняг с ограниченной проходимостью. Скоро и снег посыпет — работа никуда не денется, уж больно долго испытывало Село само себя на зимнюю прочность и подготовленность под единоначалием Алпатова. Ушло золотое время, а воз и ныне там — дрова, даже и в минимальных объёмах, не заготовлены. Про просушку и речи уже не ведётся — навалить хотя бы, а там уж… Техники такой, словно хлеб, требуемой Селом, в округе хватает. Нужно только собрать команду, да и первелочь её на Село, благо территория и строения под организацию МТС Волчку уже выделили. Коль скоро отвлечь паратовых охранников от несения их повинностей Русков наотрез отказался — каждый боец на перечёт, подрубил тверской рейд Село — надежда только на дровяных да группу Политыча, участие которой в поисках техники Саня уже обсудил и получил добро и у самих лесных, да и в Совете. Вот так вот просто, махнули и пошли — проблема тоже не решалась, и Михалыч собрал бригаду. Пока перемежилось, все дровосеки собрались в подлеске, бывшим негласной базой дровяных на переднем крае, где мужики оборудовали навес, столы, споро сколотили подобие баньки. Михалыч вкратце донёс до своих ситуацию — либо, плюнув на всё, идём с мехами сейчас, либо — по зиме лес на горбу вытаскиваем. Спорили по началу, затем выслушав доводы нового главного меха, доступно изложившего основные принципы использования техники, стали и суть обсуждать: тот знает, где пара «ДТшек» в сарае, этот — где и кого трельёвщик был. Как и должно быть, когда под пятьдесят мужиков начинают обсуждать технику, хоть и без водки, деловой разговор скатился к спорам, хождению вокруг да около. Конструктив начал исчезать, и Волчок уже готов был драть волосы на голове, когда явились велешинские.

— Бог в помощь, мужики! — поздоровался, отгибая край целлофана чтобы войти, Степан Политыч.

— О, лесные явились! — загомонили, поднимаясь со своих мест, дровосеки.

За Политычем под навес, пригибаясь, просочились Фёдор и новый, мало кому знакомый сталкер-паренёк — Илья. Срамнова немного знали — успел стать фигурой после того рейда, да фигурой неоднозначной — шептались за спиной, мол, сгинула братва, а этот москвич — из воды сухой вылез. Непонятно.

— Слыхали, что парень вот, — ткнул согнутый артритом палец в Волчка Политыч. — за техникой поход удумал. Говорили вот днесь об этом с нём. Русков-от, знаете наверное, из охраны мужиков под энто дело никак не даёт. Дык, получается, что мы да вы остаёмся на это. Так что ли?

— Так. — нахмурился Михалыч, мужик годов пятидесяти с гаком, высокий, здоровенный словно бугай. — Только, Политыч, самь гляди. Пол-октября — как отрезало. Оно нам, вроде как и не нужно было бы, да только по зиме без гусеничной техники вскроемся. Но и наши дела надолго не отложишь — сам знаешь, пайки да довольствие нынче теперь от выработки. Так-то мы понимаем: надо, но соглашаясь, давайте срок поставим — пять дней. Настолько людей я от лесоповала оторву, а не больше. И вся техника нужная — к нам в первую очередь. Так, Саша?

— А как иначе? — развёл руками Волчок. — Но брать будем всё, что заводится и едет. А уж после разберёмся. Полевую-то, мы по зиме будем приводить в порядок. А в первую очередь то, что нужно вот Михалычу. Дизеля, кран, трельёвщики.

— Ну, а ваш-то какой интерес, разведка? — неожиданно подал голос угрюмый мужик-дровосек, наливающий себе кипяток из жбана в алюминиевую кружку. — Мы-то — понятно, а вам-то что с того?

— А нам с того одно только — работу свою сделать. — отчеканил Фёдор, стоящий сзади Политыча.

— Какую такую работу? — также угрюмо, не глядя на него спросил мужик. — Мы-то слышали, что ваша работа в том состоит, чтобы всякие ништяки себе на Вельшино волочь. Генератор там, да дровишки. Что-то я не понимаю — на кой вам техника? С Рускова вам один хрен ничего не обломится.

Фёдор, выслушав, поиграл желваками. Сначала, вроде, и хотел что-то ответить мужику, затем, плюнув, махнул рукой.

— Чего в хате плюёшься, москвич? — также не глядя на него спросил всё тот же.

— Семён. Не надо. — вытянув ладонь в напрвлении угрюмого мужика, сказал Михалыч.

— Семён, да? — подвинув в сторону пытавшегося что-то ответить Политыча, снова сплюнув, подошёл к столу Срамнов. — Какие-то проблемы у тебя с нами, мужик? Делись, давай. Мы пришли по делу — ваше мнение узнать, договориться. Наша задача простая — пройти с группой по тем местам, где можно технику собрать. Фиксировать, наблюдать — где что есть, полезного, нужного. Нанести всё на карту. За нежитью следить, и таких пиздоболов как ты от неё защищать, коль скоро Пётр Василич, по понятным причинам, охранников с Села не выделяет. Доступно, Семён?

— Слышь, Фёдор. — поднялся Михалыч. — Ты, давай это, слова подбирай. Семён, он ведь…

— Чё — он ведь? — переспросил Фёдор Михалыча, краем глаза наблюдая, как угрюмый мужик медленно и обстоятельно поднимается из-за стола, пережёвывая что-то недоеденное и поочерёдно засучивает рукава, скинув бушлат. — У него какие-то права особенные предусмотрены?

— Слыш!!! — словно медведь, буркнул Семён, отталкивая кого-то из своих подельников, попытавшихся повлиять на него в недобрый момент. — Ты кого пиздоболом назвал, сявка московская?! Ну-ка иди сюда, пиздюк.

Фёдор явился на разговор в мотоциклетной куртке с защитными вставками на плечах и в рукавах, обутый в видавшие виды старые зимние «гриндеры» с металлическими пластинами в носах. Передав Илье, со страхом следившим за развитием ситуации, автомат, Фёдор, не реагируя на увещевания Политыча остепениться, направился наружу. Все мужики, сидевшие за столом, загомонили, зашевелились предвкушая итог, в который выльется наметившаяся драка.