Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

Звиад, внимательно выслушав Рускова, поднялся с места.

— За доверие спасибо, Пётр Василич, только я командовать не рвусь. Мы тут люди новые — и хорошо будет, если мы в ваш строй вживёмся и от того будет польза и нам, военным, и селу. У себя накомандывался я. Погодить теперь надо, наик. И если сравнить достижения — руководства людьми тут, советом, и у нас в Центре, то мне, как старшему там, похвастаться нечем. Не от хорошей жизни мы к вам перебрались, и проблем у нас было выше крыши. Быть офицером в армии — не значит ещё иметь житейскую хватку. У нас и ресурс был, а много ли мы добились? Не очень. Так что я сразу об этом скажу, чтобы эйфории никто не испытывал. Про себя скажу. Ни мест ваших не знаю, и со всей этой бесовщиной и чертовщиной у нас проблемы. Стрелять — да, это мы. Но так, как вот Федины ребята с ней управляются — нет, так мы не можем…

— Вы извините, что перебиваю. — обратился к Звиаду отец Паисий. — Это хорошо, что вы понимаете, что оружие не всесильно. Я бы предложил организовать ваших людей в группы и пройти обучение у нас в храме. Да, жаль, что отче Феофан командирован к вам, он в этом деле лучший. Но вот когда вернётся…

— Степан Политыч может вести занятия с бойцами, батюшка. — вдруг вставил реплику Федор. — Я считаю, что Политыч один из самых опытных людей у нас по части нечисть отчитать. Второго такого лично я не знаю.

Срамнову слова никто не давал, а тут все взгляды устремились на него, что ещё скажет старший лесной? Надо продолжать, раз так, а в мыслях сумбур, про Политыча ввернул сходу, ловя момент, сейчас начнётся, а Федя не подготовился. Конечно, всё это тысячу раз уже в голове обмусолено и так и этак, со всех сторон, но что главное, когда к тебе приковано внимание людей, которые должны будут решать дальнейшую судьбу? Подача. Мысли должны быть облечены в слова, веские слова, ораторское искусство — оно творит чудеса. А тут — пустота, со вчерашних посиделок. Но надо продолжать, и раз уж так неожиданно коснулся Совет такой больной для Фёдора темы, то что уж?! В омут, с головой…

— Вы уж простите, что я перебил, Пётр Василич. — глянув на нависшего над столом недовольного Рускова, приложил руку к сердцу Фёдор. — И ты, Звиад, и Вы, батюшка. Да, считаю, что Степан Политыч наш нехуже, а то и лучше, справиться с озвученной задачей. И как человек, чуток понимающий о чём идёт тут речь, громко заявляю о том, что лучше Политыча на селе мракобора нет. Он нас ходить учить — и ребят Звиада обучит нехуже. Кроме того, в последнее время я, как старший у лесных, вижу, что требуется Политычу дело побольше, поответственнее. Не ошибусь, если предположу, что в ближайший месяц больших рейдов община не планирует. И это время, когда военные обживаются на новом месте, а село переустраивает свой быт, не должны оказаться пустыми для ребят. А вернётся отче Феофан — что же, окажет свою посильную помощь, она лишней не будет.

Сказав, Фёдор перевёл взгляд на отца Паисия, тот кивнул.

— Не лишним станет и самого Степана Политыча спросить, Федя. — сказал батюшка. — Но в целом — ты всё правильно сказал, Фёдор.

— А кроме того, есть ещё одна причина, по которой Политыча к этой деятельности привлечь следует. — добавил Срамнов.

— Какая такая причина? — удивлённо спросил его Русков.

— Через некоторое время селу потребуется новый командир лесных, или того, чем лесные станут. — огорошил его Фёдор. — А ещё точнее, того чем они должны стать: полноценной командой разведчиков и добытчиков. Более крупной, нежели сейчас, более подготовленной к встрече с любой опасностью, способной решать любые задачи на горизонтах нашей общины. Я не говорю о том, чтобы вручать командование новыми лесными Степану Политычу, чтобы вы меня правильно поняли. Лучше капитана на эту должность вам никого не найти, его сам Бог послал, еслу уж хотите. Но правой руки ему в этом деле лучше нашего Политыча не найти — с его знанием окрестностей, лесного дела, борьбы с нечистью.

Фёдор ещё не договорил, а в Совете уже поднялся гвалт. Как всегда, послышались выкрики с мест, и Паратов, понимающий, какую тему неожиданно поднял его друг, закрыл глаза руками.

— Тихо, тихо, православные! — воздев руки, поднялся с места отец Паисий. — Тихо вы! Замолчите! Федя! Ты сказал сейчас всё вроде и правильно, но так, что остаётся ощущение, что тебя самого это всё не касается. Что относительно тебя мы должны знать, Фёдор?

Повисла минутная пауза, во время которой Срамнов пытался подобрать слова так, чтобы не навредить.

— Да, отче, ситуация такова, что я принял решение покинуть село. — медленно проговорил он. — Вы знаете, батюшка, что сказала Маша. Повода не доверять ей нет. И теперь, когда ребята наконец перебрались к нам, имеет смысл поднять этот вопрос. — сказал Срамнов и осмотрелся вокруг.

В полной тишине, повисшей за столом, глаза всех присутствующих смотрели на него, Фёдора Срамнова. Для многих — да практически для каждого — Федя олицетворял не только себя самого, а всех лесных, весь тот привычный уклад, который повёлся с первых дней. Все новости, пусть и скудные, пусть и страшные, все заставляющие стынуть в жилах кровь открытия, приносил на село он, Срамнов. Все чаяния, все надежды, все планы на будущее — всё это Федя, так уж выходило, так получалось. И вдруг, как гром среди ясного неба — Срамнов покидает село… Но так не бывает, может чего не расслышали? Не так поняли? Так не бывает, нет: в село приходят, да. Но не уходят ведь! В своём ли разуме старший лесных, ради всего Святого?!

— Вот тебе и раз…, - сильно выдохнув воздух, протянул застывший в недоумении Русков. — И что, давно надумал?

— Мне ты ничего не говорил. — погрозил Феде пальцем Звиад с ошарашенным лицом.

— А я никому ещё ничего не говорил. Разве что своим только. — ответил Федя, и махнув рукой, добавил: — Ну а что тянуть? На мне свет клином не сошёлся. И чем раньше Совет узнает, тем лучше, как я понимаю. Теперь, когда вы, Звиад, перебрались — самое время, а тут сейчас — самое место. А раз так, то правильно будет поставить вопрос о сложении с себя полномочий. И если Совет решит — передачи их тебе, Звиад. Принимай, чё…

— Ну… ты…!!! — развёл руками Гамишвили, совершенно не готовый к такому повороту событий.

Фёдор сел на место, а Совет снова взорвался шумным обсуждением.

— Ну, так! — поднял руку Пётр Василич. — Давайте без криков! Федя повестку нам всю вверх дном перевернул. Надеюсь, ты подумал поперёд того, что сказал. — погрозил он Срамнову пальцем.

— Да подумал, дядь Петь, подумал. Не думал только, что такой ажиотаж поднимется в Совете. И за то, что ни к месту и не ко времени — прости, пожалуйста.

— А раз так, — повысил голос Русков, — тогда давайте решать. Все тут, а дело важное. Скажи нам, капитан. А вы, — обвёл он пальцем остальных присутствующих, — молчите все! Понимаю. Федька тут нам только что сугроб на голову скинул. И ты, я гляжу, недоумеваешь сидишь. Только приехал — а тут такое… Но раз уж ты с нами теперь, давай, говори. Я тебе общее командование предлагал — и не отступлюсь от своих слов. Ты самоотвод сделал. Как смотришь на Федькину должность? Хоть он и не вправе тут предлагать что-то, однако выходит так, что и выбор-то небольшой…