Джастин Кронин - Перерождение

Больше всего Маус заинтересовали пожелтевшие фотографии на каминной полке. На них были одни и те же люди, но в разном возрасте и в разных позах; то все вместе, то по отдельности – получилась целая серия. Мужа с женой и тремя детьми, мальчиком и двумя девочками, снимали перед этим самым домом, судя по всему, ежегодно – на каждой следующей фотографии дети выглядели взрослее и взрослее. Так, на первом снимке младшего, еще грудничка, держала на руках мать, усталая женщина с темными очками на лбу, а на последнем его запечатлели уже пяти– или шестилетним. Мальчишка стоял перед старшими сестрами и скалился в объектив, демонстрируя щель от выпавшего зуба. Маус даже разобрала надпись на его футболке: «Юта Джаз».

– Ничего себе фотографии, правда?

Обернувшись, Маус увидела Тео, который наблюдал за ней, стоя у двери на кухню.

– Где ты их нашел?

Тео приблизился к камину и снял с полки фотографию со скалящимся мальчишкой.

– В погребе, он здесь, под лестницей. Но ты вот сюда посмотри! – Он постучал по стеклу. На заднем плане маячил автомобиль, битком набитый чемоданами, сумками, рюкзаками. Кое-что даже к крыше привязали! – Эта та самая машина, что мы видели в сарае!

Маус снова вгляделась в снимки: какие же счастливые эти пятеро: и мальчишка, и его родители, и сестры!

– Думаешь, они здесь жили?

Тео кивнул, возвращая фотографию на полку.

– По-моему, они приехали сюда незадолго до начала эпидемии и оказались в ловушке. Либо просто решили остаться. Не забывай о четырех могилах на заднем дворе!

Маус уже хотела заметить, что могил не пять, а четыре, но тотчас поняла свою ошибку: пятый человек элементарно не мог себя похоронить.

– Есть хочешь? – спросил Тео.

– Больше всего мне бы хотелось вымыться, – коснувшись грязных волос, ответила Маус.

– Я так и думал! – хитро улыбнулся Тео. – Пошли!

Он вывел Маус во двор, а там… Над раскаленными угольями висел большой чугунный котел, рядом стояло корыто, в котором мог запросто поместиться человек. Сперва Тео налил в лохань холодную воду (ее пришлось носить в ведре из скважины), затем взял тряпку и, осторожно сняв крышку котла, подлил кипяток.

– Ну, готово, залезай! – торжествующе объявил он.

Маус вдруг засмущалась.

– Ладно, я отвернусь! – захихикал Тео.

После всего произошедшего стесняться своего тела было глупо, но Маус стеснялась. Убедившись, что Тео не смотрит, она быстро разделась и на миг застыла под лучами осеннего солнца. Воздух моментально охладил и натянувшуюся кожу, и тугой круглый живот – бр-р, неприятно! Маус опустилась в воду, которая покрыла не только живот, но и набухшую грудь с голубым кружевом вен.

– Можно повернуться?

– Тео, я расплылась до безобразия! Неужели хочешь увидеть меня такой?

– Ну, уменьшаться твой живот начнет не скоро, так что мне пора привыкать!

«Чего я боюсь? – недоумевала Маус. – Вот-вот рожу от Тео ребенка, а увидеть себя обнаженной не позволяю!» Во время путешествия на ласки и нежности не хватало ни сил, ни времени, но ведь сейчас они одни… Маус поняла, что ждет от Тео первого шага: между ними вырос барьер, но нужно же его как-то преодолеть!

– Хорошо, поворачивайся!

Увидев Маус в лохани, Тео на секунду вскинул брови. Но лишь на одну секунду. В следующую он гордо продемонстрировал почерневшую сковороду, до краев полную плотной блестящей массы, от которой ловко отрезал клинышек.

– Господи, Тео, неужели ты мыло сварил?

– Раньше мы варили его вместе с мамой. Надеюсь, я положил достаточно золы! Жир снял с антилопы, которую подстрелил вчера утром. Мерзавка оказалась тощей, но на одну порцию хватило.

– Ты подстрелил антилопу?

– Угу, – кивнул Тео. – А сюда дотащил с трудом: шутка ли, три мили! В реке полно рыбы, так что наделаем запасов и перезимуем припеваючи. – Тео поднялся и вытер руки о штанину. – Давай, мойся, а я завтрак приготовлю.

Когда Маус вымылась, вода помутнела от грязи и жирного мыла. Маус осторожно встала, ополоснулась подогретой водой и застыла у лохани, чтобы обсохнуть. Воздух и солнце быстро сделали свое дело. Когда она в последний раз чувствовала себя такой чистой?

До чего неприятно надевать грязные вещи! Надо бы стиркой заняться…

Маус вернулась в дом. Подвал оказался просто сокровищницей – Тео поставил на стол настоящий фарфор и стаканчики из потемневшего от времени стекла, выложил ножи, ложки и вилки. На сковороде жарилось что-то вроде бифштексов с прозрачными колечками лука. Печь, в которой горели дрова из сложенной у двери поленницы, наполняла комнату живым теплом.

– Мясо антилопы я оставил для копчения, – пояснил Тео, – но два куска решил поджарить. – Он перевернул бифштексы, вытер руки тряпкой и посмотрел на Маус. – Получается жестковато, но вполне съедобно. У реки растет дикий лук. Еще видел кусты, очень похожие на ежевику, хотя точно определить сможем только весной.

– Правда? А что еще тут растет? – в шутку спросила Маус, искренне удивленная тем, сколько успел Тео буквально за пару дней.

– Картошка.

– Картошка?

– Ну да, вообще-то она уже проросшая, но кое-где еще есть приличные клубни. Я их выкопал и в погреб отнес. – С помощью длинной вилки Тео переложил бифштексы на тарелки. – От голода не умрем. Вокруг много съедобного, главное – внимательно смотреть.

После завтрака Тео мыл посуду, а Маус отдыхала. Ей хотелось помочь, но он не позволил.

– Хочешь прогуляться? – предложил Тео и принес из сарая пару удочек, на которых болталась леска. Он дал Маус лопатку, дробовик и горсть патронов. Когда спустились к реке, солнце стояло уже высоко. Они попали к излучине: река описывала поворот, разливалась и текла медленнее. Густая трава по берегам отливала осенним золотом. Крючков Тео не нашел, зато в буфете обнаружил набор швейных инструментов, среди которых были булавки. Пока Маус выкапывала червей, он приладил булавки к леске.

– Как ловят рыбу? – спросила Маус. Червей долго искать не пришлось: земля ими буквально кишела.

– Давай закинем удочки и посмотрим.

Ничего путного не получилось: крючки попали на отмель, их было видно даже с берега!

– Отойди в сторонку, – велел Тео. – Попробую подальше закинуть! – Он смотал леску и поднял удочку над головой. Тонкий конец описал дугу и плюх! – опустился на глубине. Леска натянулась почти сразу. – Чума вампирья! – пролепетал Тео. Казалось, его глаза вот-вот вылезут из орбит. – Что же делать?!

– Не упусти ее! Только не упусти!

Попавшаяся на удочку рыба танцевала у самой поверхности воды, и Тео начал сматывать леску.

– Она огромная!

Пока Тео тащил рыбу к берегу, Маус вошла в воду – бр-р, холодно! – и попыталась зачерпнуть ее ведром. Рыба увернулась, а вот у Маус ноги тотчас запутались в леске.