Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

— Иногда парни из нашего отряда странно себя ведут. — Я ковыряла пальцем трещину в столешнице, боясь поднять взгляд: а вдруг я все выдумываю. Стрельнула глазами в Лорда и тут же опустила их. Он все так же выжидающе смотрел, мне ничего не оставалось, кроме как продолжить:

— Иногда они не дают мне прохода и даже… — Я сглотнула. — Хотят лизнуть. — В памяти быстро всплыл случай в коридоре с Танатосом и еще один с Эросом. Я тогда превратила все в шутку, но они меня здорово напугали, подкарауливая в темноте.

Лорд вздохнул и потер переносицу.

Неужели все так плохо? Они съесть меня хотят? Мои лучшие друзья, члены моего отряда, моей группы. Я ужаснулась.

— Это естественно, — проговорил Лорд, и по тону его голоса я поняла: не все так плохо, но проблема существует.

— Живая девушка дает силу жить.

— Что? — не поняла я.

— Ты живая, в тебе содержится сила жизни. Вот почему парни не дадут тебе покоя. Поцелуй с живой… — Глаза Нагга скользнули по моему лицу остановились на губах. Лорд Гипнос спрятал свой взгляд. — …это все равно что глоток той самой жизни, радости и надежды. Мы ходим, двигаемся, едим, пьем, дышим и говорим, но душа наша спит. Она почти что мертва. От полного забвения нас отделяет искра надежды на призрачное счастье. — В голосе Нагга прозвучали тоска, боль и яростная неудовлетворенная жажда.

— Живой человек рядом пробуждает наши чувства и нашу душу, — продолжал Лорд Гипнос. — Делает ее бодрствующей, приводит в сознание. Душа становится живей и человечней. Просыпается, возвращается из бездны отчаяния, ведь после веков в могиле или в склепе, даже с вернувшейся к нам душой мы все так же мертвы. — В голосе директора слышался надлом, а лицо приближалось ко мне. Желтые глаза неотрывно смотрели на мои губы. Рука с чешуйками и острыми когтями потянулась и, небрежно мазнув по щеке, убрала прядку волос за ухо.

Я пожалела, что столики в библиотеке очень маленькие и узкие.

— Демон больше ста лет пролежал в склепе, пока не восстал. Танатоса выгнали из стаи и загрызли насмерть свои, когда его покусал человек… — Фраза оборвалась на половине. Лорд сцепил пальцы в замок и положил подбородок на руки. Его глаза все так же смотрели на меня. Голос был спокойным, медленным и неспешным, можно сказать, что в нем слышался напев. Стены поплыли, и не осталось ничего, кроме этого взгляда и голоса.

Мир исчез. Только мягкие прикосновения рук к лицу, осторожные поглаживания всплывали на поверхность сознания и тут же тонули.

Смутное ощущение давления, прикосновение к губам. Сквозь марево гипноза мне показалось, что это влажный раздвоенный язык.

Коснулся несмело, робко, ощутил вкус. Осмелев, раздвинул несопротивляющиеся губы и проник внутрь, скользнул по зубам. Сильная рука взметнулась вверх и схватила за затылок, прижимая сильнее, впиваясь губами, захватывая в плен, теряя и вновь ловя, неистово терзая мои губы. Грубо царапая нежную ярко-красную от страсти кожу змеиным клыком.

Рука, обвившая мою шею, задела ошейник. Цепь на металле звонко бряцнула. Этот звук прорвался сквозь сон разума, кольнул сердце, сжал душу. На помнил о чем-то забытом, что вертелось на языке, но никак не могло вспомниться.

О жертве. О пожертвованной свободе, отданной в руки соблазнителя, обменянной на минуту беспечного блаженства. Слишком дорогая цена за призрачную надежду на светлое будущее. Потерять этот последний шанс на счастье душа не могла и сопротивлялась, как умела. Разрывая в клочки только пробудившуюся от поцелуя душу. Безжалостно вызывая в ней боль, отчаяние, разрывающую внутренности жалость беззащитного существа.

Одинокая слеза собралась в уголке остекленевших глаз, сорвалась вниз, не удержавшись на ресницах.

Мучитель не выдержал.

Тяжелый вздох и шепот-приказ:

— Забудь. — Брошенные через силу слова: — Это было подло и бесчестно с моей стороны. Ты пришла ко мне за помощью, но попала в лапы к такому же голодному монстру, как и они все.

Руки уже нежно, без яростной страсти обхватили лицо. Ладонь скользнула по щеке, откинула в сторону челку. Губы сжались на мгновение, борясь с жаждой. Потянувшись, Лорд Директор поцеловал меня в лоб.

Мягкая подушечка пальца с острым когтем стерла слезинку щеки.

— Проснись… — Тихое шипение над ухом, свет, резанувший глаза, которые осознали, что им разрешено видеть. Я моргнула, зажмурилась, открыла веки. Голос ворвался в мое сознание:

— Ты еще не заметила, как хищно они смотрят за тобой? Какие голодные взгляды бросают, когда ты поворачиваешься к ним спиной?

Я кинула удивленный взгляд на директора.

Мне не приходило подобное в голову, также я даже не думала наблюдать и следить за своими друзьями. Меленький, но въедливый червячок сомнения поселился в моей душе. Чем больше я думала, тем больше зерно подозрений прорастало. Я начинала опасаться.

— Близнецы Фобос и Деймос просто родились не такими, и их мать выкинула их из гнезда и из клана. А несчастная Селена сама спрыгнула с обрыва. Видишь, как все здесь радостны и счастливы? — между тем продолжал Лорд Директор.

Тонкие пальцы с когтями теребили прядку моих волос, пока я бестолково хлопала глазами и озиралась. Когда это директор сел рядом? Я не помню.

Неужели мои друзья используют меня или хотят использовать? Насчет Селены я не сомневалась, она, не моргнув глазом, скормит меня умертвиям или продаст за грош. Но остальные — Тан, Эрос и…

— А Демон? — робко спросила я, желая прикоснуться к запретным знаниям. Лорд Гипнос поджал губы, скользнул взглядом по ошейнику. У меня сложилось отчетливое ощущение: директор решил что-то скрыть от меня.

— Я не вправе рассказывать тебе о его жизни. Если он захочет, сам расскажет.

Да, придется потерпеть, я была уверена: скоро все прояснится и устаканится. Как же я ошибалась! Впереди меня ждали только новые разочарования, потрясения и еще большие испытания.

— А вы? — несмело спросила я и тут же с испугом замолкла. Спрашивать такое у главы академии — верх неприличия.

— Мы умерли в пожаре — я, Эрос и его мать. Он тогда был еще совсем маленьким. — Что-то в голосе змея изменилось. Голод ушел из пылающих глаз, хрипотца жажды была сглажена новыми интонациями, печалью, грустью, но не острой, режущей, а какой-то умиротворенной, спокойной, как старое воспоминание, с которым уже смирился.

«Столько лет прошло, а он до сих пор помнит? — невольно подумала я. — А сколько директору сейчас?»

— Это было давно, еще до того, как кладбище разрослось до горизонта, — увидев мое вытянувшееся лицо, ответил Нагг. — Наш семейный склеп находится на юге. Однажды мы проснулись, а она нет.

«Да они здесь все древние старики, а я как однодневный цыпленок перед ними!»