Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

На глаза попалась беседка, самое лучшее место — обдует ветерком, унесет кучу ненужных мыслей прочь. Василий все так же уныло тащился за мной и мычал, пес бежал следом.

Я облюбовала внешнюю скамейку и отдала приказ собаке. С радостным лаем псина побежала воровать мой собственный блокнот и еще пару запрошенных приспособлений.

Все время ожидания я наслаждалась первобытным танцем Василия. И ритмичной мелодией костяных кастаньет.

Спустя несколько долгих минут Монстрик, неся в саблезубых клыках все, что нужно, подбежал и вывалил добытое около моих ног вместе с лужей эктоплазмы.

Обтерев собачьи слюни, я принялась мастерить задуманное, попутно думая.

Какое соблазнительное и выгодное во всех смыслах предложение сделал мне Лорд Гипнос. С одной стороны, договор взаимовыгодный, никто ничего не теряет и все свободны, как ветер. С другой — меня тянуло чувство щемящей неправильности происходящего. Нехорошо связывать свою жизнь пусть и мимолетно, на пару лет, с подобным опасным типом. Без сомнения, директор — непростая фигура. Не думаю, что мне стоит опасаться некорректного поведения со стороны столь уважаемого должностного лица. Но разве Лорд Гипнос, несмотря на все свое Лордство, не обычный мужчина? Я воскресила в памяти гордую военную осанку, жесткий взгляд, командный голос.

Не льсти себе, Вита, не позарится его Лордство на оборвашку-потеряшку из техномира, лишенную магии. Скорее всего, это просто галантный жест со стороны сильного мира сего. Не без личной выгоды, конечно, но не за бесплатно же расточать свое покровительство Лордам этой империи.

Голова думала, а руки делали.

Слово «защита», всплывшее в мозгу, было столь сладко и желанно, что, еще немного подумав, я сдалась. Хотя бы вздрагивать не буду, проходя по коридорам в мужском корпусе. Запретный плод приторный, приятно хрустит на зубах.

Когда записная книжка на веревочке с привязанным угольным карандашом была готова и водружена не шею слуге, я подняла взгляд. Меня привлек раскатистый звук взрыва. В академии что-то происходило.

На моих глазах из окон одной спальной башни вырвался столб огня. Звук второго взрыва, и ударная волна от него докатилась до меня, растрепала волосы. Третий взрыв приподнял крышу над каменной башней, она взлетела на несколько метров и, шлепнувшись на место, кособоко осела.

Из окна развороченной башни вырвался черный смерч, закружил по академии, влетая в окна мужских общежитий, переворачивая все вверх дном, выкидывая вещи и адептов из окон, ища внутри. Не найдя нужного, смерч вынесся наружу.

Ошейник на шее завибрировал, сжался, впиваясь в кожу.

Около уха кто-то шуршал грифелем по бумаге.

Черное облако направилось в мою сторону, я рассмотрела стаю неистовых летучих мышей.

Перед моим носом, заслоняя стаю бешеных нетопырей, появился блокнотик на веревочке. Корявым почерком там было написано:

«ВАМПИР ТЕБЯ ИЩЕТ!»

Лорд Гипнос захлопнул двери и прислонился пылающим лбом к косяку. Сейчас, когда их друг от друга отделяла десятисантиметровая дубовая дверь, стало немного легче. Дверные металлические накладки холодили разгоряченный висок.

«Мы змеи. Холоднокровные безжалостные Нагги. И только одна-единственная может согреть нашу кровь, наше тело. Мы как земноводные рептилии сами не способны вырабатывать тепло, наше тело мерзнет, коченеет, мы вынуждены греться в свете других. Отражаться и купаться в их ласке, любви и желании. Чтобы получить силу, вынуждены добиваться любви любой ценой. Вызывать жгучее желание, развратное, преодолевающее любой стыд для создания новой жизни и продолжения рода».

Лорд поднял взгляд и увидел свою мать. Ведьма с помощью двух призрачных собак расставляла книги на полке.

Его Лорд-отец украл понравившуюся темную ведьму, заточил в башне и не отпускал, пока она не ответила ему взаимностью. Змей подарил ей новую жизнь, ведьма родила сына.

В благодарность за это она убила его. Но Наггу было все равно. Нагги любят только одну-единственную женщину и больше не способны никому другому подарить себя, свою жизнь и зачать новую. Когда он узнал, что не нужен ей, не захотел жить сам.

У Лорда Гипноса когда-то была любимая, но она родила ему только сына. Все Нагги мечтают о дочерях. Сила рода передается по женской линии, поэтому дочери для Наггов равноценны сокровищам.

Лорд Директор принюхался, сощурил глаза и расширил зрачки, посмотрев сквозь дверь.

— Слава богу, адептка ушла. Еще чуть-чуть, и он начал бы делать дочерей прямо здесь, в библиотеке на полу.

Меня выгуливали.

Я повторю, чтобы вы прочувствовали.

МЕНЯ ВЫГУЛИВАЛИ! Как собаку, на поводке. Не знаю, возможно, вампир думал, что я убегу, или всерьез за меня боялся, но кто из нас двоих господин, а кто хозяин? Клыкастый явно зарвался. А еще вел себя как… как телохранитель, при любом шорохе куста бросался ко мне. Слава всем богам, не на меня. И пугал своими резкими движениями больше, чем неизвестность в листве!

Демон сидел на могильной плите на ярком солнце. Жмурился, морщился, косился слезящимся глазом на небо, но терпел. Я на поводке, с веревкой, обвязанной вокруг талии, гуляла под ярким солнцем. Демон, растолкав ночью, то есть в нормальный световой день, вывел меня сонную на прогулку. Видите ли, он прочитал где-то в книге, что живым полезен солнечный свет.

Очередной миф развеялся. Оказывается, вампиры спокойно могут пребывать на солнце без опасения вспыхнуть и сгореть. Солнце им неприятно, но не более. Коньяк с шоколадом для них намного опаснее. Лишние калории с градусом тоже вредны, но не смертельны.

Из кустов донесся звук моих ночных кошмаров, я вздрогнула.

— Жра-а-уть?

— Не бойся, это местный котяра, Ужастик, он тут старожил. Непонятно, правда, кто его поднял, ходят слухи, что он был нежитью еще основателя академии.

Зеленая листва зашуршала, и оттуда вывалилось лысое, подранное, с мятыми усами нечто.

Вихляя худым задом, оно иноходью, не сбиваясь с прямого, как стрела, курса, направилось к нам.

Котозомби выгнул спину и приластился к парню, ткнувшись в него лысой головой и проехавшись боком. Ужастик был подранным, весь в шрамах, а большим лопоухим парусам с двух сторон от узкой длинной морды могла позавидовать любая песчаная лиса фенек. Длиннющие, от слоновьих ушей ноги были легки и неправдоподобно тонки. Образ завершал лысый хвост, свернувшийся в спираль.

— Жрауть? — проныло животное и полезло ко мне на колени. Лысое, теплое в складочках тело, не настолько противно, как я воображала. Пришлось погладить голодающее Поволжье.

— Держись! — предупредил парень и засунул руку в карман. Лошадиный топот снес меня. Со всех сторон к нам ломанулись котозомби.