Витамина Мятная - Мертвая Академия. Дилогия

— Мразь! — выкрикнула я, дернув головой, не желая, чтобы некромант до меня дотрагивался своими отвратительными губами.

— Селена! Подойди ко мне!

Из-за алтаря вышла ундина в ритуальных некромантских одеждах.

— Ты готова? — спросил у адептки Нагг.

— Да, мой Лорд! — ответила та.

— Селена, помоги мне! — взмолилась я. Но ундина была безучастна к моим крикам.

— Неужели ты думаешь, что она тебя послушается? Моя прелестная куколка подчиняется только своему хозяину.

— Но почему Селена? — простонала я. — Мы никогда не ладили, но помогать ему…

— Потому что я тот, кто ее воскресил, — прервал меня Лорд, — после того как она добровольно утопилась, чтобы спасти свою деревню. Не пожелала, чтобы ее младшую сестричку отдали богу реки в вечные невесты, и заняла ее место. Гордячка самолично шагнула в омут, не проронила ни одной слезинки, ни одного слова мольбы. Труп достался мне вместе с не отлетевшей душой. С момента воскрешения она и телом, и душой принадлежит мне. Кому ты служишь, рыбка моя?

— Вам, мой Лорд! — спокойно ответила русалка.

— Отлично, — оскалился змей и с размаху вогнал ей в живот нож. Я взвизгнула от неожиданности.

— Нет! — вырвался у меня крик отчаяния и безнадежности.

Нож взлетал трижды, ударяя в уже безвольно вздрагивающее тело.

— Он пропитан парализующим ядом, — поднес клинок к моим глазам и объяснил змей, хотя я не желала ни видеть, ни слышать его.

Ундина, скрючившись, стояла на коленях. В довершение кинжал вспорол грудь ее, выворачивая ребра. Капли алой крови потекли по нежным грудям утопленницы. Она упала сломанной куклой к ногам Нагга. Лорд-змей держал в окровавленной руке стучащее сердце.

— Взятое хитростью, — коротко прошипел некромант и двинулся к алтарю, возложил на него подношение. Часть свечей вспыхнула и погасла. Подземные боги приняли дар.

Нагг повернулся и двинулся к волку, застрявшему в капкане. Оборотень дернулся, понимая, что настала его очередь: если он погибнет, то не сможет мне помочь. В отчаянии он сверкнул глазами в мою сторону и вцепился зубами в свою лапу. Брызнула кровь, я сжала зубы и зажмурилась.

— Смирись! — рыкнул на него змей. — Ей без обращения не восстать, отдай сам, все равно заберу.

Я не сдержалась и завопила:

— Нет, нет! Умоляю, не надо! — Слезы крупными каплями лились из глаз. Я понимала, что утопленница и оборотень давно мертвы, но они не заслужили такой смерти от рук жестокого некроманта, пущенными на черный ритуал.

— Нет-нет? — гаденько переспросил Нагг. — Точно нет?

— Умоляю, не надо! Я сделаю все, что вы хотите!

— Все что угодно? Вернешься ко мне с того света?

Я закивала головой, соглашаясь со всем разом.

— Точно не нужно? Ну хорошо… Хотя нет, я все равно это сделаю, чтобы твоя душа вернулась ко мне наверняка.

Кинжал взлетел над волком и вонзился в мягкую шерсть.

Сталь сверкнула снова и снова.

Я зажмурилась и отвернулась, чтобы не видеть. Но уши все слышали: предсмертный рык, переходящий в затихающий визг.

Это выше меня, это выше моих сил. Я испытывала чувства поражения, бессилия, безысходности.

Я готова была покончить с собой, начать грызть себя так же, как вервольф попытался отгрызть собственную ногу, попавшую в капкан. Но вокруг не было ничего, руки пусты, стены темницы гладки, ни одной пики, на которую можно было бы кинуться и прекратить свою бесполезную и приносящую только одни страдания жизнь.

— Отнятое силой! — прошипел Нагг и положил сердце волка на алтарь. Руны вспыхнули призрачным светом.

Я обернулась. Сквозь пелену слез был виден постамент. Он пылал, накачанный силой до отказа.

— Ты жива? Еще не умерла? — с издевкой бросил Нагг. — И не сможешь. Ты не уйдешь за край, не затеряешься в гранях бесконечности, как моя первая жена. Несмотря на дружные старания оборотней и вампиров, ты вернешься с того света. Я вызову в тебе ответное чувство, даже если мне придется ждать тысячу лет. И получу от тебя дочку, такую же голубоглазую и золотоволосую, как ты. Все мои мечты сбудутся.

«Тысяча лет? Я столько не выдержу», — мелькнула в моем мозгу мысль.

— Селена, глупая дурочка, мне в этом помогла, — продолжал змей. — Я долго искал такую идиотку, способную пожертвовать собой ради других, ради своей любви. Как трудно мне было собрать команду таких, как эти, — Лорд кивнул на умертвий, — необходимых мне мертвецов. Чистых в своих мыслях, не потерявших со смертью человечность. Я долго и кропотливо готовил для каждого из вас роль!

— Ты предал своих учеников! — простонала я.

— Все, что я делаю, только ради тебя! Ведь я так сильно тебя люблю. — Рука погладила меня по щеке, я не удержалась и с рычаньем вцепилась в нее. Змей только засмеялся, когда мои зубы скользнули по чешуе.

— Вранье! — разозлилась я. — Вы сами себя обманываете и вводите в заблуждение остальных. Вы любили только одну женщину, и когда она умерла, вы умерли вместе с ней. Я спрашивала у Эроса, вы не гибли в пожаре, умер только он. Вы сами выдумали и убедили себя в этом, лишь бы не знать и не понимать, что вместе с ней умерла частичка вашей души.

Глаз Нагга дернулся, но змей ничего не сказал.

— Все это не важно, — отмахнулся он от меня. — Простыми словами его нельзя было остановить. Я чуть не зарычала от своего бессилия. Хотелось просто умереть, чтобы кончилось это мучение. Потому что, даже если я восстану, меня сожрет изнутри чувство вины за то, что я существую, отняв жизнь у других. Ведь мертвецы чувствуют все ярче и острее живых. Неужели этого хочет для меня Лорд Гипнос — вечности, полной мучения, тоски и безысходности? Нет, лучше умереть.

Лорд повернулся к вампиру.

— Ты видишь, она умирает? — Нагг показал на меня пальцем. Вампир и так не отрывал от меня взгляда. — Отдай свое сердце, чтобы она смогла жить. Дай ей шанс восстать. Ты лучший мой ученик, знаешь, что у нее есть шанс не затеряться в гранях, а вернуться и жить почти нормальной жизнью. Я вернул тебя, используя этот же ритуал.

— Не надо! — завопила я, понимая, о чем просит Лорд Гипнос вампира.

Что я могла противопоставить его коварству и шантажу?

Дементос послушно поднял руки к своей груди. Сверкнули острые когти.

Я не могла плакать, не могла чувствовать, душа отмерла, я не хотела жить, но меня заставляли.

Когда вампир добровольно отдал свое сердце, мир в моих глазах померк, выцвел, стал серым и безжизненным. Мои рыдания прекратились сами собой, душа замерзла, окоченела от безысходности, больше я ничего не чувствовала.

Ко мне что-то подкрадывалось, надвигалось. Кто это, что это?

Мне мерещится, или это предсмертный бред, адовы муки и галлюцинация агонии? Передо мной кто-то стоит? Образ размыт, я не могу разглядеть, кто это.