Роберт Говард - Боги Бал-Сагота (сборник)

Я невесело рассмеялся. Придет время Черной империи или нет, но Юссефу Али уже не суждено было заключить Зулейху в объятия, ибо ему никогда не воскреснуть оттуда, куда я его отправил.

– Не знаю, – мрачно проговорил Гордон, складывая лист и возвращая его в конверт, – какой властью обладает Катулос, что черные и желтые с таким рвением служат ему… что ему удается объединять таких старых врагов. Индусы, мусульмане, язычники – все следуют за ним. А на Востоке, где сосредоточены эти невероятные таинственные силы, их союз приобретает воистину чудовищный масштаб.

Он взглянул на часы.

– Почти десять. Чувствуйте себя здесь как дома, мистер Костиган, а я тем временем заскочу в Скотленд-Ярд и проверю, не обнаружилось ли каких-нибудь улик в жилище Катулоса. Надеюсь, сети над ним смыкаются, и я готов поручиться, с вашей помощью мы выследим его шайку за неделю, не больше.

Я сидел один в квартире Джона Гордона и безрадостно смеялся. Несмотря на действие эликсира, теперь на мне начинало сказываться напряжение прошлой ночи, бессонной и совершенно выматывающей. Разум уносило в беспорядочный водоворот, в котором с ошеломительной быстротой сменялись лица Гордона, Катулоса и Зулейхи. А то обилие сведений, что вывалил на меня Гордон, представлялось мне путаным и бессвязным.

И даже при таком моем состоянии кое-что отчетливо выделялось надо всем: я должен был найти новое укрытие египтянина и вырвать Зулейху из его рук – если, конечно, она еще была жива.

Гордон сказал – неделя, и я вновь усмехнулся: еще неделя, и я уже никому не смогу помочь. Я выяснил, какое количество эликсира мне было необходимо, и пришел к выводу, что его хватит не более чем на четыре дня. Четыре дня! Четыре дня на то, чтобы прочесать все крысиные норы в Лаймхаузе и Китайском квартале, четыре дня на то, чтобы разыскать в дебрях Ист-Энда логово Катулоса.

Я сгорал от нетерпения, желая приступить к делу, но тело взбунтовалось, и я поплелся к койке. Упав на нее, я мгновенно уснул.

Затем я почувствовал, что меня трясут за плечо.

– Мистер Костиган, проснитесь!

Я сел, спросонья моргая. Надо мной стоял Гордон, весь осунувшийся.

– Дьявол сделал свое дело, Костиган! Скорпион ужалил вновь!

Я вскочил, еще сонный и лишь отчасти понимая смысл его слов. Он помог мне надеть пальто, нахлобучил мне на голову шляпу и, крепко взяв под руку, вывел из квартиры и спустил по лестнице. На улице уже горели фонари: я проспал невероятно долго.

– Какая очевидная жертва! – Я только тогда понял, что спутник все это время продолжал говорить. – Он должен был уведомить меня в момент своего прибытия!

– Не понимаю… –  начал я потрясенно.

Мы уже стояли на тротуаре. Гордон поймал такси, назвал адрес маленькой невзрачной гостиницы в спокойном и солидном районе.

– Барон Роков, – бросил он, пока мы неслись с бешеной скоростью, – русский, у которого есть связи в Военном министерстве. Вчера он вернулся из Монголии и, судя по всему, сразу отправился в укрытие. Нет сомнений, что он узнал что-то крайне важное о медленном пробуждении Востока. Он не успел выйти с нами на связь, поэтому до сих пор я и понятия не имел, что он в Англии.

– И вы узнали, что…

– Барона обнаружили в его комнате. Тело было страшно изуродовано.

Та приличная гостиница, в которой несчастный барон решил скрыться, буквально стояла на ушах и кишела полицейскими. Администрация пыталась сохранить все в тайне, но постояльцы прознали о случившемся зверстве и многие спешно покинули номера либо готовились это сделать, тогда как полиция уже собиралась начать расследование.

Номер барона на верхнем этаже пребывал в совершенно не передаваемом состоянии. Даже в дни мировой войны я не видывал подобной разрухи. Все здесь осталось нетронутым – в том же виде, в каком номер увидела горничная получасом ранее. Столы и стулья валялись сломанные, а остальная мебель, пол и стены были забрызганы кровью. Барон, высокий, мускулистый мужчина, лежал посреди комнаты, являя собой страшное зрелище. Череп был размозжен, под мышкой зияла глубокая рана, а левая рука висела буквально на лоскуте плоти. На бородатом лице застыло выражение неописуемого ужаса.

– Должно быть, убийца использовал какое-то тяжелое кривое оружие наподобие сабли, – заметил Гордон, – и удары наносились с потрясающей силой. Посмотрите, какие глубокие отметины остались в подоконнике, куда убийца нечаянно угодил. А вот, как толстую спинку крепкого стула раскололо, будто щепку. Определенно, это была сабля.

– Тальвар [99], – пробормотал я угрюмо. – Неужели вы не узнаете работу мясника из Центральной Азии? Здесь побывал Яр-хан.

– Он ведь афганец! Ну конечно, пришел по крышам, спустился к подоконнику на веревке, которую привязал к чему-нибудь на краю крыши. Примерно в половине второго горничная, проходя по коридору, услышала громкий шум из номера барона – сначала треск стульев, а за ним внезапный короткий крик, переросший в ужасное бульканье и затем затихший, и звуки тяжелых ударов, странно приглушенных, словно звуки меча, входящего в человеческую плоть. После этого все звуки стихли. Горничная позвала управляющего, и они попытались открыть дверь, но та оказалась заперта. Покричав и не получив ответа, они открыли номер своим ключом. Внутри они увидели только тело барона, но окно было открыто. Все это слишком обыкновенно, удивительно не похоже на Катулоса. Нет той изощренности. Ведь его жертвы часто умирали будто от естественных причин. Не понимаю, в чем дело.

– Результат, однако, мало чем отличается, – отозвался я. – Мы не можем сделать ничего, чтобы поймать такого убийцу.

– Верно, – буркнул Гордон. – Мы знаем, кто это сделал, но у нас нет никаких доказательств – ни единого отпечатка. Даже если бы мы знали, где прячется этот афганец, и арестовали его, то все равно не смогли бы ничего доказать – сразу найдутся десятки людей, которые будут готовы подтвердить его алиби. Барон вернулся только вчера. Катулос, вероятно, не знал о его возвращении до сегодняшнего вечера. Он знал, что завтра Роков свяжется со мной и поделится тем, что узнал в Северной Азии. Египтянин знал, что удар нужно нанести быстро, и времени готовить более надежное и продуманное убийство у него не было, так что он послал этого афридийца с тальваром. И мы ничего не сможем тут поделать, по крайней мере до тех пор, пока не обнаружим укрытие Скорпиона. И что барон узнал в Монголии, нам тоже не узнать, но в том, что это напрямую касалось намерений и стремлений Катулоса, можно не сомневаться.

Снова спустившись по лестнице, мы очутились на улице вместе с агентом Скотленд-Ярда по фамилии Хансен. Гордон предложил вернуться в его квартиру пешком, и я с радостью согласился дать ночному воздуху вымести паутину из моего растерянного разума.