Роберт Говард - Боги Бал-Сагота (сборник)

В его теле, буквально порванном на части, сидели двенадцать пуль, его мозг практически вытекал из дыры в виске. И все же Адам Гримм достиг лежавшего на диване человека. Когда опустилась изуродованная голова и сомкнулись чудовищные челюсти, из горла Ричарда Брента вырвался захлебывающийся крик. На мгновение мне показалось, что два их пугающих образа слились воедино: безумный человек и безумный нечеловек, а потом Гримм каким-то звериным движением вскинул голову, разрывая врагу горло, и кровь залила обоих. Затем он поднял измазанную алым морду, и его волчьи губы растянулись в последнем приступе чудовищного хохота, захлебнувшегося в потоке крови. После этого он рухнул на пол и затих.

Эммет Глэнтон ударил по тормозам. Взвизгнули покрышки, старенький «Форд Ти [63]» занесло, и он остановился всего в нескольких футах от фигуры, внезапно, точно призрак, возникшей впереди среди темной, ветреной ночи.

– Какого дьявола ты этак вот прыгаешь прямо под колеса? – гневно закричал Глэнтон, узнав человека, замершего в нелепой позе в лучах фар.

Это был полоумный Джошуа, местный дурачок, работавший лесорубом у старого Джона Брукмэна, но… В таком расположении духа Глэнтон не видел Джошуа еще никогда. Широкое туповатое лицо парня, озаренное ярким светом фар, конвульсивно дергалось, пена хлопьями падала с губ, глаза покраснели, как у бешеного волка. Отчаянно размахивая руками, он невнятно хрипел. Изумленный, Глэнтон распахнул дверцу и вышел из машины. Встав в полный рост, он оказался на несколько дюймов выше Джошуа, но рядом с коренастым, могучим, точно горилла, недоумком его поджарая, мускулистая фигура совершенно не впечатляла.

Во взгляде Джошуа чувствовалась угроза. Куда только делась его обычная тупая апатия? Он кинулся к Глэнтону, оскалив зубы и зарычав, точно дикий зверь.

– Держись от меня подальше, дьявол тебя разрази! – прикрикнул на него Глэнтон. – Что это на тебя нашло?

– Ты едешь туда! – пролопотал недоумок, указывая на юг. – Старый Джон звонил тебе. Я все слышал!

– Да, звонил, – ответил Глэнтон. – Просил приехать, как можно скорее. Зачем, не сказал. И что с того? Хочешь, чтоб я подвез тебя обратно?

Джошуа подпрыгнул на месте, по-обезьяньи замолотил кулачищами по волосатой груди, заскрежетал зубами и завыл. По спине Глэнтона пробежали мурашки. Ночь была черным-черна, ветер выл в мескитовых зарослях под черным небом, да еще этот треклятый дурень выкидывал коленца, беснуясь посреди единственного островка света, точно злой дух, вызванный какой-то ведьмой из самого пекла!

– Нет, я не хочу ехать с тобой! – взревел Джошуа. – И ты не поедешь! Только попробуй – убью! Башку сверну вот этими руками!

Пальцы безумца потянулись к лицу Глэнтона, шевелясь, точно толстые, волосатые паучьи лапы. Его угроза вывела Глэнтона из себя.

– С чего это ты взбесился?! – рыкнул он. – Не знаю, зачем Брукмэн звонил, но…

– Я знаю! – взвыл Джошуа. Хлопья пены так и брызнули с его трясущихся жирных губ. – Я был за окном и все слышал! Она тебе не достанется! Я не могу без нее!

– Без кого?!

Глэнтон был совсем сбит с толку. Тайна за тайной! Непроглядная тьма, вой ветра за окном; из трубки спаренного телефона несется визг Джона Брукмэна – старик на грани истерики, умоляет, требует, чтобы сосед бросил всё, сел за руль и на полной скорости мчался к нему; бешеная гонка по исхлестанной бурей ночной дороге… А тут еще этот безумец ни с того ни с сего прыгает под колеса и грозится убить его!

Джошуа не ответил. Казалось, он утратил последние крохи здравого смысла и вел себя, точно маньяк-убийца. А под его рваной рубахой бугрились мускулы, способные разорвать человека на куски.

– Я никогда ее раньше не видел! – вскричал он. – Но я не могу без нее! Старому Джону она не нужна! Он сам сказал, я слышал! Если ты не приедешь, может, он отдаст ее мне! Езжай домой, или я убью тебя! Башку оторву и скормлю стервятникам! Ты, небось, думаешь, я – безобидный большой простофиля, да?!

Его басовитый рев сорвался в отвратительный, режущий уши визг.

– Ну, если хочешь знать, – заговорил Глэнтон, не сводя с него настороженного взгляда, – я всегда говорил, что тебя стоит опасаться. А Брукмэн – просто дурак, что держит такого у себя на ранчо. Я ждал, что в один прекрасный день ты окончательно свихнешься и убьешь его.

– Я не стану убивать Джона! – проревел Джошуа. – Я убью тебя! И ты будешь не первым! Это я убил моего братца, Джейка! Он раньше слишком часто колотил меня. Я взял камень, размозжил ему башку в кашу, а тело отволок в каньон и бросил в омут за порогами!

Лицо безумца задергалось, исказившись в гримасе маниакального веселья. Поведав ночной тьме свою ужасную тайну, он сверкнул глазами. Казалось, в глазах его пылает адский огонь.

– Так вот, значит, что сталось с Джейком! А я-то думал: с чего это он вдруг пропал, а ты пошел жить к старому Джону? Убил брата, а остаться одному в хижине у безлюдного каньона духу не хватило, а?

В мутных глазах маньяка вспыхнули искорки страха.

– Он не хотел лежать там, в омуте, – пробормотал Джошуа. – Стал приходить и скрестись в окно, а голова-то вся в крови! Просыпаюсь среди ночи и вижу: смотрит, смотрит на меня снаружи, пыхтит, булькает, а говорить не может – кровь в горле не дает… Но уж ты-то не вернешься мучить меня по ночам! – внезапно завизжал полоумный, качнувшись из стороны в сторону, будто готовый ринуться в атаку бык. – Я вобью кол тебе в грудь, а сверху навалю камней!

Не успев закончить эту тираду, он кинулся на Глэнтона.

Глэнтон прекрасно понимал: стоит попасть в захват – и эти ручищи переломят ему хребет, как щепку. Но знал он и другое: в девяти случаях из десяти маньяки стремятся вцепиться в глотку жертвы зубами.

Джошуа исключением не был. Он полностью обратился в зверя. Руки его слепо тянулись вперед, а челюсти щелкнули, будто волчья пасть. В лучах фар блеснули оскаленные, влажные от слюны зубы. Поднырнув под взмах огромной руки, Глэнтон изо всех сил ударил Джошуа в подбородок. Другой от такого удара лег бы на месте без чувств, но недоумок лишь покачнулся, а изо рта его брызнула кровь.

Прежде, чем он успел восстановить равновесие, Глэнтон ударил еще и еще. Джошуа дрогнул, зашатался, под градом ужасных ударов голова его моталась из стороны в сторону. Безумец был крепок, как бык, но нескончаемая череда ударов не позволяла маньяку оправиться – ослепляла, сбивала с толку, заставляя забыть о нападении.

Между тем Глэнтон начал уставать и терять надежду. Да когда же все это кончится? Стоит ослабить натиск – и Джошуа тут же придет в себя, снова бросится в атаку и…

Внезапно островок освещенного фарами пространства остался позади. От неожиданности Глэнтон едва не споткнулся. Его охватил страх. Что, если обезумевший маньяк нащупает его горло во тьме? В отчаянье он ударил наугад. Удар попал в цель – вскользь, но Глэнтон почувствовал, что противник падает.