Лора Белоиван - Новая кофейная книга (сборник)

– Папа, давай быстрей, Маришка завелась!

Алекс запрыгнул на заднее сиденье и вытянул ноги.

«Джуг» сорвался с места. Маришка сидела за рулем, высунув в окно левую руку с сигарой, а правой дирижировала в такт мелодии, которую поймал и проигрывал Реми.

– Громче! – распорядилась она, и брат добавил басов, зазвучав, как группа хеви-метала.

К рулю Маришка не прикасалась – ей это было не нужно, «Джуг» слушался взгляда. В принципе Маришка могла вести машину и с заднего сиденья, ей просто нравилось сидеть впереди – а ее отцу комфортнее было там, где можно было вытянуться во весь рост. Вот и сейчас он расслабился – и вытягивался, и вытягивался, пока Лиза не отозвалась с переднего сиденья:

– Дорогой, твои колени у меня подмышкой.

– Прости, дорогая, увлекся. Тело затекло с отвычки.

– А почему ты не мог расслабиться у дяди Гари? – спросил Реми, не переставая звучать мелодию.

– Они так гордятся своими человеческими родственниками, – улыбнулся Алекс. – Не хотелось их расстраивать. Ничего, будем теперь общаться, мы к ним, они к нам, письма, разговоры – через какое-то время привыкнут.

Кофе в семействах Бижу и Гари высоко ценят и принимают в себя при любой возможности.

Семейство Бижу предпочитает мягкие новозеландские сорта, а в их отсутствие – африканские. Можно было бы сказать, что в жилах этой семьи – кофе вместо крови, если бы вместе с любовью к черному напитку они не унаследовали от Лили Бижу полное, тотальное неумение его варить. Кофе, приготовленный любым из Бижу, можно было бы использовать как заменитель допинга: любой выпивший залпом чашку этого напитка бежал очень быстро, кричал очень громко и швырял тяжелые предметы очень сильно, стараясь попасть в несущегося перед ним кофевара. Так что до появления в широкой продаже высококачественных кофемашин семья Бижу пила совершенно различный кофе везде, где придется; и, найдя хорошую кофейню, ходила туда чаще, чем это принято.

В те времена, когда семья Бижу жила неподалеку от семейства Гари, кофе гостям варили невидимые слуги живого дома – и тогда разделить удовольствие от напитка могли члены обеих фамилий. Потому что при всей неисчерпаемости ресурса – то есть при доступности семейству Гари любой физической вещи, от новозеландского кофе до якутских бриллиантов, – пить сам напиток из них мог только кузен Джошуа, которому не нравился вкус – так что процесс терял смысл для всех участников.

Ведь призраки семейства Гари питались воспоминаниями, иллюзии – впечатлениями, а чудовища – переживаниями. Соответственно, для того, чтобы выпить чашку кофе, семейству Гари нужен был тот, кто это сделает. Находясь рядом с любителем кофе, делающим первый глоток, любой из Гари разделял все его ощущения: горечь и мягкость напитка на языке – тепло, разливающееся по телу, – бодрость, поднимающаяся от рук к затылку – резкая сосредоточенность и прилив вдохновения – обострившаяся четкость мысли… К сожалению, любитель кофе иногда начинал разговаривать, и если он не был приятным собеседником, впечатление от напитка бывало испорчено. Так что при всей любви к кайфу от кофе, Гари его испытывали нечасто.

Возобновив общение двух семейств после долгого перерыва, Алекс Бижу придумал для Грима Гари преизящнейший выход: достаточно поставить на границе замковых земель – там, где семейство начинает чувствовать незнакомцев, – автомат по продаже кофе – и кайф кофемана обеспечен; при этом общаться с лишними людьми – не нужно.

Способ был опробован и признан годным; с тех пор невидимые слуги дома послеживают за тем, чтобы путник, подъезжающий к границам владений семейства Гари, получал стаканчик лучшего кофе в этой части Вселенной.

Так что, путешествуя по Старому Свету, не пренебрегайте кофейными автоматами, особенно теми, что расположены в уединенных местах – кто знает, частью какой истории вам посчастливиться стать, если напиток вам понравится.

Пассажир номер 2 прилетел, и вдруг оказалось, что его не было на этом рейсе.

Возможно, каким-то диким образом он не прошел регистрацию; либо его регистрация не менее необъяснимым образом аннулировалась. Так или иначе, трансконтинентальный рейс из Парижа не содержал в себе такого человека, как он, сообщил ему эмиграционный офицер, хмуро рассматривавший его бумаги: командировка, бизнес-карточки, паспорт, права, все в наличии, и все не то. Ни малейшего намека на такого человека, как вы, покажите посадочный талон – и уставился на него с недоумением и брезгливостью, как если бы где-то в Марокко только что рассекретили банду преступников, производящих с залихватской постколониальной бойкостью рулоны и ленты поддельных посадочных талонов, и он об этом уже прочитал в ленте новостей, а этот несчастный неловкий пассажир – нет. Да и зачем производить поддельные посадочные талоны, если еще не освоена механика подбрасывания сомнительных пассажиров на необходимые рейсы синеватыми землистыми кукушечными яичками – да и это, в принципе, зачем?

– Вот сейчас будем выяснять зачем, – недружелюбно сообщил офицер.

Пассажир номер 2 ушел вместе с парочкой неизвестно откуда взявшихся, будто кто-то выхватил из-под елки две подарочные костюмированные фигурки, полицейских в красивых костюмах. Его привели в комнату для «проверки безопасности», так было написано на двери. В комнате, помимо Пассажира номер 2, было еще много других пассажиров – все такие же растерянные.

– Почему так много народу задержали? – спросил у плачущей женщины в черном платке.

– Пока летели, ввели новый иммиграционный закон – там список стран, которым аннулировали визы, – ответил кто-то другой (женщина так плакала, что даже, кажется, не расслышала вопроса, вся черная, как облако). – Но у меня вообще гринкарта, и все равно не пускают, безумие какое-то. И звонить адвокату не дают. Хотя, наверное, лучше если для нас всех найдут какого-то одного общего адвоката. А вы из какой страны?

– Из Франции, – сказал Пассажир номер 2 и понял, что зачем-то обманывает: это рейс был из Франции. Ему не хотелось признаваться, что у него американский паспорт и что его задержали из-за какой-то беды с регистрацией, тут у людей, похоже, настоящие проблемы, а у него просто сбой. Просто сбой.

За ним зашли те же (или другие) подарочные рождественские полицейские: его допрашивали в отдельной комнатке. Пассажир номер 2 рассказал, откуда летел (бизнес-поездка, тестирование нового продукта, пять лет как гражданин, женат четыре из этих пяти), вкратце пересказал свою скучнейшую, ненавистную, ненавистную, скучнейшую биографию, изобилующую повторами и монотонностями, снова показал посадочный талон и кое-какие личные вещи из рюкзака – ноутбук, бледный чек из франкфуртского аэропорта, где пересаживался и перекусил пивом с венской колбаской, книгу Франзена «Поправки», которую семь раз начинал читать во время предыдущих командировок и, кажется, брал ее с собой скорей по привычке, как трансатлантический талисман, который все же не сработал на этот раз.