Денис Филонов - Жалкие создания

Я бывал пару раз в гостях в особняке Бутчей. Ну, я имею ввиду, когда Ники еще был жив. У них там мраморные лестницы, огромные люстры, позолоченные канделябры с электрическими лампочками – чего уж говорить! – две гостевые комнаты размером с весь наш дом. Ники однажды похвастался мне скульптурой из гипса, сделанной по его образу и подобию. Скульптура эта покоилась в его комнате. На ней Ники стоял и смотрел в даль. Просто смотрел в даль, но она вызывала у него восхищение. Прямо таки какой-то нездоровый восторг. Эту статую ему подарил отец в его тринадцатый день рождения.

Мистер Бутч беседовал со мной, но ничего существенного я ему не сказал. Он стоял в двух метрах от убийцы и даже не подозревал об этом. Пытался что-нибудь у меня вызнать, но я все отрицал, запутывая его еще больше. Он был подавлен. Еще бы! Я-то лишился только друга, а он единственного наследника! Думал ли он в этот момент о своем сыне не как о предмете роскоши, а как о родном члене семьи? Я этого не узнаю...

21

– В Мертвом доме обитают только тени, здесь нет людей. У порога мы сбрасываем кожу и лишаем себя людского. Здесь мы обнажаем свою сущность. Здесь мы те, кто мы есть. Не нужно прикидываться. Не нужно стыдиться. Мы мертвые тени в сером дворце из постоянства. Здесь ничто не меняется, все остается, как прежде. Это относится не только к вещам. Добро пожаловать в лимб... Мы лишь тени и ничего больше, а там, за окном, где встает рассвет, таких, как мы, презирают и используют в качестве средств для удовлетворения их звериных потребностей. Но сними кожу с них и что ты найдешь внутри? Ничего... А может быть, их внутренний мир окажется гораздо ужаснее нашего...

– В дамки! – закричал безумец. – Как тут душно.

– Да, да, – сказал я, кивая, – здесь нашли себе место тени, прячущиеся от света...

Внезапно нас прервал стук со второго этажа.

– Что это? – я поднялся на ноги и посмотрел в потолок.

– Хозяин уронил яблоки.

Стук повторился. От него у меня заколотилось сердце, словно я узнал знакомые мотивы. Может быть, это Тайлер?

– Ему нужна помощь, – сказал Никак. – Всем нужна помощь.

– Угу, – пробормотал я, – помоги мне.

– Сам себе помогай! – проворчал он.

Я вышел из комнаты и направился по лестнице. Лампочки не работали, меня окружала темнота. Какой жуткий холод. Чем дальше я продвигался, тем холоднее становилось, как будто сама смерть окутывала меня, хотела заключить в свои объятия. Пальцы рук окоченели, когда я добрался до мансарды, используя стены в качестве опоры, чтобы не упасть, иначе тогда бы я не сумел встать и точно замерз бы насмерть. В другом конце стены стоял большой черный шкаф. Кто-то внутри него взволнованно стучал по деревяшке, привлекая к себе внимание. Я тяжело сглотнул. Вернулась память из детства. Нет, этого быть не может!

Дверь шкафа со скрипом легонько приоткрылась, вырвался сквозняк, и из пустого черного пространства медленно, как будто сама собой, выплыла... полупрозрачная голова Уэса! Черт возьми! Это была его голова! Окруженная каким-то мертвым фосфоресцирующим ореолом. Он поднял на меня тяжелый взор, и я лишился дара речи. Я словно заледенел.

– Дилан... – как отдаленное эхо во мгле прозвучал его потусторонний, призрачный голос. – Не слушай его. Ты не должен за ним идти. Он ждет тебя. Не ходи к нему. Он ждет тебя. Не ходи к нему. Не ходи к нему. Не ходи... он уже ждет тебя...

На лице Уэса, прежде беспокойном, внезапно образовалась странная улыбка, от которой у меня покрылась спина мурашками. Не смотря на дичайший холод, все тело бросило в пот. Это была ненормальная гримаса ликования. Он приложил палец к губам, жестом приказывая быть тихим, и начал отступать назад, скрываясь за дверью шкафа. Возвращался во тьму, пока окончательно в ней не растворился, как дым. Из шкафа донесся негромкий глумливый смех. Я снова с трудом сглотнул гигантский ком, застрявший в горле, и глубоко вздохнул. Все это время грудь была напряжена настолько, что в легкие отказывался поступать воздух.

– Ты меня не напугаешь, Уэс! – закричал я, едва ли находя силы для ответа. – Я убил тебя! Тебя нет! Ты больше не существуешь!

Шкаф зарычал. Начал ходить ходуном, как будто в него вселился легион демонов, и он ожил. Я сжал руки в кулаки, не отводя взгляда. Какие-то завывания, стоны и клокотания неслись из его бездонной глотки. Хлипкая дверь яростно хлопала, как пасть чудовища, окатывая волной морозного ветра. Наконец, сценка завершилась. Он успокоился. Я вытер со лба пот тыльной стороной ладони, однако напряжения от этого не поубавилось.

Зверский холод проник под кожу. Что происходит?

– Эль... ф... с-с...

Переведя дух, я повернулся и спустился на второй этаж. Ледяной холод пронизывал тело до костей, словно некая сила противилась приближаться к той комнате в конце сумрачного коридора, из которой, как скорбная песня, доносился этот невыносимый зловещий и унылый гул, сравнимый, пожалуй, лишь с бесконечно тоскливым воем Харона.

– Эли... ас-с-с... фс-с-с...

Я буквально заставлял себя делать каждый шаг, отдирая подошвы ботинок от пола, словно они примерзали к нему. Нужно еще немного, еще чуть-чуть. Я почти у цели. Еще пару шагов. Как же холодно. Перехватило дыхание, и онемели ноги.

Я, подобно ржавому роботу, толкнул дверь, ведущую в комнату. Она отворилась нараспашку. И мерзкое чувство отступило вместе с холодом так мгновенно, что я малость опешил и с шумом выпустил воздух, как если бы все это время меня крепко держали за горло и сейчас отпустили. Внезапно наступила могильная тишина. Поначалу мне даже подумалось, что я утратил слух, но быстро отверг эту мысль. За дверью никого не было, висело непроницаемое покрывало из темноты и молчания.

Я переступил порог. Раньше эта комната служила чьей-то спальней, ибо в ней стояла двухспальная кровать, тумбочка и стул, направленный к задней стенке. На нем кто-то сидел. Я видел только спинку стула и чей-то лохматый затылок. Это точно не Тайлер! Тогда кто это?

Незнакомец смотрел на стену и лихорадочно что-то шептал, словно заклинание, которое позволяло отгонять от него злых духов. Этот шепот, как шелест ноябрьского ветра, очень меня впечатлил. Я узнал его – кошмар из моего детства. Как будто это было вчера, я снова стал тем маленьким, любопытным мальчиком, который впервые ступал по этим древним доскам, следуя на зов неведомого. Внизу шумела музыка, смеялись дети – в доме номер тринадцать по улице Мрака шла злосчастная вечеринка. Пир мертвецов, которые еще не знают, чем все обернется. Какая трагедия их постигнет.

Этот тип безудержно повторял одно слово прерывистым шепотом, словно молился кому-то:

– Элифас... Элифас... Элифас... Элифас...

Я медленно добрался до центра комнаты, стараясь его не тревожить, ибо до конца не был уверен, кто это и стоит ли его опасаться. Он мог быть кем угодно.