Сергей Зюзин - Мертвецы из инета. Книга первая. Мёртвая бабка

А от окна, опять вперемешку со стуком в стекло, вновь послышался ничуть не изменившийся голос Оксаниного папы:

–

Аня! Не бойся, я не умер! Открой мне!

C огромным трудом сумев пересилить свой страх, мама подошла и наклонилась к окну. В темноте двора она смогла разглядеть освещённое падавшим сквозь стекло светом лицо взобравшегося на что-то за окном Оксаниного папы, её мужа Олега.

–

Ты… Ты… – мама стала говорить, запинаясь и сама не замечая, что переходила на крик. – Тебя убили! Бабка убила тебя! Тебя нет! Нет! Не-е-ет!!!

Снова вспомнив, и теперь намного отчётливее, как от руки мёртвой старухи погиб её Олег, мама Оксаны в полный голос зарыдала. А из-за окна всё доносился голос её, убитого недавно, мужа:

–

Аня, открой мне! Я тебя умоляю! – он продолжал её уговаривать, сумев ещё больше приблизиться к стеклу окна. – Ты ничего не знаешь! Не понимаешь! Ты должна мне открыть!

–

Нет! Нет! Нет!!! – уже во весь голос кричала мама, с дрожью во всём теле глядя в родное лицо за стеклом.

От её криков проснулась Оксана. Вскочив с постели, она испуганно выбежала в комнату с часами на стене.

–

Что случилось, ма?! – от беспокойства почти срываясь на крик, спросила она, бросаясь к рыдающей у подоконника маме.

–

Там… – только и смогла та ей ответить, указывая пальцем на окно.

–

Что там? – Оксана с огромной тревогой склонилась к стеклу.

Однако, за окном уже никого не было. От предчувствия чего-то недоброго ледяные мурашки побежали и по коже Оксаны.

–

Что ты там увидела, ма? – развернувшись и взяв маму за плечи, уже с отчаянием в голосе проговорила она.

При этом Оксана попыталась заглянуть маме в её залитые слезами глаза.

Мама с негодованием посмотрела на дочь:

–

Посмотри же получше! Там, за окном!

–

Но там ничего и никого нет! – в Оксанином рассудке мелькнула надежда, что маме просто что-то показалось.

Мама отстранила её от окна. Отстранила и посмотрела в него сама. И тоже увидела, что за ним, в самом деле, уже никого не было.

–

Может, тебе показалось? – несмело проговорила Оксана у неё из-за спины.

И тут мама резко к ней обернулась:

–

Нет, не показалось! Я и видела его, и слышала!

–

Кого?! – ошеломлённо переспросила Оксана, уже и сама догадываясь, кого могла увидеть за окном мама, говоря о нём «его».

–

Твоего папу, – упавшим голосом проговорила та ей в ответ, закрывая лицо руками и опять начиная громко рыдать.

Оксана обняла её обеими руками и повела от окна прочь. От осознания только что сказанного мамой ей стало не по себе. Папа?! Значит, бабка его своей жуткой игрой уже «оживила»?! Хотя, если бы на самом деле пришёл папа, «оживлённый» этой сволочью, то чего бы это ему при появлении Оксаны прятаться? Впрочем, папа ведь, наверняка, теперь тоже стал другим!

В испуге размышляя, Оксана потихоньку подвела маму к столу. И вдруг!!! Сзади, из коридора, до них донёсся грохот сильнейшего удара во входную дверь. И почти сразу ещё одного, такого же. И ещё. Кто-то, раз за разом, начал бить со двора по двери чем-то очень тяжелым и крепким, и удары те были такой силы, что, казалось, вместе с дверью они вот-вот разнесут в щепки весь дом.

Огромная волна всё сметающего на своём пути леденящего сердца ужаса прокатилась по рассудкам Оксаны и мамы. Ведь эти удары в дверь могли означать только одно – к ним в дом кто-то непрошено и нагло ломился! И этот «кто-то» был… Значит, маме не показалось? К ним действительно пожаловал папа? Мёртвый?! А раз так, то здесь, наверняка, уже была и мёртвая бабка.

А удары всё продолжались и продолжались. От испуга ни Оксана, ни мама не могли ничего друг другу даже сказать, молча глядя друг на друга округлившимися от страха глазами. А мама при этом ещё и, задрожав, как осиновый лист, стала оседать на месте прямо на пол. Тут же подхватившей её под руки Оксане пришлось усадить её у стола на один из стульев. Стараясь маму успокоить, она стала легонько похлопывать её по плечу.

Едва преодолевая свой трепет, который с каждым из продолжавшихся сокрушительных ударов в дверь становился всё невыносимее, Оксана медленно подошла к выходу в коридор, чтобы поближе посмотреть на уже едва выдерживавшую кошмарную атаку входную дверь. Падавшего туда из-за её спины света вполне для этого хватало.

А выбивающие дверь удары продолжали греметь на весь дом. Раздававшийся при каждом из них треск ломаемой древесины, с которым из двери безжалостно выдирались железные крепления её большого и крепкого засова, а так же массивных, старинной работы, железных петель, говорил о том, что тот, кто её снаружи выламывал, трудился небезуспешно. Хоть дверь та и была из толстых дубовых досок, крепких, почти как железо. Это какой же силы были те удары! При каждом из них засов отрывался от двери всё больше и больше, одновременно выламывая своим языком и удерживавшее его крепление на притолоке. На пол при этом сыпались разных размеров куски крошившейся от ударов штукатурки.

Смотря на это, Оксана не знала, что и поделать. Удар следовал за ударом, и засов на двери был уже почти сокрушён. От вида всего этого Оксане хотелось по-настоящему кричать. И когда при оказавшемся последним ударе засов, наконец, был выломан полностью, Оксана не выдержала и завизжала. При этом она развернулась и отбежала к по-прежнему сидевшей у стола маме. Та же, уже немного придя в себя после первого испуга, поднялась ей навстречу и, обняв, прижала к себе.

Обнявшись, они замерли на месте, ни на секунду не сводя глаз с раскрывшейся двери, ожидая, кто же из-за неё появится, папа или бабка, и уже внутренне готовясь к смерти. О том, чтобы попробовать выбить окно и выскочить во двор, ни одной из них даже не пришло в голову.

А из-за распахнувшейся двери почти сразу донёсся жуткий грохот удара чего-то тяжеленного об пол. Наверное, незваный ночной «гость» бросил на него то, чем только что была выбита входная дверь. И вслед за этим из коридора послышались вначале скрип открываемой ещё шире двери, перемешанный с хрустом и скрежетом раздавливаемых ею об пол кусков штукатурки, потом шаги, и в полумрак коридора шагнул… Папа! Это был Оксанин папа. Значит, маме не показалось. Всего на миг остановившись в коридоре, он тут же повернулся к застывшим в ужасе у стола Оксане и маме последней.

Было не передать, что почувствовали в тот момент они обе. Хоть мама уже и успела увидев своего умершего мужа в окно. Страх? Несомненно, страх был, и он был огромен, ведь они собственными глазами видели, как их любимый муж и папа погиб. Теперь же он приближался к ним, словно живой. А им обеим было хорошо известно, во что после смерти и такого же «оживления» превратилась их бабушка, тоже некогда такая любимая и любящая! Однако, страх этот начисто подавлялся другими чувствами, ведь перед ними сейчас был их муж и папа, такой родной и такой любимый. Муж, без которого Оксанина мама не хотела жить. Папа, с утратой которого Оксана никак не могла и не хотела смириться. Муж и папа, которого они обе обожали! К тому же папу они не видели жаждущим их смерти.