Бентли Литтл - Сгинувшие

– Вы хотите сказать, что мы участвуем в войне?

– А разве нет?

Раздался звонок мобильного, и Брайан, взглянув на высветившийся номер, поднял трубку. Звонили из Лос-Анджелеса, но номер был ему незнаком. Однако Брайан решил ответить и снял трубку на четвертом звонке:

– Слушаю вас.

– Это Брайан? Брайан Хоуэлс?

– Да, – осторожно произнес журналист.

– Это Лиза Ламаньон. – Лингвист была взволнована. – Я сделала это! Я взломала код!

Ладонь Брайана покрылась потом, и он переложил трубку в другую руку, чтобы не уронить. Его охватил ужас.

– И что же там написано?

– Да здесь много всего. С чего начать? С вашего отца?

– Подождите, я буду записывать. – Брайан жестом показал Кэрри, что ему нужно записать информацию, и девушка быстро передала блокнот и ручку, которые лежали на полке под телефоном.

– Начинайте, – разрешил Брайан.

– Я расположила все в хронологическом порядке. Первое письмо вашего отца адресовано вашей матери. Он обращается к ней « СУКА », а потом пишет: «Я люблю ее больше, чем тебя. Я люблю ее тело. Я люблю все, что с ней связано. Я люблю секс. Но я не могу любить ее детей. Потому что люблю наших. Верни их мне. Я больше не хочу этого делать. Почему ты не можешь быть такой, как она ?»

Брайан молчал, не зная, что сказать. У него было ощущение, что он получил нокаутирующий удар в живот.

– Я понимаю, что смысла в этом мало. Во всех этих письмах его почти нет. Но за точность перевода я ручаюсь.

Брайан еще раз перечитал свою запись.

– Мне продолжать? – спросила профессор.

– Да, – с трудом выдавил он из себя.

– Второе письмо, и опять « СУКА », а потом: «Я возвращаюсь, но не хочу возвращаться. Дети должны быть со мной. Все проходит. И это тоже пройдет ». Он повторяет это восемь раз.

– А что в других посланиях? – негромко спросил Брайан. – В тех, которые были написаны на стенах на месте преступлений?

– А вот это уже интересно, – сказала лингвист. – Все они… секундочку. – Она замолчала и пробормотала что-то малопонятное. – Боже, а я не обратила на это внимания. Но сейчас, когда они все лежат прямо передо мной…

Брайан услышал, как она резко втянула воздух.

– Это все разные части одного и того же текста. Руководство, как добраться до какого-то места.

– До какого? Прочитайте.

– До Черной горы.

Неожиданно Брайану стало холодно. Он вспомнил сон, приснившийся ему в доме матери, в котором он шел по извилистой дороге, вымощенной желтым кирпичом, совсем как Дороти из «Волшебника из страны Оз». И направлялся он именно к Черной горе, по которой ползали огромные слизняки-альбиносы. А откуда-то из глубины горы до него доносились крики его отца.

– Я никак не помечала эти страницы, так что не могу сказать, какая из них откуда…

– Это не важно.

– Хорошо. Вот, например, на одной из них написано: « Мы живем среди больших деревьев к востоку от городов между руслами рек, где вы крали наше золото ». А вот еще: « Из всех домов можно попасть к Черной горе ».

Брайан чуть не задохнулся.

– А вот нечто более современное, хотя написано тем же языком: «З олотая тропа идет к востоку и к северу от Оук-Дро ». Последнюю надпись я не смогла прочитать, потому что фото очень размытое. Но мне удалось понять несколько слов – опять «золото», «юг» и «смерть».

– Значит, они хотят, чтобы мы их нашли. Они сообщают нам свое местоположение.

– А может быть, и не нам. Или не всем и каждому. Возможно, только тем, кто читает на их языке. – Ламаньон помолчала. – А может быть, только вам.

– Помните, вы сказали, что этот язык вас пугает? – спросил Брайан, глубоко вздохнув.

– Да.

– И он все еще вас пугает?

– Да, – услышал он после секундного колебания.

– Очень хорошо.

– Мне придется сообщить обо всем этом в полицию, – сказала доктор Ламаньон.

– Конечно, – согласился Брайан.

– Надеюсь, что хоть чем-то помогла вам.

– Конечно. Спасибо. Я еще позвоню, – и Брайан отключился.

– В чем дело? – спросила Кэрри.

– Звонила доктор Ламаньон, профессор лингвистики. Она расшифровала надписи. Мой отец… – Брайан чуть не поперхнулся. – Мой отец вернулся домой потому, что хотел забрать меня и сестру. В эту их… деревню, наверное. То есть туда, где они живут.

– Значит, нам надо идти туда?

– Да. Мне надо идти именно туда.

– Нам надо…

– Хорошо. Нам .

– Но как мы узнаем, где это?

– Все это очень сложно, – ответил Брайан, – и начисто лишено всякого смысла. Вы же помните кровавые надписи, оставленные на местах убийств? Так вот, это инструкция, как туда добраться.

– Хорошо бы она была подробной. Вы же сами видели новый лес. Непонятно даже, как туда войти. Наверное, сейчас там работает с десяток ученых и правительственных чиновников, и уж если они ничего не нашли…

– А мы идем не туда, – покачал головой Брайан. – У вас есть карта Северной Калифорнии?

– Да. – Кэрри нахмурилась. – Но…

– Можно взглянуть?

Девушка вышла из кухни и через некоторое время вернулась с картой автомобильных дорог Калифорнии. Она развернула ее и разложила на столе.

Брайан провел линию к востоку от Сан-Франциско.

– И куда же мы направляемся? – поинтересовалась Кэрри.

– В городишко, который называется Оук-Дро.

Девушка побледнела. Она взяла газету и показала Брайану заголовок прямо над линией сгиба: « Президент приостанавливает действие национальной системы защиты дикой природы на федеральных землях» . Документ был подписан в Оук-Дро.

Брайану показалось, что он летит вниз по тоннелю, пробитому во льдах. У него кружилась голова, и он ощущал сильный холод.

– Кульминация, – повторил журналист.

Кэрри молча кивнула.

– Ну, тогда поехали…

1880 год

Джеймс Маршалл шел в сторону отеля «Сент-Миллард» и восхищался тем, как сильно изменился город. Это был не тот Сан-Франциско, где он впервые оказался много лет назад. Этот город вполне мог соперничать с городами на Восточном побережье и всем своим видом доказывал тем, кто в это не верил, что Запад перестал быть Диким и что цивилизация не заканчивается на берегах Миссисипи. Конечно, сейчас он уже стар, и все окружающее изумляло его. Вид хорошо одетых дам и джентльменов, торопящихся к шестиэтажному зданию отеля, все окна которого сияли, озаренные светом газовых рожков, неизбежно заставлял Маршалла чувствовать себя бесполезным и вспоминать о распавшейся связи времен. Будущее принадлежит молодым. А вот его будущее стало для них уже прошлым. Мир не стоит на месте.

В отель его пригласил мужчина, который нанял мужчину, который, в свою очередь, нанял еще одного мужчину, который нанял Маршалла в качестве кузнеца. В обычной ситуации это не сыграло бы никакой роли и не заставило бы Джеймса вылезти из берлоги и забыть про бутылку; черт побери, ему случалось отказываться от работы и покруче. Но имя показалось ему знакомым – это было имя из прошлого; и хотя случалось, что память подводила Джеймса, а воспоминания о тех днях были не самыми приятными, они все еще подчиняли его себе, и, кроме того, он хотел узнать, что же получилось из сына Уита Филдса и чем тот занимается.