Стивен Кинг - Воспламеняющая

Два элегантных особняка, которые смотрели друг на друга через разделявшую их широкую лужайку – равно как и подземный комплекс Конторы, – обслуживались Энергетической компанией восточной Виргинии, но располагали двумя резервными системами, работу которых обеспечивали дизельные генераторы. Одна, главная, обслуживала «жизненно важные объекты»: электрифицированный забор, компьютерные терминалы (отключение электроэнергии могло вылиться в астрономические суммы в единицах компьютерного времени) и маленький лазарет. Вторая, дополнительная, служила более утилитарным целям, обеспечивая электроэнергией осветительные приборы, кондиционеры, лифты и тому подобное. Дополнительная система могла взять на себя часть функций главной, если последней грозила перегрузка, но главная не дублировала дополнительную ни при каких обстоятельствах. Девятнадцатого августа перегрузку испытали обе системы. Когда нагрузка стала критической, дополнительная система подстраховала главную, как и планировали проектировщики (по правде сказать, они просто не представляли себе, что главная резервная система может перегрузиться), и в результате главная система проработала дольше дополнительной ровно на семьдесят секунд. Потом генераторы обеих систем взорвались, один за другим, словно петарды. Только эти петарды стоили по восемьдесят тысяч долларов каждая.

Позднее комиссия, проводившая расследование, вынесла добродушный и умиротворяющий вердикт: «механическая поломка», – хотя напрашивался более точный вывод: «жадность и коррупция». В 1971 году, когда устанавливали резервные генераторы, сенатор, знавший суммы, предложенные всеми участниками проводимого конкурса (как и других конкурсов в рамках общего шестнадцатимиллионного контракта на строительство штаб-квартиры Конторы), проинформировал об этом мужа сестры, консультанта по энергетическому оборудованию. Консультант решил, что сможет предложить чуть меньшую сумму прежде всего за счет качества поставляемого оборудования.

Это была лишь одна из множества подобных услуг, и сведения о ней выплыли на поверхность лишь потому, что именно она стала первым звеном в цепи событий, приведшей к масштабным разрушениям и гибели людей. За годы, прошедшие после установки резервных систем, они использовались только по мелочам и не выдержали первой серьезной проверки – грозы, вырубившей электростанцию в Бриске. К тому времени консультант по энергетическому оборудованию, разумеется, продвинулся вперед и вверх: в то лето он участвовал в строительстве мультимиллионного курорта в Коки-Бич, на Сент-Томасе.

Подача электроэнергии в штаб-квартиру Конторы возобновилась, когда вновь заработала электростанция в Бриске – как и во всей остальной обесточенной восточной Виргинии, примерно в полночь.

К тому моменту уже выковались следующие звенья цепи. В результате грозы и отключения электроэнергии что-то невероятно важное произошло как с Энди, так и с Чарли Макги, хотя ни один из них понятия не имел, что случилось с другим.

После пяти месяцев застоя их жизнь пришла в движение.

Когда погас свет, Энди Макги смотрел по телевизору программу «Клуб ВГ». «ВГ» означало «Восславим Господа». Программу «Клуб ВГ» показывали, похоже, постоянно, двадцать четыре часа в сутки. А может, и нет, просто с правильным восприятием времени у Энди возникли серьезные проблемы.

Он набрал вес. Иногда – часто, когда не принимал таблетки – он ловил свое отражение в зеркале и думал об Элвисе Пресли, который к концу жизни раздулся, как воздушный шарик. Случалось, он думал о том, как иной раз толстеют и становятся ленивыми кастрированные коты.

Он еще не растолстел, но дело к этому шло. В Гастингс-Глене он встал на весы в ванной: сто шестьдесят два фунта. Теперь он весил около ста девяноста. Щеки округлились, наметился второй подбородок и, как говорил (с крайним презрением) его учитель физкультуры в старших классах, «мужские сиськи». Основательно вырос живот. Физическими упражнениями он не занимался – на такой дозе торазина у него даже подобного желания не возникало, – а кормили здесь отменно.

Набор веса совершенно не волновал Энди, когда он был под действием таблеток, а под действием таблеток он находился практически постоянно. Когда они собирались проводить очередную серию бесполезных тестов, ему восемнадцать часов не давали таблетки: врач проверял двигательные реакции, снимал ЭЭГ, чтобы убедиться, что мозг ничем не затуманен, после чего Энди приводили в испытательную камеру, маленькую белую комнату с перфорированными пробковыми панелями.

Начали они – еще в апреле – с добровольцев. Врачи говорили, что надо делать, и предупреждали, что ему не поздоровится, если он перегнет палку, к примеру, ослепит кого-нибудь. При этом в их словах слышался намек, что страдать придется не ему одному. Но эта угроза казалась Энди пустой. Он не верил, что они посмеют причинить вред Чарли. Она была звездой их экспериментов. Он в программе исследований играл второстепенную роль.

Врача, руководившего его тестированием, звали Герман Пиншо. Лет сорока, с заурядной внешностью, разве что чересчур улыбчивый. Иногда все эти улыбки нервировали Энди. Случалось, что заглядывал и другой доктор, постарше, по фамилии Хокстеттер, но по большей части с ним работал Пиншо.

Пиншо рассказал ему при подготовке к первому эксперименту, что в маленькой испытательной камере поставят стол. На столе будут бутылка с виноградным «Кулэйдом» и надписью «ЧЕРНИЛА»,подставка с перьевой ручкой, графин с водой и два стакана. Пиншо сказал, что доброволец не будет иметь ни малейшего понятия о том, что в бутылке отнюдь не чернила. Затем Пиншо сказал, что они будут благодарны Энди, если посланный им импульс заставит добровольца налить себе воды, добавить в стакан изрядную порцию «чернил» и все это выпить.

– Изящно, – прокомментировал Энди. Чувствовал он себя отвратительно. Ему не хватало торазина и умиротворенности, которую давал препарат.

– Весьма, – согласился Пиншо. – Вы это сделаете?

– А зачем мне это?

– Вы что-нибудь получите взамен. Что-то приятное.

– Будь хорошей крысой, и тебе дадут сыр, – кивнул Энди. – Правильно?

Пиншо пожал плечами и улыбнулся. Белый халат элегантно обхватывал его фигуру.

– Хорошо, – кивнул Энди. – Сдаюсь. Какой я получу приз, заставив этого бедолагу выпить чернила?

– Ну, во-первых, вам снова начнут давать таблетки.

Энди это неприятно удивило, и он задался вопросом, действительно ли к торазину развивается привыкание, а если развивается, психологическая это зависимость или физиологическая.

– Скажите мне, Пиншо, каково это – быть наркодилером? В клятве Гиппократа такое прописано?